Одиннадцать сребреников - Роберт Линн Асприн Страница 49

— Вот. Сшей точно такую же новую. Завтра утром я заберу обе.

— О нет! Вы купили это.., это! У нее!

Ганс, слегка прищурившись, пристально посмотрел в глаза Кузу и тихим голосом, заставившим собеседника внимательно прислушаться к словам, произнес:

— Куз, мы заключили сделку, и ты получил деньги. А теперь умолкни, если не хочешь потерять выручку и заработать дырку в голове.

А потом Ганс купил Мигнариал серьги. Серьги были необычной формы и очень красивые, и Мигнариал изо всех сил старалась удержаться от слез.

— Прежде никто не дарил мне сережек, кроме моей матери. Никто никогда в жизни!

— Ну-у, — протянул Ганс. Он чувствовал себя очень неловко оттого, что подобный пустяк так сильно взволновал Мигнариал, и еще оттого, что девушка при всех обняла его. — Они ведь даже не золотые, понимаешь? И вообще, я тоже раньше никогда не покупал никаких украшений…

Ганс не стал говорить о том, что в свое время украл несколько драгоценных вещиц, и некоторые из них были очень красивыми. Он продал их, чтобы на вырученные деньги купить себе еды и снять приличное жилье. В Санктуарии скупкой краденых вещей занимался человек по имени Шайв. Он почти не задавал вопросов и иногда подзарабатывал на переделке драгоценностей. Немногие люди могут опознать свои Драгоценные камни, если эти камни вставлены в совершенно Другую оправу, и уж точно никто не узнает свое серебро или золото, если переплавить их в слитки или придать им иную форму.

— Мне так нравятся эти серьги! Я люблю тебя, Ганс! Ум-м-м! — воскликнула Мигнариал, схватив правую ладонь Ганса обеими руками и прижавшись к ней щекой.

* * *

Путешественники бродили по базару. Ганс все еще испытывал неловкость от того, что Мигнариал цепляется за него, старается потеснее прижаться к нему и не сводит с него влюбленных глаз. Девушка смотрела на Ганса снизу вверх, но лишь потому, что ее рост не превышал пяти футов. Мимоходом путники заметили шатер, навес которого был испещрен многоцветными полосами. Когда блуждания по базару снова привели Ганса и Мигнариал спустя некоторое время прямиком к этой палатке, девушка схватила Ганса за руку так, что ее ногти вонзились ему в кожу.

Девочке-подростку, стоявшей за прилавком, было всего тринадцать или четырнадцать лет, но у нее уже были ярко подведены глаза и губы. В ушах у нее висели огромные серьги, а блузка пестрела полосами четырех различных цветов. Поверх блузки была накинута не то безрукавка, не то жилетка ярко-оранжевого цвета. Девочка от нечего делать перебирала карты, раскинутые на прилавке. Остальная часть палатки позади нее была отделена занавесками в цветочек.

Мигнариал отпустила руку Ганса, словно бы позабыв о его существовании, и шагнула к палатке.

— Сестра моя, могут ли карты сказать об истинном местонахождении камней духа нашего народа?

Девочка подняла на Мигнариал взгляд, полный изумления:

— Я.., я тебя не знаю!

— Я Мигнариал, дочь Тегунсанеала и Лунного Цветка, истинной видящей из Санктуария. Мы из племени Байандира.

— Истинной видящей?

— Да. Твоя мать сидит за этой занавеской с сувеш? Девочка улыбнулась, услышав с'данзийское слово и кивнула. Она явно прониклась интересом к Мигнариал.

— Я Зрена, дочь Тиквилланшала и Шолопиксы, которую называют также Бирюзой. Мы из племени Милбехара. Вы только что приехали в этот город? О! Нас здесь так мало! — Подняв взгляд, девочка наконец-то заметила Ганса, стоявшего за спиной Мигнариал. — Ой, а он…

— Он мой мужчина, но он не из нашего народа. Его зовут Ганс.

Ганс, все еще стоявший в нескольких шагах от прилавка, увидел хорошо одетую женщину, которая вышла сбоку из шатра и пошла прочь, улыбаясь. Ганс решил, что женщина только что услышала от Бирюзы доброе предсказание о своем будущем.

Затем занавеска отдернулась, и из-за нее вышла женщина с'данзо. Женщина не была столь дородной, как Лунный Цветок, однако у нее было такое же круглое лицо, такие же блестящие иссиня-черные волосы и такая же пестрая одежда. Форма выреза корсажа явно не соответствовала стилю, принятому в Фираке. Объемистая грудь Бирюзы колыхалась при движении — этим она тоже до боли напоминала покойную мать Мигни. Бирюза резко остановилась, увидев Мигнариал. Лицо женщины просто лучилось дружелюбием и гостеприимством. Она произнесла несколько слов, которых Ганс никогда прежде не слышал. А если и слышал — от Лунного Цветка, Мигни или ее отца, — то не узнал эти слова теперь.

Мигнариал ответила женщине на том же самом древнем языке, известном только с'данзо. Ганс расслышал имя самой Мигнариал и слова «Лунный Цветок». Бирюза расплылась в улыбке. От этой улыбки на Ганса повеяло неожиданным теплом. «Хорошая встреча, — подумал он. — Можно не сомневаться, что эти люди будут нам друзьями. У с'данзо всегда так — все они друг другу словно родные, как бы далеко друг от Друга ни жили». Еще прежде Ганс не раз думал о том, как славно быть одним из них, иметь такую огромную семью. Хоть какую-нибудь семью.

Внезапно сзади к Гансу подошел стражник в красной форме, обогнул его и встал перед прилавком в угрожающей позе, положив ладонь на рукоять меча.

— Эй, вы! Вы что, не знаете, что в нашем городе запрещено говорить на этом чужом языке? Вы хотите, чтобы я арестовал вас?

Взгляд Ганса, стоявшего за спиной у громкоголосого стражника, стал опасно-пристальным, глаза сощурились, а пальцы скрючились, словно когти хищной птицы.

Испуганная Мигнариал повернулась к Красному, а Бирюза сделала вид, что застигнута врасплох и страшно сожалеет, просто раскаивается в своем проступке. Умоляющим голосом она произнесла:

— Ах, простите, простите, господин! Это дочь моей сестры, приехавшая издалека. Я не видела ее так давно! Я была так взволнованна, что забылась и заговорила на языке нашего.., племени.

— Вот как, издалека? А откуда?

Тихий, спокойный мужской голос донесся откуда-то из-за спины стражника:

— Почему бы вам не спросить сержанта Гайсе, господин стражник. — В голосе не было ни малейшего намека на вопросительный тон.

Красный резко развернулся, вновь ухватившись за рукоять меча.

— Что ты сказал?

Ганс твердо встретил взгляд стражника и повторил свое предложение, медленно и нарочито отчетливо выговаривая каждое слово.

— Я слышал, слышал тебя! Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что наш друг, сержант Гайсе, знает, откуда она приехала. Он расскажет вам все, если вы его спросите и если он захочет отвечать. Если подумать, то Рим тоже это знает.

— Рим?

— Ах, простите. Полагаю, я знаком с ним ближе, чем вы. Сержант Римизин.

— Кто.., по какому делу… — Стражник снова повернулся лицом к женщинам — в конце концов их взгляды не вызывали такой тревоги. — Будь осторожнее, Бирюза! — Теперь тон стражника был совершенно иным. — Я не могу присматривать за тобой все время, как бы ни старался.