Белый дирижабль на теплом море - Рина Лесникова Страница 5

Как же хочется жить. Вспомнился Коська. Где он сейчас? Ищет ее или торопится к месту службы? А ведь если бы не противилась, то могла бы, как соседка по комнате Победина, сейчас носить под сердцем ребенка и быть в безопасности – Республика заботливо относилась к будущим матерям.

Николь тихонько всхлипнула. Слезы против воли застилали глаза, и девушка не сразу заметила, что замеченная ранее прореха в магической Стене расширяется. Что? Как это возможно? Присмотревшись, похищенная целительница обнаружила, что парень, которого звали Лекс, работает с магическими потоками. На руках мага были надеты толстые перчатки, и он быстро и со знанием дела расплетал защитный слой. Названный Максом стоял за спиной товарища и крепко держал его. Пытаются увеличить дыру и сбежать?

Этот момент можно использовать. Можно тихонько скрыться – имперцы не смогут отвлечься, можно подбежать к ним и толкнуть со всей силы, и тогда враги впечатаются прямо в Стену. Первый похититель, словно услышав ее мысли, медленно повернул свою огромную башку и отчетливо произнес:

– Не смей! Стой на месте!

И испуганная целительница замерла, с изумлением и даже восторгом наблюдая, как расширяется проем в неприступной и непроходимой Стене. В него уже свободно могли пройти не только эта жуткая пара, но и всадник на лошади, а Лекс все продолжал расширять дыру.

И тут Николь поняла. Эти двое готовят проход для транспорта, который движется от Счастьеграда. Транспорта с похищенными детьми. Она должна помешать! Даже ценой собственной жизни! Сейчас, сейчас. Но ноги словно налились свинцом. Наваждение. Или ментальный приказ? Монстр отдал ей ментальный приказ! Значит, и на дицикле ее подчинили против воли. Как учили поступать в подобных случаях? Покориться и ждать? Но ведь это следовало делать тогда, когда приказ отдавали вышестоящие маги, руководители, то есть те, кто имел на это право. А сейчас подобное сделал враг.

Злобный ветер старательно перемешивал бегущие по щекам слезы с холодными крупинками снега, а Николь продолжала стоять и смотреть, как враги рушат защитную Стену. За спиной послышался шум. Кажется, сюда приближается крупный транспорт. Неужели, пришла помощь? Наконец-то. С трудом повернув голову, несчастная заметила, что прямо на нее несется огромный мобиль, больше похожий на бронированный дирижабль.

Она никогда не видела и даже не слышала о таких. Значит, именно для него имперцы открывали проход, именно в этом металлическом монстре находятся несчастные похищенные дети. Если бы можно было броситься на него и телом помешать свершиться непоправимому. Но что может сделать жалкое девичье тело против огромной махины? Николь даже в сторону отойти не в состоянии. Вот и все. Сейчас закончится ее жалкая и бесславная жизнь.

– Что ж ты стоишь на пути, дура! – крикнул Макс и, оставив товарища, прыгнул на девушку, буквально сбив ее с ног.

Сопровождаемый отчаянным треском далеких пока выстрелов, огромный металлический монстр проплыл совсем рядом. В каком бы ступоре не была Николь, но она отметила, что вражеский мобиль не касается земли. Значит, и правда, дирижабль, только летает очень низко, на высоте меньше человеческого роста.

Переполненный жуткими впечатлениями мозг хладнокровно фиксировал детали происходящего. Вражеский мобиль-дирижабль пересекает границу, оседает на землю опустошенный Лекс, его товарищ бросается к нему и, подхватывая на руки, тащит к быстро сужающемуся проему. Они уже почти пересекли границу, осталось совсем немного. Николь даже приподнялась, чтобы лучше рассмотреть происходящее и, если появится возможность, помешать.

Спину прошила жгучая боль. Неужели в нее выстрелили свои же? Монстр Макс оборачивается на крик. Видит, как падает его невольная жертва. Даже в темноте Николь кажется, что она ощущает его растерянный взгляд. Угасающее сознание отмечает, как имперец переводит товарища через барьер, осторожно усаживает его на землю и разворачивается.

Мама опять ночью плакала. Последнее время мама часто плакала. Нет, она не показывала своих слез, слезы можно спрятать в подушку, но невозможно скрыть опухшее от них лицо. Девочка уже и забыла, когда мама смеялась. А ведь было такое время, Ника помнила, пусть она и была совсем малышкой. В том времени с ними был папа и старший братик Александр, Сашенька, как его ласково звали родители или Саса, как могла выговорить младшая сестренка. Сейчас она могла сказать и Сашенька, и Александр, только вот звать таким именем было некого. Пропал их Сашенька. Вот уже месяц как пропал. И больше года нет вестей от папы.

Когда-то у них была настоящая полноценная семья. А все потому что у папы – специалиста универсальной магии четвертого уровня Николая Николаева – был редкий дар – он мог видеть магические линии. Папа не просто мог их видеть, но и работать с ними. Что здесь странного, спросите вы? Да все! Не каждый маг выше девятого уровня мог их видеть, а уж работать с неуловимыми магическими потоками могли вообще единицы.

Разрешение жениться на маме – специалисте целительской магии второго уровня – папе подписывал сам Секретарь Высшего Совета Республики. Так высоко оценила страна папины заслуги. Ведь Николай Николаев был одним из тех, кто внес неоценимый вклад в укрепление границы с вражеской Империей – территорией, откуда на мирное государство рвались ужасные монстры. Монстры воровали детей и невинных девушек и утаскивали их к себе в логова. Участь похищенных была незавидна. На создание и поддержание Магического Заградительного Барьера со страной жутких монстров тратилось много материальных ресурсов и физических и магических сил. Но оно того стоило – мирные жители Либерстэна могли жить относительно спокойно.

Служить на границе считалось большой честью для любого мага. Честью и ответственностью. Барьер нужно было поддерживать в рабочем состоянии, а потому сотни и тысячи магически одаренных жителей Свободной Республики отдавали ему свои силы. Только благодаря этой самоотверженности защитников мирные жители могли спокойно жить и работать.

Папа Ники честно выполнял свой долг. А потом папа пропал. Семье так и не сообщили, как это случилось. Маме пришло казенное письмо с сухими холодными строчками: «Николай Николаев пропал без вести». Затем следовала дата написания письма и неразборчивая подпись. И все. Ни где пропал папа, ни как это случилось, ничего. Даже пенсии на малолетних детей не назначили. Как будто он не служил своей стране.

Но мама держалась. Ей было ради кого жить. Правда, она стала отчаянно бояться за Сашеньку, у которого проявился такой же дар, как и у отца – всего при втором магическом уровне Александр тоже мог видеть магию. Видеть и управлять ее потоками.

– Мама, я выучусь и обязательно найду папу! Вот увидишь! Я помню его матрицу. Я смогу!

А потом было нападение на интернат города Лебяжье, где жил и учился Александр Николаев. И в числе восемнадцати детей, украденных ненавистными монстрами, оказался их Сашенька. Вот тогда мама и сломалась. Сначала она пыталась сдерживать рыдания, не хотела пугать четырехлетнюю дочь, но ночью, когда Ника заснула, горе прорвалось наружу, и мама зарыдала. Она не просто рыдала, она выла.