Академия Сердцеедов. Охота - Полина Верховцева Страница 49

У нее самой было готово голубое платье. Строгое, но элегантное, без лишних оборок и кружев, но с изящной серебристой вышивкой. Светленькая Кайла в этом наряде была похожа на снежную принцессу. Такая же красивая и холодная.

Ее кавалером был парень из Боевых и, кажется, он ее немного побаивался.

Правильно делал, с подругой шутки плохи.

Сама я не испытывала никакого желания идти на этот дурацкий бал, в чем и призналась своей соседке за пару дней до мероприятия.

—Конечно, пойдешь,— без тени сомнения произнесла она.

—Не хочу.

—Пойдешь. И будешь там улыбаться.

—Издеваешься? С улыбками у меня нынче плохо.

—Не важно. Ты же не хочешь, чтобы все вокруг говорили, что бедолажка из Муравейника забилась в норку, потому что ее обидел парень из Хайса.

—Мне плевать, что скажут другие.

—Правильно. Но ты обязана показать всем, что у тебя все в порядке, и что ты не позволишь таким мелочам сломить себя. Ты сильная, вот и будь сильной во всем. Останешься одна — можешь порыдать, если очень захочется,— быстрый взгляд на меня, и я поняла, что она слышала мои сдавленные всхлипы в душевой,— а на людях будь той, кем всегда была. Той, с которой все как с гуся вода, и которая всех бесит.

Я устало уткнулась лицом в ладони. Посидела так, потом тяжко вздохнула:

—Ты права. Так и сделаю. Тем более платье у меня такое красивое. Когда еще выпадет шанс покрасоваться.

Она подняла большой палец:

—Молодец. И себя покажешь, и народу нервы помотаешь. С кем ты идешь на бал?

—С Оливио.

—Какой ужасный выбор,— улыбнулась подруга,— просто кошмарный.

—Знаю.

Я уже успела пожалеть о том, что вынудила его стать своим напарником. Это ж сколько терпения придется потратить, чтобы не прибить ее до конца вечера. Вряд ли он станет сахарным котиком и будет вести себя прилично в такой день.

Лучше бы Лекса попросила составить мне компанию. Но уже поздно…

—Зато не соскучишься,— философски пожала плечами Кайла.

Так себе утешение, но другого не было.

На следующий день меня поймал Верано. Подошел ко мне после одной из лекций и молча оттеснил в сторону от людского потока:

—Как продвигаются дела с поиском?

Ах да, поиск…

—Никак,— я опустила взгляд,— я забыла.

—Найтли,— с жёстким укором произнес он,— ты же понимаешь, что мы не просто так в прядки играем? И что возможно от твоих навыков Гончей будут зависеть чьи-то жизни?

—Понимаю…но не могу,— просто призналась я,— у меня голова забита другим.

—Только не говори, что ты одна из этих блаженных бабочек, которые порхают по академии, мечтая о новеньких туфельках.

—Мне плевать на туфельки.

Лекс усмехнулся:

—Из-за Хеммери все страдаешь?

Конечно, весь Весмор был в курсе произошедшего. Мой эпичный забег по мужскому общежитию стал общественным достоянием и моментально оброс слухами и фантастическими деталям. Один раз я слышала, что якобы бежала по коридорам и вопила «спасите меня». Другой раз, что орала во всю глотку «Хеммери, я люблю теб». В третьей версии я ломилась во все двери, и почему-то была голая. А уж вариантов, чем занимался Коул в момент моего появления было еще больше. Начиная с самого разгара процесса любви с Эмми, и заканчивая целой пачкой каких-то девиц.

—Тебе смешно?

—Мне все равно. Но…в этом даже есть плюс.

Я сейчас точно сломаю ему нос. Или выбью зубы, чтобы не смел больше так бесяче улыбаться.

—Цыц! Стоять!— Верано правильно истолковал лютый блеск в моих глазах,— даже не думай.

—Все, я ухожу.

—Плюс в том,— он меня все-таки задержал,— что ты сумеешь попробовать поиск в ситуации, когда тебе самой непросто. В жизни никогда не будет все гладко, и работа Гончих не должна быть завязана на настроении. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше.

* * *

Резон в его словах присутствовал, но пока мне было так плохо, что даже сами мысли о поиске казались бестолковыми и никчемными. Ну какой амулет, когда нет ни сил, ни возможности вздохнуть полной грудью?

Потом вспомнила изуродованного Чейза и устыдилась своих мыслей.

—Я поняла. Дай мне немного времени, чтобы собраться.

—Хорошо.

—И подсказок не надо. Попробую без них.

Верано одобрительно кивнул и оставил меня в покое. Я же еще немного потопталась возле аудитории, а потом побрела на следующее занятие.

И снова мне на глаза попадался Хеммери. Он не подходил, прекрасно понимая, что разговаривать с ним я не стану, но неотрывно следил за мной. Провожал, держась на расстоянии. Был моей тенью.

Я так остро чувствовала его присутствие, что хотелось выть от отчаяния и бросаться на стены. В груди болело. Сильно, колюче, причиняя нестерпимое мучение. И стоило закрыть глаза, как я снова видела бледную ладонь Эмми на его плечах.

—Пошел к черту!— тряхнула головой отгоняя наваждение,— я и без тебя прекрасно проживу. А ты катись на все четыре стороны, предатель!

Последним занятием у нас шла лекция магистра Хейдена. Мы с Ником сидели на противоположных концах аудитории и время от времени кололи друг друга убийственными взглядами.

—Я ненавижу тебя,— беззвучно произнес он, шевеля одними губами.

—Взаимно.

Преподаватель либо не замечал, либо делал вид, что не замечает, нашей вражды и увлеченно продолжал рассказывать о внутренних энергетических контурах и возможности их использования для лечения организма.

Мне нравились его занятия. Благодаря им я уже успела залечить синяки после марш-броска по полигону, избавиться от головной боли и успокоить желудок, разбушевавшийся после десятка жареных пирожков. Жаль, что от трещин на сердце его наука не помогала.

В конце магистр дал нам задание на дом и отпустил. Разговор про руны он больше не заводил, но я то и дело ловила на себе задумчивые выжидающие взгляды.

Странный он все-таки.

Ник, как всегда, улетел первым, а я собралась и неспешно вышла из аудитории. Спустилась вниз, ненадолго задержалась возле доски объявлений, просматривая появившиеся за день записи. А потом вышла на улицу.

Сумерки еще только занимались. До комендантского времени оставалось достаточно времени, поэтому я решила немного пройтись. Сделала круг по парку, не углубляясь на дальние тропы, потом обошла пруд и свернула в сторону столовой.

Там меня и перехватила мачеха.

—Идет, вышагивает,— сердито выплюнула она, но физиономия была довольной и светилась, как масляный блин.