Царьград. Враг императора - Андрей Посняков Страница 49

– Входите же! – донесся изнутри звучный нетерпеливый голос.

Оглянувшись на своего спутника, Филимон неожиданно подмигнул и ухмыльнулся:

– Ну, пошли, что ли? Нехорошо заставлять ждать самого базилевса!

Базилевса! Лешка ахнул – так вот о каком случае предупреждал протокуратор! Как же себя сейчас держать? Просто поклониться? Пасть на колени? Старший тавуллярий скосил глаза на Филимона.

Нет, ни на какие колени тот не падал – видать, не те уже были времена. Просто глубоко – в пояс – поклонился… что тут же проделал и Лешка.

– Ну, хватит кланяться. Садитесь!

Император – высокий чернобородый мужчина с сильными жилистыми руками воина и властным взглядом – произвел на Алексея очень даже благоприятное впечатление. Вот таким – гордым, величественным, сильным – и должен быть настоящий государь.

Незаметно толкнув Лешку локтем, Филимон поспешно уселся на длинную, обитую золотистой парчою скамью с высокой спинкой:

– Господин, мы пришли, чтобы…

– Я знаю, мой верный слуга Филимон, – мягко перебил протокуратора базилевс. – Вы явились доложить мне о заговоре… Значит, все-таки – Агафон Карабис? Жаль-жаль, он очень энергичный человек, настоящий человек дела, в отличие от всех моих прочих вельмож. Он очень влиятелен, имеет много прихлебателей и друзей, и не только здесь, в столице.

– Я как раз хотел сказать об этом, мой государь, – пользуясь установившейся паузой, вставил свое слово протокуратор. – Ни в коем случае нельзя хватать предателя сразу – нужно за ним последить, выяснить все связи…

Император усмехнулся и, кивнув, произнес:

– У Карабиса большие связи в провинции. Их тоже надобно прояснить. Однако…

Базилевс посмотрел на Лешку и неожиданно рассмеялся:

– Значит, ты и есть тот самый неуловимый бродяга, оставивший с носом моих тюремщиков и сыскарей? Однако теперь многие знают о том, что тебя наконец-то поймали… А, Филимон?

– И я говорю о том же, мой государь. Алексию необходимо скрыться! Скрыться на время, а мы обставим все так, будто бы его казнили. Казнили как заговорщика и лазутчика. А он в это время куда-нибудь уедет и…

– Я знаю, куда и зачем его послать! – веско перебил базилевс. – Из Русии перестали приходить донесения от моего посланника, отца Георгия.

Алексей вздрогнул! Георгий! А ведь с ним отправилась и Ксанфия с сыном. Перестали приходить донесения? Неужели что-то случилось? Господи…

– Ты выяснишь все, Алексий, – твердо сказал император. – Кроме того, в Русию ты поедешь татарской степью. К татарам же отправится – или уже отправился – посланник султана Мурада. Нужно выяснить его цель и, если будет возможно, сорвать переговоры.

Кроме того – собрать как можно больше сведений о татарах: их ведь там много – казанцы, ногайцы, татары Большой Орды, крымчаки… Понимаю, поручение непростое. Но, полагаю, оно как раз для тебя, Алексей Пафлагон! В случае успеха ты получишь хорошую награду и должность, а кроме того – сделаешь великое дело для безопасности нашей империи.

– Последнее для меня – свято! – встав, низко поклонился Лешка. – Благодарю за доверие, мой государь!

Базилевс, император Константин Палеолог Драгаш, лишь одобрительно усмехнулся в усы и, махнув рукой, дал понять, что аудиенция закончена.

Еще раз поклонившись, Алексей с Филимоном покинули покои дворца.

И вновь уединились в кабинете протокуратора.

– Как видишь, базилевс сильно обеспокоен турками. И поручил тебе очень важное дело… важное не только для государства, но и для тебя лично, ведь так?

– Ты имеешь в виду мою семью, Филимон?

– Да. Ведь все-таки вы мне не чужие. Сейчас получишь инструкции и деньги, ну а дальше… Да, вот письмо к некоему господину Халимсеру Гали, почтеннейшему работорговцу из Азака. От его друга Сайретдина-аги… Он же – Аристарх Дигенис. Да-да, будешь добираться через Азак и Тану!

Встав, протокуратор порывисто обнял Лешку и, вздохнув, пожелал:

– Храни тебя Бог…

Корабль покинуть? Поднимись же, друг,

И голову несчастную открыв,

В лицо взгляни мне.

Еврипид «Геракл»

…сын мой! Храни тебя Бог!

Лешка проснулся от свиста боцманской дудки и тут же поймал упершийся прямо в глаза солнечный лучик, проникавший сквозь маленькое оконце каюты. Прищурившись, молодой человек отвернулся, посмотрев на своих соседей – в каюте имелось еще четыре места – двух католических патеров (отца Себастьяна и отца Оливье) и высокого черноволосого юношу по имени Франческо Джанини, скульптора из Генуи, плывущего на заработки в богатую – по его мнению – Кафу. Все четверо путешествовали первым классом – в отдельной кормовой каюте, с завтраком, обедом и ужином, как и полагается достойным и почтенным людям, к коим относил себя и Алексей – философ, писатель и составитель географических карт по заданию крупнейшего торгового дома «Алос Навкратос и К». Да-да, именно под этой вывеской Лешка и отправился в плаванье, оставив всякие надежды закатить на прощанье буйную пирушку для всех своих вновь обретенных друзей и благорасположенного начальства. Нельзя было! Для всех – даже для друзей – он оставался изгоем, предателем, которого наконец-то поймали и теперь скоро предадут справедливой казни. А может, уже и казнили, точнее – распустили слух. Тайное было дело, никто не должен был знать!

Только Филимон Гротас, император Константин и его доверенный управитель – господин Скаларис, тот самый юркий человечек в черной мантии. Он-то все и придумал – с кораблем, и с Лешкиной «легендой». Расчет был простой – путешествовать под видом простого человека, может быть, и куда дешевле, да зато совершенно невыгодно со стороны полученного задания – кто же из знатных татарских мурз будет разговаривать с простолюдином? Иное дело – человек известный, философ и, так сказать, странствующий художник. К тому же странствовать Алексей должен был не один – а с большим купеческим караваном, отправлявшимся из генузской торговой фактории Тана через территорию татарской Большой Орды на Русь. Когда отправится караван, Алексей знал – сразу, после прибытия их судна, а вот каким именно путем – пока не было ясно: то ли через Литву, по Муравскому шляху, то ли в обход – вверх по реке Дон и дальше по Большебазарной дороге. И у того, и у другого пути были свои преимущества и недостатки, связанные с большей или меньшей цивилизованностью попадавшихся по дорог татар. Вообще-то правители осколочных ордынских государств с генуэзскими купцами ладили – имели верный доход от торговли. Однако с мелкими татарскими ордами – ордочками – вполне могли быть разного рода нехорошие инциденты. Честно говоря, если опять же исходить из порученного задания, старшего тавуллярия больше бы устроил второй путь – через Сейид-Ахметову орду (пожалуй, самое боеспособное татарское государство) и дальше по Большебазарной дороге до Верховских княжеств. Путь был известен и, можно сказать, наезжен, и обычно татары Сейид-Ахмета никаких препятствий купцам не чинили.