Терновый король - Грегори Киз Страница 5

– Карсек, что с тобой? – встревожился Таниель.

– Ерунда. Скоро я буду совсем здоров, – заверил его Карсек и вновь глотнул обжигающий напиток. – Давай-ка лучше поговорим о другом – раз уж мы сегодня даем друг другу уроки языка. Напомни, что ты говорил там, в траншеях? О том, что представителей твоего племени напрасно называют истинными людьми и на самом деле имя твоего народа переводится совсем по-другому.

Таниель усмехнулся.

– Я всегда считал, вы называете нас истинными потому, что мы появились на этой земле недавно. Мы – последнее племя, которое скаслои захватили в рабство, но родились мы свободными. Вот уж не думал, что вы всего лишь неверно расслышали, как мы зовем себя сами.

– Ты говоришь слишком туманно, – перебил его Карсек. – А я, похоже, вот-вот отдам концы, и мне трудно тебя понять. Не мог бы ты выражаться более ясно и толково?

– Вовсе ты не собираешься отдавать концы, хитрец. Сам сказал, что скоро будешь здоровехонек. Но раз ты настолько туп, я попытаюсь объяснить попроще. Когда мой народ оказался здесь, мы думали, что это место называется Виргенья. Скорее всего, оно было названо в честь королевы, что правила там, у нас на родине. Не могу сказать точно, так как сам я родился здесь. Но наша нынешняя королева тоже носит имя той, прежней. Ты знаешь, что ее настоящее имя Виргенья Елизавета Отважная. И вот мы все повторяли: Виргенья, Виргенья, – а вы, тугоухие кротени, решили, что мы на своем языке зовем себя вири гени – истинные люди. Теперь ты понимаешь сам, это всего лишь случайное созвучие, из-за которого и произошла вся эта путаница с названиями.

– Понимаю, – кивнул головой Карсек и потерял сознание.

Очнувшись четыре дня спустя, он первым делом осведомился, не приснилась ли ему победа над жестокими повелителями, и с радостью узнал, что скаслои повержены наяву.

Шел четвертый день новой эпохи, получившей название Эберон Васрис Сланон.

В день, когда пал последний оплот скаслоев, началась эра, на древнекаварумском языке получившая название Эберон Васрис Сланон. Сам язык был давно забыт, и лишь несколько старых ученых оставались его хранителями. С течением лет люди переделали непривычное для слуха имя, и новая эра стала назваться Эверон, а слово Сланон напоминало о месте, где была одержана судьбоносная победа.

Эверон стал эпохой человеческих существ – их взлетов и падений. Потомки восставших рабов размножились и основали собственные королевства.

Но на 2223 году эпоха Эверон приблизилась к внезапному и ужасному концу.

И по всей вероятности, я – последний, кто помнит об этом.

Кодекс Тереминнам, автор неизвестен

Шел месяц этрамен 2215 года эпохи Эверон. Две маленькие девочки, мысленно молясь о том, чтобы их никто не заметил, крались по темным зарослям священного сада в городе мертвых.

Старшая из них, восьмилетняя Энни, осторожно всматривалась сквозь плотно переплетенные ветви деревьев, опутанные плющом.

– Там правда скаос? – подала голос Остра, которая была годом младше подруги.

– Ш-ш, – приложила палец к губам Энни. – Да, это скаос, и вид у него жуткий. Так что пригни голову пониже, иначе он тебя заметит, и тогда нам несдобровать. Волосы у тебя слишком желтые.

– А у тебя слишком рыжие, – не осталась в долгу Остра. – Фастия говорит, волосы у тебя ржавеют, потому что ты редко пользуешься мозгами.

– Плевать на Фастию. Придержи язык и иди за мной.

– Но там так темно.

– Знаю, что темно. Но если скаос нас схватит, нам конец. Он, разумеется, нас сожрет, только не сразу. Будет лакомиться в свое удовольствие, откусывать по кусочку. А здесь, в этих зарослях, ему не пролезть. Он слишком большой, не то что мы.

– Наверняка у него есть топор или меч. Он может срубить ветки и добраться до нас.

– Не может, – возразила Энни. – Ты что, и правда ничего не знаешь, глупышка? Это ведь хорц, священная земля, а не просто старый сад. Никто не имеет права сорвать здесь даже листик. И скаос в том числе. Если он осмелится это сделать, святая Фесса и святой Селфан проклянут его.

– А нас они не проклянут? За то, что мы сюда залезли?

– Мы же ничего не трогаем, – покачала головой Энни. – Мы просто прячемся. Хотя, можешь мне поверить, если скаос нас схватит, это будет хуже любого проклятия. От нас и косточек не останется.

– Прекрати, Энни. Мне страшно.

– Он шевелится! – пискнула Энни. – Он приближается к нам! Ради всего святого, бежим!

Остра издала приглушенный визг и бросилась прочь, спотыкаясь об узловатые корни древних дубов, продираясь сквозь сети терновника и дикого винограда, стебли которого были толще, чем ее ноги. Сад был пропитан сладковатым запахом разложения – запахом земли и прелых листьев. Солнечный свет, пробиваясь сквозь плотный лиственный купол, приобретал тусклый зеленоватый оттенок. За пределами сада, на широких, мощенных свинцом улицах города мертвых стоял ослепительный полдень. Здесь же царили вечные сумерки.

Наконец девочки оказались на крошечной полянке, где ветви деревьев переплелись в воздухе так густо, что на земле, лишенной солнечного света, ничего не росло. Место это напоминало комнатку, построенную феей. Припав к земле, девочки перевели дыхание.

– Скаос гонится за нами, – тихо произнесла Энни. – Слышишь его топот?

– Слышу. Что же нам делать?

– Попробуем… – Она не успела закончить.

Внезапно раздался негромкий треск, подобный звуку разбившейся тарелки, обе девочки соскользнули в разверзнувшуюся в земле глубокую щель и приземлились на жесткую каменную поверхность.

В течение нескольких мгновений Энни лежала на спине, глядя вверх, откуда изливался рассеянный свет, и сплевывала набившуюся в рот грязь. Испуганная Остра лишь тяжело дышала и жалобно всхлипывала.

– Ты цела? – спросила Энни у подруги.

– Угу, – буркнула Остра. – Но что случилось? Где мы? – Тут она вытаращила глаза. – Мы погребены! Мертвецы забрали нас к себе!

– Ничего подобного, – оборвала ее Энни, не подавая виду, что и сама не на шутку перепугана. – Мы всего лишь провалились в старую гробницу. Ужасно старую. Ведь этот хорц стоит здесь уже четыре века, а значит, гробница была еще раньше. – Она указала на тусклый луч света, струившийся вдоль серой пыльной стены. – Наверное, слой земли был совсем тонким. Но ничего страшного, сейчас выберемся.

– Так давай скорее вылезать, – взмолилась Остра. – Я не хочу здесь оставаться.

Энни покрутила на пальце прядь огненно-рыжих волос.

– Прежде надо посмотреть, куда мы попали. Разве тебе не интересно? Наверняка ни одна живая душа не проникала сюда тысячу лет, а то и больше.