Сказания Фелидии. Воины павшего феникса - Марина Маркелова Страница 5

Эпизод 2

В голове у Аллера разверзлась бездна. В те минуты он знал немногое: в его руках — меч, впереди — противник, над головой — небо, на небе — безнадежно жаркое солнце. Выиграешь поединок — конец испытанию, можно будет опустить или даже бросить в жухлую траву оружие и смыть облепивший кожу жар в недалекой речушке.

Как шальная молния мелькнуло вдруг воспоминание — в Аборне тоже есть река. Полноводный Рагн. Когда Гаспер был маленьким, Аллер на руках носил его туда, окунал в прохладную воду. Гаспер счастливо кричал и норовил вырваться, бил малюсенькими, размером в половину отцовской ладони, ножками и смеялся на брызги. Аллер держал крепко и не отпускал. А дома их возвращения ждала с нетерпением Эльда.

Зубы стиснулись сами собой, и пришло остервенение. Аллер не хотел думать о жене и сыне сейчас, не имел права отвлекаться. Злость вскипела мгновенно, ослепила, но прибавила сил.

Аллер ударил мечом наотмашь. Соперник: молодой еще, недавно принятый воин — успел увернуться. Лезвие рассекло воздух всего в нескольких сантиметрах от груди, и он сделал ответный выпад. Аллер пригнулся. Меч пронесся над его головой. В мозгу что-то щелкнуло. Аллер выпрямился, из напряженных легких его вырвался странный, похожий на раздраженный рык, звук. Соперник настороженно попятился, и тут же на него обрушился целый каскад сильных, быстрых, агрессивных ударов. Несчастный, ошарашенный, он еле уворачивался от них, отступал, не успевая даже меча для обороны поднять. И, в конце концов, не выстоял — пропущенный удар в грудь свалил молодого воина с ног.

Аллер, блистая черной безжалостностью в глазах, склонился над поверженным, приставил к шее юноши острие меча. Но рука остановилась.

Юный воин перевел ошарашенный взгляд с лица Аллера на застывший у горла меч, на лице его ужас смешался с удивлением, губы дрогнули, но ничего не сказали.

— Аллер! — окликнули со стороны. — Аллер, ты что, спятил?

Кто-то дотронулся до его плеча, Аллер, не оборачиваясь, резко дернулся и сбросил нежеланное прикосновение.

Со всех сторон его окружили десятки любопытных глаз. Воины, остановили тренировку, опустили оружие и, собравшись в толпу, выжидали, что будет дальше. Аллер огляделся — они были повсюду, шептались, сыпали возмущенными взглядами, от чего раздраженные нервы его стонали еще громче.

— Что уставились? — с вызовом крикнул он им всем, опустил, наконец, руку, позволив подняться повергнутому юнцу.

— Аллер!

Этот властный голос мог отрезвить кого угодно.

— Да, Римальд, — спокойнее откликнулся Аллер и убрал меч в ножны.

С говорившим спорить было глупо и бесполезно. За всю историю своего существования отряд легкой конницы «Крылатый» не знал Главы лучше Римальда. Как одним на роду написано пахать и обрабатывать землю, другим — пасти скот, а третьим ковать или ткать, так Римальду судьба определила участь ведущего конного воина.

Им восторгались женщины, его беспредельно уважали мужчины. Привлекательная внешность, которую не портил даже маленький рост, сочеталась в Римальде с отвагой воина, требовательностью и справедливостью начальника и благородством знатного мужа. При всем при этом, заносчивость и высокомерие, свойственные почти каждому, кто стоит на ступень выше остальных, не заронили ни капли в его душу.

Чего не выносил Римальд так это ссор между воинами, слабости, трусости и тщеславия. Равенство и взаимовыручка, непредвзятость и понимание, честность по отношению к себе и справедливость — к другим, вот на что он опирался, управляя отрядом. Воины его не боялись, но ослушаться не смели.

Сейчас он стоял чуть поодаль от толпы и, наблюдал за происходящим, недовольно хмуря светлые, под цвет волос, брови.

— Зайди ко мне, — почти приказал он, и Аллер послушно последовал за ним, оставив воинам радость обсуждений и сплетен.

Едва тяжелый полог шатра Главы отряда опустился за спиной Аллера, Римальд спросил сурово:

— Аллер, потрудись объяснить мне, что это было?

— Что было?

Аллер отвечал, гордо задрав подбородок. Конечно, он знал, что был не прав, что ответит за свой поступок перед всем отрядом, но позволить себе трусость было унижением.

Римальд прошел к своему рабочему столу, сгреб в сторону бумаги и жестом пригласил Аллера присесть на самодельную лавку, расположившуюся вдоль стены.

— Аллер, — сказал он, — я знаю тебя не первый год. И всегда я был о тебе более чем хорошего мнения. До сегодняшнего момента. Объясни мне, пожалуйста, что побудило тебя напасть на Юсера? Ты ведь чуть не зарубил мальчонку. Это хорошо еще, что у нас тренировочное оружие тупое, а то ведь и до беды было не далеко.

— Я бы все равно не убил его, — сухо ответил Аллер, — он ничем не заслужил смерти. Просто я немного не рассчитал.

— Намеренно бы, конечно, не убил. Аллер, ты ведь прекрасно понимаешь, что воин обязан держать себя в руках, чтобы не происходило в его жизни. Не думал, что тебе придется об этом напоминать.

— Не стоит напоминать, я помню.

— А помнишь ли ты, что любой военный отряд — пеший ли, конный, должен действовать четко и слаженно, как единое целое? Как семья? Что, если оплошается один — развалится все? Что мы должны доверять друг другу бесконечно? Ты только что подорвал это доверие. Теперь они, — Римальд указал на улицу, — будут не уверены, что в бою, в решающий момент, ты не дашь слабины.

— Конечно, не будут. Один промах легко перебивает былые заслуги, — иронично усмехнулся Аллер и отвернулся от Римальда.

Сил больше не было чувствовать себя учеником, отчитываемым воспитателем.

— Что с тобой происходит, Аллер? — по-доброму спросил его Римальд. — Я знаю, тебя что-то тревожит. И можешь не отнекиваться, у тебя на лице все написано уже не первый день.

Аллер промолчал. Раскрывать тайны своих тревожных снов он не собирался.

— Я не понимаю твоего упрямства, — не оставлял надежды Глава отряда, — тебе же самому станет легче.

— Мне не тяжело, — нервно огрызнулся Аллер, — я виноват — я отвечу. Давай, наказывай, хоть казни. Только в душу ко мне лезть не надо и учить, как ребенка. Ты хоть и Глава отряда, но немногим старше меня.

Мы уже полгода сидим в этом захолустье без дела. Кого мы здесь защищаем? С кем боремся? С какими-то полумифическими иноземцами, которых и в глаза не видели. Над деревней висит угроза нападения вражеских войск… Каких войск, Римальд?! Это войском называется стая тех голодных дикарей, что мы прогнали, когда прибыли сюда? Да они еще лет сто к нам сунуться не посмеют. Мы прозябаем здесь без дела. И если я это понимаю, то почему не понимает тот, кто отдал тебе приказ. Мы могли бы быть полезнее в других местах, это же очевидно!

— Аллер! — вдруг грозно перебил его Римальд и даже поднялся с места. — Эти речи не достойны воина, прошедшего войну. В мирное время мы следим за порядком. Уедем мы отсюда, а на следующий день от деревни одно пепелище останется, потому что несчастных жителей некому было защитить от озверевших соседей по ту сторону границы. Уедем, когда разведка доложит о полной безопасности деревни и ее окрестностей. А пока не поступил соответствующий приказ, оставь все свои размышления по этому поводу. Это уже я тебе приказываю, а ты обязан подчиниться!