Назад в Лабиринт - Трейси Хикмэн Страница 49

Она нерешительно молчала. Что-то внутри ее требовало, чтобы он узнал правду, правду, которая ранит его сильнее, чем лезвие кинжала. Но Ксар предупреждал ее не раскрывать, что она обладает этой тайной способностью связи с ним.

Мейрит оттолкнула руку Эпло.

– Предатель! Не смей дотрагиваться до меня! Эпло опустил руку.

– Я не предатель.

Мейрит разглядывала его с недоброй улыбкой.

– Наш Повелитель знает о Бейне. Змеедракон рассказал ему.

– Змеедракон! – глаза Эпло вспыхнули. – Какой змеедракон? Тот, что называет себя Санг-драксом?

– Неважно, как называет себя это существо. Змеедракон рассказал нашему Повелителю о Кикси-винси и Арианусе. Как ты принес им мир, хотя было приказано принести войну. И все ради собственной славы.

– Нет, – голос Эпло стал резким. – Он лжет. Мейрит раздраженно махнула рукой.

– Я сама слышала разговор меншей. Там, на Арианусе. Я слышала, как беседовали твои тамошние дружки из меншей, – ее губы скривились. Обернувшись, она окинула пренебрежительным взглядом Хага Руку. – Дружки из меншей с сартанским оружием, сделанным нашими врагами, чтобы уничтожать нас! Ты, конечно, сумеешь найти применение этому оружию.

Пес заскулил и пополз к Эпло.

Хаг Рука, свистнув, хрипло позвал его:

– Эй, приятель, ну-ка, иди сюда.

Пес горестно смотрел на своего хозяина. Эпло, похоже, совсем забыл о его существовании. Прижав уши и повесив хвост, пес побрел к Хагу и плюхнулся на пол у его ног.

– Ты предал своего Повелителя, Эпло, – продолжала Мейрит. – Твое предательство больно ранило его. Вот почему он послал меня.

– Но я не предавал его, Мейрит! Я не предавал наш народ. Все, что я делал, я делал ради них, ради их блага. Змеедраконы – вот кто настоящие предатели…

– Эпло, – предостерегающе окликнул его Рука, многозначительно глядя в иллюминатор, – мы, кажется, изменили курс.

Эпло, мельком взглянув в иллюминатор, все понял.

– Это Приан, – он пристально посмотрел на Мейрит. – Ты привела нас сюда. Зачем?

Она с трудом, шатаясь, поднималась на ноги.

– Ксар приказал мне доставить тебя сюда. Он хочет допросить тебя.

– Вряд ли он сможет это сделать, если я буду мертв, не так ли? – Эпло замолчал, вспоминая Абаррах. – Хотя, пожалуй, сможет. Ведь наш Повелитель научился запретному сартанскому искусству некромантии.

Мейрит предпочла не заметить, как Эпло подчеркнул слово “сартанскому”.

– Согласен ты явиться к нему добровольно, Эпло? Чтобы отдать себя на его суд? Или мне убить тебя?

Эпло смотрел через иллюминатор на Приан – полый каменный шар с сияющими в центре солнцами. Нежась под лучами незаходящих светил, растительность на Приане расцвела так буйно, что огромные города меншей были выстроены среди ветвей гигантских деревьев. На необъятных моховых равнинах высоко над поверхностью земли существовали целые моря, и по ним плавали корабли меншей.

Эпло смотрел на Приан, но не видел его. Он видел перед собой лицо Ксара.

Как все было бы легко и просто – упасть на колени перед Ксаром, склонить голову и принять свою судьбу. Отказаться от сопротивления. Оставить борьбу. Или в противном случае мне придется убить ее.

Он знал Мейрит, знал ее образ мыслей. Когда-то они думали одинаково. Она боготворила Ксара. Эпло тоже. Как могло бы быть иначе? Ведь Ксар спас ему жизнь, спас жизни всех своих подданных, вывел их из этой мерзкой тюрьмы.

Но Ксар ошибается. Так же, как раньше ошибался Эпло.

– Ты была права, Мейрит, – сказал он ей. – Тогда я не мог этого понять. Но теперь понял.

Не улавливая ход его мыслей, она с подозрением посмотрела на него.

– Зло внутри нас, сказала ты однажды. Мы сами придаем силы Лабиринту. Вскармливаем его нашей ненавистью, нашим страхом. Он жиреет на нашем страхе, – сказал Эпло с горькой усмешкой, вспомнив слова Санг-дракса.

– Не понимаю, о чем это ты, – пренебрежительно сказала Мейрит. Она уже чувствовала себя лучше, силы возвращались к ней. Ее магия боролась с ядом, и он уже переставал действовать. – Мало ли что я тогда говорила, не задумываясь о смысле, по молодости.

Мысленно, неслышно она обратилась к Ксару: “Супруг мой, я на Приане. Эпло со мной. Нет, он не убит. Веди меня к месту встречи”.

Она положила руку на рулевой камень. Руны вспыхнули. Корабль, до этого дрейфовавший без определенного курса, теперь быстро полетел по зеленоватому небу. Голос ее Повелителя долетал до нее, притягивая ее к себе.

– Твое решение? – установив нужный курс, Мейрит отпустила камень, вытащила из рукава кинжал и сейчас решительно и твердо сжимала его в руке.

Сзади нее послышалось глухое рычание собаки. Хаг Рука успокоил животное, потрепав его по шее. Он напряженно следил за происходящим. Его собственная судьба, связанная с Эпло, который должен отвезти его к Альфреду, была сейчас поставлена на карту. Мейрит не выпускала человека из своего поля зрения, но почти не обращала на него внимания. Она относилась к нему с пренебрежением, как относилась бы к любому меншу, не видя в нем реальной опасности.

– Ксар совершил ужасную ошибку, Мейрит, – спокойно сказал Эпло. – На самом деле его враги – змеедраконы. И это они предадут его.

– Они его союзники!

– Они притворяются его союзниками. Они дадут Ксару то, чего он добивается – сделают его правителем четырех миров, они будут раболепствовать перед ним. А потом уничтожат его. И наш народ наверняка будет истреблен так же, как были истреблены сартаны.

– Посмотри на нас, – продолжал он. – Посмотри, что они сделали с нами. Когда это было за всю историю нашего народа, чтобы двое патринов сражались друг с другом?

– Когда один из них предавал свой народ, – презрительно бросила она. – Теперь ты скорее сартан, чем патрин. Так говорит мой Повелитель.

Эпло вздохнул. Он подозвал к себе собаку. Та, насторожив уши и радостно помахивая хвостом, подбежала к нему. Эпло почесал ей голову.

– Если бы дело было только во мне, я бы сдался. Я бы пошел с тобой. Я бы принял смерть от руки моего Повелителя. Но я не один. Есть еще наш ребенок. Ведь ты родила от меня ребенка, так?

– Да, я родила ее. Одна. В хижине Оседлых, – ее голос был тверд, как клинок в ее руке. Эпло помолчал, потом спросил:

– Так это девочка?

– Да. И если ты надеешься смягчить меня, из этого ничего не выйдет. Я хорошо запомнила тот урок, который мне дал ты, Эпло. Любовь к чему бы то ни было в Лабиринте приносит только страдание. Я дала ей имя, вытатуировала сердечную руну на ее груди, а потом оставила.

– Как ты ее назвала?

– Ру.

Эпло вздрогнул. Он был бледен. Его пальцы, непроизвольно сжавшись, вцепились в спину собаки. Та взвизгнула, с укором посмотрела на него.