Лёлька и Колдун - Марта Алова Страница 49

Глава 13

Покинуть "гостеприимный" дом Петькиных родителей незамеченной, Алане не удалось. Едва она занесла ногу через порог, как выход ей преградил длинный, похожий на жердь, молодой милиционер в фуражке с красным околышком, из-под которой выбивались огненно-рыжие кудри.

– Дежурный инспектор старший лейтенант Мазуро! – представился милиционер, и отсалютовал Алане, взмахнув дланью где-то над её головой.

Девушка попятилась. За спиной Мазуро переминался с ноги на ногу второй страж порядка – невысокий крепыш, бледный и бесцветный, как моль.

– Я правильно попал? Это здесь произошло убийство?

Алана только открыла рот, чтобы сказать, что в этом месте, слава богу, все живы (хоть, возможно, и не совсем здоровы), но тут, откуда ни возьмись, рядом материализовалась соседка из квартиры напротив.

– Товарищ милиционер, вы очень даже правильно попали! Разрешите пожаловаться! – затараторила она. – Эта квартира жить не даёт всему подъезду. С утра и до утра у этих пьянки да гулянки, а мне на работу в шесть часов вставать, между прочим! Их нужно выселить отсюда как лиц, морально разложившихся и опасных для общества. Вы посмотрите, посмотрите только, что здесь происходит!

Мазуро огляделся и тяжко вздохнул:

– Картина Репина "Погром в Зимнем", – с тоской констатировал он и уставился на Алану. – Девушка, умоляю, не покидайте нас! Сжальтесь надо мной! У меня сегодня это уже третья локация из фильма ужасов, а ещё всю ночь дежурить. Не уходите, будьте моей… понятой!

Алана развела руками. Возвращаться чертовски не хотелось, но старший лейтенант ей внезапно понравился. К тому же, он не раздавал приказаний, а просто просил, что подкупало.

Они вернулись в комнату, где Петькин отец, по-прежнему сидя на полу, прикладывал ко лбу кусок замороженного мяса, заботливо кем-то подсунутый (очевидно, любящей супругой, суетящейся рядом). Неподалёку на краешке дивана примостился Петька. Опустив голову и засунув ладони между колен, мальчик терпеливо дожидался, пока о нём вспомнит хоть кто-нибудь. Увидев Алану, он виновато опустил глаза.

– Судя по всему, это и есть труп? – спросил Мазуро, указывая пальцем на Петькиного папашу.

– Сам ты труп! – окрысился тот. "Потерпевший" явно чувствовал себя лучше, и уже мог разговаривать, а не только мычать. – Ты кто такой? Чё надо? Кто ментов вызвал?

Последний вопрос был, по-видимому, адресован жене. Петькина мать, своим внешним видом сильно напоминавшая жертву автомобильной катастрофы, испуганно залебезила:

– Что ты, Коленька? Что ты, голубчик? Я здесь не причём!

– Это я вызвала! – снова влезла соседка. В присутствии представителей органов правопорядка и собственного мужа с сосиской на вилке, она прямо осмелела. – Потому что достали уже, чёртовы пьяницы! Устроили тут притон!

– Сама дура, спекулянтка! – огрызнулась в ответ Петькина мать.

– Говори, да не заговаривайся, алкота несчастная! Ты мои спекуляции видела?

– Так, гражданочки, а ну-ка цыц! – прикрикнул на них Мазуро. – Прекращаем базар, я сказал! Никому не расходиться! Соломатин! Запиши всех поимённо, Ф.И.О., адреса проживания и годы рождения.

Второй милиционер, названный Соломатиным, не пошевелился. Алана перехватила на себе его взгляд и неожиданно содрогнулась. Взгляд был холодный, скользкий, будто змеиный. Она отвернулась, и стала смотреть на Мазуро, из всей этой компании он вызывал наибольшее расположение.

– Козёл, – сквозь зубы еле слышно прошипел старлей и обернулся к соседке:

– Ваша фамилия? Имя, отчество?

– Боброва Анна Сергеевна! – с готовностью отрапортовала женщина. – Год рождения – одна тысяча девятьсот пятьдесят девятый. Проживаю: проезд Гершвина, дом тринадцать, квартира два.

– Отлично! – не понятно чему обрадовался Мазуро. – Соломатин! Ты заснул там, что ли? Отомри, с-ска!

Алана уже поняла, что особо тёплых чувств к напарнику старлей не испытывал, и даже не могла его за это осуждать. Соломатин, наконец, ожил, подошёл к Мазуро и прошептал что-то ему на ухо.

– Да ну ёлки! – тихо выругался тот. – Придурок! Пшёл вон отсюда!

Соломатин насупился, отошёл в сторонку, и оттуда кидал на товарища недобрые взгляды. Какой-то он был… мутный, как сказала бы Сонечка. "Ох, Мазуро, тебе бы лучше не поворачиваться к нему спиной", – подумала Алана.

– Итак, Анна Сергеевна, – продолжил тем временем старлей. – Как я понимаю, убийства не было? Это значит, что у нас получается? Ложный вызов? А за ложный вызов, что у нас полагается?

Анна Сергеевна всплеснула руками, и застрочила, как из пулемёта. В её оправдательной речи Алане удалось разобрать лишь несколько отчетливо сказанных слов: "бордель", "алкашня", "пьяные рожи", и одну почти целую членораздельную фразу: "вся окрестная шантрапа".

– И вообще, – подытожила соседка. – Их давно пора лишить родительских прав, а мальчишку сдать в детдом. Вы бы слышали, как он с взрослыми разговаривает, ну это же невыносимо! Сразу видно – растёт социально неблагонадёжный элемент!

Петька подскочил с дивана и сжал руки в кулачки. Мазуро поморщился:

–Давайте ближе к делу, гражданочка Боброва. Есть у Вас конкретно, что сказать по поводу произошедшего?

– У меня есть, – сказала Алана, спасая Анну Сергеевну, Петьку, а в первую очередь, себя. Потому что одному только богу было известно, как же они все ей надоели.

Алана выдала свою версию. В сжатом варианте, разумеется, и безо всяких мистических подробностей. Типа непонятных слов Петькиной матери о каком-то отражателе, и своего "парения" над собравшимися соседями.

– Вот, Анна Сергеевна, учитесь, как надо давать показания, – похвалил её Мазуро. – Теперь мне всё стало понятно, и безо всякой там "воды". Спасибо вам…

Мазуро замолчал и вопросительно воззрился на девушку.

– …Алана, – закончила она.

Старлей просиял.

– Спасибо вам, Алана! – торжественно гаркнул он. Со стороны коридора послышались робкие аплодисменты – это кто-то из не успевших сбежать соседей, решил, что началась раздача вознаграждений. Анна Петровна сникла и отвернулась к мужу, а Алана пристально посмотрела на часы, висящие на стене. Кажется, это было единственный предмет в комнате, избежавший последствий пьяного буйства Петькиного отца. Она очень надеялась, что старший лейтенант поймёт её взгляд правильно – самой лучшей наградой для неё сейчас было бы разрешение вернуться домой.

Впрочем, как выяснилось, и у милиции вопросы к жильцам дома номер тринадцать по улице Гершвина на сегодня тоже закончились. Отпущенные по домам соседи потянулись на выход – доедать остывший ужин и готовиться ко сну. Никто так и не удосужился записать их данные, и вообще никто никаких записей не оформлял – это казалось немного странным, но Алане думать об этом было лень. Она слишком устала и просто хотела домой.