Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер Страница 49

— Кстати, мой ответ «нет». Я не присоединюсь к вашему проекту. Я собирался вам написать. Вы освободили меня от сей неприятной обязанности.

Кармилла остановилась и развернулась, чтобы оглядеть хранителя святилища, прибитого к мишени, как сова к дверям сарая.

— А я и не рассчитывала на вас, Уоллес. К тому же у меня уже есть квота святилищ. Те, кто не подчинится, — исчезнут.

Уоллес усмехнулся:

— Готовите Мондораме ту же участь, что и Малой Праге?

— Пора забыть об этой истории! — раздраженно рявкнула она. — Я не разрушала Малую Прагу. Во всем виноват прилив. И Гектор Барнабит умер не от моей руки.

— Только не уверяйте, что не пытались его убить.

— Я этого не говорю, и вы правы, обращая на это внимание. В конце концов, есть шанс, что это святилище исчезнет вместе со своим хранителем.

— Кое-что останется и вновь объединится, наберет сил и однажды уничтожит вас.

— Ха, напугал! Неужели стоит бояться этого живописного логова? Может, на меня устроит охоту автомат-шахматист? Или под мою кровать закатятся магические кубики и вечно будут нарушать мой сон? Или появится клетка, чтобы пленить меня? — усмехнулась она, показывая на долину Гленкоу.

Ее глаза остановились на «Деве с канцлером Роленом», и она уловила — благодаря Густавсон — панику, охватившую колдунью. Баньши быстро обнаружила ее причину. И радостно усмехнулась. Роберта застыла в клетке, повернувшись спиной к Баньши и пытаясь подавить растущий страх.

— Твои родители забрались внутрь? — с пренебрежением усмехнулась Баньши. Она ликовала, ощущая отчаяние колдуньи. Потом продолжила, царапая острыми ногтями лаковую поверхность: — Дерево и высохшие краски. Истинный кошмар для пожарника. — Наклонилась к композиции. — Но что я вижу? Горящий дом в пригороде? Огонь распространяется! Уже горит целый квартал!

Она отошла в сторону, чтобы Роберта убедилась в справедливости ее слов. Композицию действительно пожирало рисованное пламя. Оно бежало к реке, оставляя позади себя черную выжженную полосу.

— Нет! — воскликнула Роберта.

— Может, память вернется к тебе, девчонка?

Пожар бушевал на заднем плане, там, где стояли два стражника, уже превратившиеся в факелы. Пламя подбиралось к переднему плану. Розовое личико младенца покрылось лопающимися пузырями. Лицо Девы полыхнуло липкой смолой, потом исчезло. Виноградники рассыпались в прах. Мостовая, колонны, вышитый плащ канцлера пожухли и навсегда ушли в небытие.

— Я не знаю, где она!

Она представляла себе обитателей картины и своих родителей, бежавших к воде, пытаясь спастись от огненной стихии. Доски картины уже на три четверти были охвачены огнем. Нетронутыми оставались остров в центре композиции, а также фрагмент неба. Баньши наблюдала за чудовищным пожаром, словно новый Нерон, созерцающий Рим, уничтоженный его безумной волей.

— Тем хуже, — бросила Баньши. — Твои родители поджарятся из-за пустяков. А виновата будешь ты.

Воздух всколыхнулся. Кто-то бросился на Баньши с высот панорамы. Колдунья поднялась на ноги, отступила на три шага назад, споткнулась о граммофон. Роберта увидела Клода Ренара — тот выхватил меч, рукоятка которого торчала из чемодана, и метнул его в Баньши. Та едва успела вытянуть руки в момент, когда лезвие вонзилось ей в живот. Клода бросило во вторую клетку, дверца которой тут же захлопнулась за пиратом.

Баньши раскачивалась — меч вонзился в ее тело по рукоять, и она вцепилась в нее обеими руками. «Дева с канцлером Роленом» продолжала гореть. Клод Ренар тщетно сотрясал клетку. Обессилевшая Роберта не могла ничего предпринять.

Уоллес воспользовался ситуацией, чтобы освободиться и добраться до мольберта. Схватил картину, большая часть которой рассыпалась прахом у его ног. Баньши, стоявшая на противоположной стороне платформы, преувеличенно медленно вытягивала меч из живота, лицо ее искажала гримаса боли. Закончив пантомиму, она с триумфом вскинула над головой меч с убирающимся лезвием.

— Проклятое бутафорское оружие, — проворчал Клод Ренар, взводя один из пистолетов.

Прогремел выстрел. Баньши раскрыла ладонь. Пуля срикошетила, ударившись о кольцо, со свистом улетела к потолку, отскочила от балок на крыше панорамы и закончила полет в клетке Клода — тот со стоном повалился на пол. На груди его расцвел багровый цветок.

— Клянусь святым Евстахием, я попала! — воскликнула Баньши, дуя на ладонь. — Возвращение отправителю по желанию адресата! А… где же Уоллес? Удрал от нас?

Роберта видела, как маг бросился в ящик исчезновения, прихватив остатки картины. Баньши проследила за ее взглядом и ударила ногой по ящику, который с тихим хлопком распластался на платформе.

— Удрал, — прошипела она, пожимая плечами. — Кто у нас остался? Сирота и проходимец. А вернее — проходимица.

Смертельно побледневший Клод Ренар зажимал ладонью плечо. Между пальцами сочилась струйка крови.

— Братья лагуны, — с презрительной гримасой произнесла Баньши. Сунула руки в карманы. — Банда дешевых пиратов, которые якобы грабят лагуну в подлодках без… Аи!

Ринго укусил ее. Реакция колдунья была молниеносной. Она выхватила ежа из кармана, бросила в сторону мишени, схватила нож и запустила в зверька. Лезвие вонзилось в малыша Густавсона — его перебитые лапки дернулись и обвисли. Ганс-Фридрих выскочил из кармана Ренар и зашипел на Баньши. Его супруга зашипела из второй клетки. Колдунья нахмурилась, и оба ежа, дрожа от страха, спрятались в свои укрытия.

Роберта с ужасом смотрела на трупик в центре мишени, предчувствуя собственную участь.

— Вам не найти Лилит, — пообещала она своему заклятому врагу. — Дьявол перервет вам глотку.

Баньши сдержала зевоту, схватилась руками за обе клетки и начала раскачивать их.

— Я надеялась, что потяну время, разбираясь с тобой. Ну что ж, сделаем все быстро. Ты меня утомила.

Вокруг ее пальцев возникли голубоватые искры. Между прутьев клеток поползли огненные волокна, но в это мгновение небо над долиной Гленкоу взорвалось. Огромный якорь пробил крышу панорамы, подцепил клетки за веревки, на которых они висели, и поднял их в воздух. Баньши потащило вверх вместе с клетками.

Она вылетела из панорамы и внезапно оказалась, летящей над святилищем. Она крутила головой, пытаясь понять, что за deusexmachina подхватил ее, когда Густавсоны укусили ее за пальцы. Баньши разжала хватку и плюхнулась на мостик двадцатью метрами ниже. При падении сломала правую руку. Истерически расхохоталась, сразу вскочив на ноги. И никак не могла остановиться. Как жаль, что здесь не было Моргенстерн, ведь развлечение еще не закончилось! Она, не охнув, вправила кость и зажала ее, чтобы та немедленно срослась. Они еще увидятся до того, как наступит конец. Или, быть может, в момент, когда конец будет близок. И тогда каблуком раздавит ненавистного клеща, чтобы больше не вспоминать о нем.