Блюз полной луны - Надежда Первухина Страница 5

Павел осторожно положил ее тело на пол танцплощадки. Вокруг просто бесновались стрелы, но он смог двигаться так, что они его не задевали. Он подскочил к столику, за которым сидели ошарашенные Лиза и Даша, схватил девчонок за руки и прошептал:

— Бежим! Только осторожно!

Кто-то на танцплощадке требовал вызвать милицию и "скорую". Павел с девчонками какими-то окольными путями оказались на задворках клуба и понеслись мимо ящиков, мусорных баков и бездомных кошек. Остановились они только после того, как пробежали пять или шесть кварталов.

Наши герои настороженно огляделись. Погони вроде бы не было. Здесь, в этом уголке огромного города, стояла тишина.

— Передохнем, — сказала Лиза. — Вон что-то вроде детской площадки. А то я с ног валюсь.

Они протопали к детской площадке и уселись на разноцветных скамеечках.

— Что это было? — спросила Даша, едва все они немного перевели дух.

— Кому-то захотелось поиграть в Средиземье, — содрогнувшись, сказала Лиза, — Вот только стрелы были настоящие. Интересно, сколько людей они ранили. Или даже убили.

— Кошмар какой-то. — Даша зябко поежилась. — Паш, а что тебе говорила та женщина, в которую первую попала стрела?

— Она говорила что-то совершенно непонятное. Называла меня Денисом, а когда я сказал ей, что она ошибается, она возразила — неважно, как я зовусь в этом воплощении. И еще добавила, что меня ищет какой-то Шредер.

— Может, этот Шредер и устроил показательную стрельбу на танцполе?

— Может быть. Только теперь, девчонки, нам в клуб путь заказан. Мало того что меня принимали там как принца инкогнито, так теперь еще и пристрелить собираются. Я с таким поворотом дела не согласен.

— Эх, жалко, такой был клуб!

— Ты что, Дашка, хочешь, чтобы тебя прикончили?

— Нет, конечно.

— Тогда давайте искать, где здесь поблизости есть метро. Поехали в общагу. Павел, сними!

— Что?

— Мы все до сих пор в масках!

Маски бросили у скамеек. Мусорить, конечно, нехорошо, да еще в Москве, но наши герои были в состоянии шока, так что им простительно.

Метро они нашли не скоро. Это была какая-то допотопная станция, но наши герои радовались ей как спасению. Поминутно оглядываясь, они спустились на эскалаторе в вестибюль и сели в подошедший поезд. В вагоне они были одни и всю дорогу до кольцевой молчали.

На кольцевой они пересели на свою ветку, здесь народу было побольше, хотя час был поздний. Но Москва вообще поздно ложится спать.

Они доехали до станции "Речной вокзал", вышли наружу. Свежий воздух пах прогретым за день асфальтом, пылью и еще чем-то неуловимо московским. Нашим героям снова крупно повезло — они ухитрились занять места в идущей до Химок маршрутке. На остановке "Улица Библиотечная" они вышли. Тут развернулось настоящее студенческое гулянье. В парке играли на гитарах, раздавались взрывы неуемного хохота, гуляли парочки, и вообще было весело. Павлик попрощался с девчонками и пошел на свой этаж.

Весь этаж пропах ароматами жаренной с чесноком говядины и пива. Паша вошел в свою комнату. Митя и Гарик были не одни. У них на коленях сидело по девице, и эти девицы потягивали пиво. Оторвавшись на миг от пива, они оценивающе оглядели Павла. Потом снова вернулись к пиву.

— Девчонки, представляете, — возбужденно сказал Митя, указывая на Павла, — вот этот чел поступает на библиотечное отделение!

Девицы снова оторвались от пива. Одна сказала толерантно:

— Что ж, и такие диагнозы бывают.

Павел сел на свою кровать. Похоже, выспаться ему сегодня не дадут. И точно, Гарик спросил:

— Где сегодня тусовался?

— Да так, в одном клубе, — неопределенно сказал Павел.

— Клубишься, значит, — поцокал языком Гарик, — Хоть бы пива друзьям принес.

— Хорошо, я сейчас сбегаю, — покорно кивнул Павел и вышел из комнаты, прихватив свой отощавший за последнее время кошелек. Ему не хотелось расспросов, к тому же он понимал, что девушек его друзья прихватили не просто так. Значит, за пивом надо ходить подольше.

Павлик спустился на первый этаж и, провожаемый взглядом вахтерши, окунулся в душную мглу позднего вечера.

Пиво продавалось в палатке неподалеку. Павлик купил шесть запотевших банок и хотел было уже возвращаться в общагу (переживут Гарик и Митя его присутствие, переживут!), как вдруг перед ним выросла темная зловонная фигура.

— Парень, — просипела фигура, — дай на пиво, христа ради. Душе неймется.

Павлик нашарил в кармане кошелька пятьдесят рублей и протянул нищему. И тут снова произошло невероятное: когда деньги коснулись пальцев нищего, на миг показалось, что это не бумажная купюра, а полновесные золотые монеты!

Павлик поморгал: мерещится всякое. Но нищий вдруг преобразился. Нет, внешне он остался все тем же нищим в рванине. Но на лице сверкнули острым умом глаза, появилась осанка, исчезла дрожь в руках.

— О мой господин! — Нищий пал перед Павликом на колени и поцеловал его руку.

— Да вы что, с ума сошли?! — воскликнул Павел.

— Тише, мой господин, тише, — суетливо забормотал нищий, — Никто не должен знать, что вы тоже здесь. Никто не должен знать о Волчьей Охоте. Я увидел вас, узнал вас, это великая честь для вашего раба. Но я буду молчать о том, что видел. И еще. Я буду защищать вас, мой господин.

— Совсем допился, — пробормотал Павел, — Ну какой я господин?

— Самый настоящий! — жарко зашептал нищий и приблизился к Павлу вплотную. Тот ощутил запах дешевой водки и давно не мытого тела. Его слегка замутило. — Вы принц, господин, но пока вынуждены скрываться. Я помогу вам в этом. Я стану вашей тенью и буду оберегать вас от зла.

— Ладно, я пошел, — пробормотал Павел.

— Ступайте, мой господин! И да будет благословен ваш путь!

…Когда ошарашенный Павел подошел к двери своей комнаты, то услышал, как внутри пространство буквально вибрирует от страстных вздохов и стонов. Видимо, Гарик и Митя получили, что хотели. Павел поставил под дверь упаковку с пивом, но потом передумал (сопрут!) и пошел на шум в другой комнате. Там жили индусы Удей и Рахтим.

Когда он появился в комнате индусов, то понял причину шума. На столе стояли две сковородки с жареным мясом и куча бутылок с пивом. Все собравшиеся угощались, кто чем мог, и только Удей и Рахтим ели что-то наподобие соевого творога.

— А, Павлик! — зашумели все. — О, да ты пива принес. Давай-давай с нами!

— А что за шум?

— Удея с Рахтимом в нашу веру обращаем — говядиной накормить пытаемся.

— Там корова, — показывая на сковородку, ломано объяснил Рахтим. — Нам корова нельзя. Грех есть корова.