Ступени в вечность - Людмила Минич Страница 49

Он поднялся, отнял свою руку. У него не такие тонкие пальцы. А глаза необычайные.

— Спасибо тебе, — поблагодарила его девушка, сожалея о том, что нельзя отрезать все сразу.

Глупые слова, и глупые мысли. Избавиться бы от всего одним ударом. Но лучше и правда завтра. Или послезавтра. Сил нет совсем.

— Дня через три-четыре, не раньше, — покачал головой Великий.

— А что со мною будет? — вспомнила девушка. — Так я тут и останусь?

— Я хочу отправить тебя подальше отсюда. В надёжное место, укрытие. В Табале тебе оставаться нельзя.

— Как можно скрыться от него?

— Я потому и хотел тебя в Табале скрыть. Только здесь Аркаис против меня почти бессилен, — повторил он то, что Маритха узнала от Ведателя, да запамятовала. — Только и может, что играть на Нитях. Таков наш договор. Но даже теперь от него исходит столь сильное беспокойство… Аркаис настойчив. Табала кишит твоими врагами. И большими, и малыми, их уже несметное количество, а будет ещё больше. Потому тебе придётся покинуть столь надёжное укрытие. А Бессмертные пока никак не проявляют свою волю.

Она затаила дыхание, вспоминая просьбу Ведателя убраться подальше от стен Табалы, покосилась на Равангу, но тот либо не услышал ничего, либо виду не подал.

— Однако помни, Маритха, за этими стенами единственное оружие против него — твоё знание, твоя память. Пока ты не уступишь ему с готовностью, он бессилен, но как только ты захочешь ему услужить, какой бы ни была причина, случится беда.

— А что это за враги, «большие» и «малые»?

Раванга уже встал, но внял её желанию и пояснил:

— Вокруг тебя разные слухи ветром носятся. Для каждого свои. Кое-кто свято верит, что с Той Стороны пришла такая тварь — с женской личиной, что самого Великого одурачить может. Да ещё извести не побоится, лишив Табалу покровительства Бессмертных, и тогда отродья запретного края хлынут через Пограничную Расселину. Кто-то уверен, что найденная в пустоши женщина знает сокровенную тайну Раванги, — лучезарно улыбнулся он. — Тайну моей силы. Или тайну разговора с Бессмертными. А стать равным Великому хочется многим. Многим Ведателям. Мало кто знает, как достаётся величие. Обрести все и в одночасье… — Раванга ещё раз улыбнулся чему-то, невидимому Маритхе. — Покровитель же чувствует близкую опалу, которую я не стану отвращать, нарушая естественный ход событий ради одного человека. И теперь Радих трясётся оттого, что все, даже сам Великий, плетут интриги за его спиной. Что за посланницу я ждал из Великой Аданты, зачем выехал встречать прямо в пустошь? Какую весть она мне принесла? Он в каждом видит врага, но пока ещё боится действовать. Для простых же людей и слухи попроще: если уж Великий попирает законы Бессмертных, приводя к себе женщину, то что до тех законов обычному Ведателю? Великий Раванга возгордился и забыл свой долг перед Бессмертными, забыл законы, шепчутся на улочках Табалы. Он недостоин своего величия. И потому нужно выгнать искусительницу из города, или придёт конец многолетнему равновесию. — Маритха то краснела, то бледнела. — Есть и такие, что всего лишь неосторожно хотят мне досадить. Потому и в Храме нельзя надёжно укрыться, потому и не по нраву мне здешнее подземелье.

— Где… где я? — перехватило ей горло.

— В храмовом подземелье, — сказал он, чувствуя её волнение, но не в силах прочитать что-либо. У Маритхи все мысли от испуга отшибло.

— Однако тут я могу ненадолго оставить тебя на Тангара и его людей, — «утешил» её Великий. — Покровитель уже не отряжает сюда хранителей по моей просьбе. Тангар взялся за это дело по своему почину. Но ты не думай о плохом, отдыхай.

Легко сказать, подумала Маритха и тут же почувствовала, что её клонит в сон. Нет, нельзя, чтобы простого человека так легко было заставить спать… бояться, успокоиться вмиг… любить, страдать…

— Если уж за дело Тангар взялся, — пробормотала она язвительно, превозмогая зевоту, — то это плохо закончится.

— Ты мало знаешь Тангара, — строже, чем обычно, произнёс Раванга. — Вот и не суди напрасно. Противники твои сильны и многочисленны, а я не могу посвятить тебе и день, и ночь. Много людей, больших и малых, ждут моей помощи. И пренебречь ими я не могу. Разговор же с Бессмертными рвёт мою связь с этим миром, и на это время Тангар становится твоей единственной защитой. Я бы предпочёл, чтобы он денно и нощно стерёг у твоих дверей, но он остаётся Первым хранителем Радиха. И потому не всегда может следовать своему разумению. А его разумения и пристрастия мне известны. Но как только Покровитель перестанет быть Покровителем… а того уже недолго ждать осталось…

Тогда Маритха больше Великого не увидит. Потому что денно и нощно у её дверей будет стеречь Тангар. Самолично.

Её передёрнуло.

Раванга встал, собираясь покинуть её подземелье.

— Ты слишком устала, и потому на ум приходят только черные мысли.

Маритхе внезапно полегчало, словно свежий воздух из ниоткуда пронёсся под невидимыми сводами пещеры. Тем не менее она удивилась его словам.

— Откуда мне взять белые, если все против меня одной? Я не хочу так… я хочу покоя, — прошептала девушка. Испуганно поправилась: — Я заботы хочу. Любви! Дома родного!

Раванга поглядел на неё с глубоким сочувствием. Пожалуй, в первый раз он так на неё смотрел.

— Так получается, Маритха. Так, а не иначе. Как говорит Аркаис, так поётся в твоей песне. Знай одно: мы гораздо сильнее, чем воображаем. И потому цени себя, не как привыкла, а по теперешним заслугам.

Где-то она уже слышала подобное. Где?

— Я не стану будить сиделку, — донеслось уже от дверей.

Девушка осталась одна. Задумалась, впрочем, ненадолго. Скоро она уже спала глубоким сном.

Проснулась Маритха при тех же свечах, но тощая сиделка не сопела под стеною, а торчала рядом. И ещё чьё-то присутствие девушка скорее почувствовала, чем обнаружила. Как слабый ветер от урагана мощи, что знаком ей с того дня, как угораздило сразу двух Великих повстречать. Знакомый ветер. Кажется… кажется, этот человек уже приходил, пока она между мирами кружилась, забыв своё тело.

— Очень хорошо, что ты проснулась, — услышала девушка звучный, прочувствованный голос. Красивый, ласковый.

Не к добру это все.

— Почему тебя так беспокоит моё присутствие, Маритха? Разве я тебе содеял что-либо дурное? Нет. Ведь прежде мы не встречались. Однако я сделал все, чтобы тебе предоставили здесь самое лучшее. Гостья Великого Раванги — наша гостья. Отбрось излишнюю настороженность, — человек медленно вышел из-за её изголовья и остановился рядом, — не угнетай себя ложными заботами и избавляйся от своих недугов.

— Благодарю тебя, Ведатель, — обратилась она, величая его, как положено, утеряв уже большую часть своей тревоги, но не утратив настороженности.

Сиделка суетилась, подкладывая гостю какую-то ткань поверх шкур. Он величаво опустился рядом с её ложем, туда же, где вчера сидел Раванга. Вместо вчерашнего тусклого огарка сегодня тут сияло множество свечей, и если бы девушка до сих пор не сообразила, с кем имеет дело, то по одной остроконечной шапке, расшитой тайными знаками, угадала бы, что к ней пришёл Ведатель Храма.