Хроники искателей миров. Город заклинателей дождя - Томас Тимайер Страница 49

Судя по всему - нет. А сейчас ученый, бормоча под нос ругательства, снова манипулировал кнопками и верньерами, настраивая свое детище. Прошло немало времени, прежде чем он, наконец, остался доволен работой прибора.

- Работает, - проговорил Гумбольдт. - А теперь продолжим нашу беседу.

Он слегка поклонился жрецу и принялся медленно, тщательно подбирая слова, рассказывать о цели их экспедиции, о старинных рукописях, в которых упоминались «заклинатели дождя», о находке фотографической пластины, о плавании через океан и трудностях с губернатором прибрежной провинции. Закончив, он, без всякой иронии, еще раз выразил благодарность за теплый прием и возможность вести беседу со столь значительным духовным лицом.

«Ох, уж эта мне политика!» - насмешливо подумал Оскар, вспомнив о том, как еще совсем недавно болтался под шестом с мешком на голове.

Теперь пришел черед жреца.

- Вы сказали: «заклинатели дождя»? - В глазах старика читалось неподдельное удивление. - Что это за народ?

- Этим именем называет вас древняя легенда племен с побережья, - ответил Гумбольдт. - Извините, если в нем есть что-то обидное для вашего народа.

- Обидное? Нет… - Маленький жрец задумчиво улыбнулся. - Чужаку и в самом деле может показаться, что мы умеем вызывать дождь… Хотя заклинания тут ни при чем. Это очень просто, и когда придет время, я все вам объясню.

Оскар с восхищением продолжал вслушиваться в слова, доносящиеся из лингафона. Да, они звучали механически, и ударения не всегда стояли на местах, но понять их не составляло ни малейшего труда. Иногда казалось, что прибор не может подобрать точное слово, и тогда огоньки на передней панели начинали беспорядочно мигать. Но в остальное время он работал безупречно.

- Я уже говорил, - продолжал жрец, - что мое имя - Юпан, я принадлежу к народу ханак пача, что на вашем языке означает «люди верхнего мира». Но главное в другом. Ваше прибытие сюда было предсказано много-много лет назад - вот почему я считаю высокой честью первым приветствовать вас в своем храме.

- Предсказано? - Гумбольдт собрал лоб в складки. - Что вы имеете в виду?

- Давнее пророчество, - ответил жрец. - Оно заставило несколько поколений наших предков ломать головы над этой загадкой. В нем с поразительной точностью описано ваше прибытие… - Заметив недоумевающие взгляды гостей, он спохватился: - Я не хотел бы сейчас обременять вас столь серьезными и сложными вещами. Поэтому прошу принять мои извинения за несколько грубое обхождение со стороны нашей… пограничной стражи. Эти люди не были осведомлены о том, кто вы и каковы ваши намерения. Но как только мне стало известно, что четверо пленников, среди которых две женщины и двое мужчин, находятся в заключении, я немедленно приказал вернуть вам свободу, предварительно доставив вас сюда… Мы, ханак пача, с давних времен живем очень замкнуто. Рубежи наших владений незримы, но они существуют, и никто не вправе переступить их без нашей воли. Вы первые чужеземцы, оказавшиеся в городе за последние сто лет. Если, конечно, не считать мужчины, который упорствовал в намерении нарушить наши законы и был пойман в сети. В то время он находился между жизнью и смертью, так как в его крови кипел яд.

- Босуэлл! - воскликнула Элиза. - Я думаю, именно о нем говорит жрец.

- Вы знаете этого человека? - по неизвестной причине лицо Юпана просветлело.

- Ну конечно же! - горячо подтвердила женщина. - Наяву я никогда с ним не встречалась, но он присутствовал в моих видениях.

- Тогда все сходится, - кивнул Юпан. - Он - Око. Его зов долетел до вас.

Оскар прищурился. Око? Что это значит? Во всяком случае, звучит очень таинственно. У него на языке уже вертелся вопрос, но он не решился вмешаться в разговор.

- Вы правы, - подтвердил Гумбольдт. - Это Гарри Босуэлл указал нам путь. Надеюсь, с ним все в порядке?

- Как же иначе? - Юпан привычным жестом воздел руки, словно намереваясь вознести молитву. - Он с честью выдержал ритуал, предшествующий вашему прибытию, и с тех пор остается нашим… э-э… гостем. Если вам угодно, я прикажу его привести.

- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - с поклоном проговорил Гумбольдт.

Жрец дважды хлопнул в ладоши. Возникший из мрака слуга выслушал распоряжения своего господина и удалился.

- Спросите про Вилму, - шепнул Оскар ученому, но Юпан каким-то образом тоже понял смысл вопроса.

- Эта маленькая птица? Она удивительно напоминает нанду, которые живут на равнине к востоку от наших гор. Но среди них нет таких, как она…

Он поднялся к клетке, стоявшей на возвышении у трона, и распахнул дверцу. Оттуда сначала показался клюв, потом вынырнула небольшая длинноклювая головка. Глаза-бусинки недоверчиво изучали обстановку - и тут Вилма заметила тех, кого считала своей семьей. Пулей вылетев из клетки, она бросилась к ним и принялась приветственно приседать и кланяться, а затем подставила Оскару спину, чтобы тот ее погладил.

Жрец с любопытством наблюдал за этой сценой.

- Это особая честь, - заслужить доверие птицы, - наконец произнес он. - Для нас эти существа священны, независимо от того, парят ли в небесах или разгуливают по земле. Присматривайте за ней как следует, и она принесет вам счастье.

В этот момент в дальнем конце зала отворилась дверь. В помещение вошли два воина, между которыми шел рослый мужчина. Волосы его отросли и свисали космами до плеч, в бороде блестела седина, а лицо было усталым и безразличным. Одет он был в потертую вельветовую куртку, синие брюки из грубой хлопковой ткани и стоптанные тяжелые ботинки. Как только он заметил в полумраке лица четверых европейцев, его глаза расширились от изумления.

Жрец-птица подал незаметный знак, и воины тотчас освободили мужчину от тонких цепей, сковывавших его руки и ноги. Затем ему позволили приблизиться.

- Ты - Гарри Босуэлл! - низкий голос Гумбольдта прокатился эхом под сводами храма.

Мужчина бросил мрачный взгляд на стражу, шагнул вперед и поднял голову.

- Я вас знаю? - спросил он.

Гумбольдт добродушно усмехнулся.

- Посмотри на меня получше, Гарри. Времени, действительно, прошло немало. Девять лет назад в Катманду. Помнишь ту экспедицию?

Босуэлл провел ладонью по лицу, припоминая. Его губы зашевелились, и вдруг словно ток пронизал все его тело.

- Гумбольдт! - вскричал он. - Что ты здесь делаешь? Как вы все сюда попали? Я не понимаю…

Гумбольдт шагнул к Босуэллу и опустил обе руки на плечи мужчины. Затем он извлек из внутреннего кармана фотографическую пластину. Ее поверхность заблестела в свете факелов, как чистое золото.

- Мы здесь для того, чтобы забрать тебя, Гарри. Ты свободен!

Фотограф медленно протянул руку, взял из рук ученого пластину и повернул под нужным углом к свету. Пальцы его дрогнули. А когда он снова повернулся к ним, Оскар заметил, что на глазах его стоят слезы.