Уникум - Дмитрий Билик Страница 5

Поэтому я приблизился к двери и поглядел в замочную скважину. Та оказалась хорошая, «просмотровая», под большой ключ. Нет, директорская была действительно бедненькая. Или так мне представлялось после всей помпезности, которая представилась ранее. Да и сам директор не воодушевлял. Маленький, толстенький, с залысиной, с которой он постоянно вытирал платком пот. Странно, сегодня, конечно, день солнечный, но не сказать чтобы жарко.

— Учебный год начался, курс полностью сформирован, — срывающимся голосом причитал он. — У нас и так на девять человек больше, чем в прошлом году.

— Меньше месяца минуло, — спокойно возразил Павел Сергеич, — что они там проходят? Отличие руны Исаз от Кеназ? Или уже тонкости магиогеополитической обстановки в Африке?

— Последнее на втором курсе. И вообще, у нас существует учебный план, который утвержден именно вашей конторой!

Да директор волнуется. Пот с него теперь не просто тек, лил градом. Закончив с залысиной, он стал вытирать лицо, потом шею. Нет, здесь нужен платок побольше.

— Никак не могу принять. Есть хорошая питерская школа. Уверен, туда возьмут. Под Новосибирском опять же, неплохая. Там меньшие требования к физической подготовке. Думаю, вашего парня примут с распростертыми объятиями.

— Значит, не хотите помочь?

— Не могу, — чуть ли не визжал директор.

— Что ж, думаю, тогда надо будет заняться вплотную инцидентами, которые произошли на территории школы.

— Какими инцидентами? — почему-то шепотом спросил толстяк.

— Неделю назад нашли останки одного из ваших учеников.

— Не на территории школы же случилось. И сбежал он. А что там уж произошло, никому неизвестно. Это уникумы. Вы сами знаете. Своих способностей не понимают, случайный выплеск и все…

— Сбежал. А разве у вас охраны нет? Как ученика пропустили?

Директор икнул и покраснел. Я даже испугался, как бы его удар не хватил. Но Четкеров толстяка жалеть не собирался.

— А в первую неделю учебного года произошел еще один инцидент. Снова уникум. Снова смерть. Не частенько ли у вас, Константин Викторович, ученики мрут?

— Так несчастный случай… — залепетал директор.

Я настолько увлекся чужим разговором, что даже не сразу услышал звук каблуков. Хорошо, что успел метнуться обратно к скамье, где меня и застала худенькая женщина. Лет ей было, не знаю, наверное не больше пятидесяти. Лицо суровое, внимательное, сухое. А такой правильной осанки я не видел никогда. Тетенька «подплыла» ко мне в своем старомодном платье и чуть наклонила голову, словно изучая.

— Новенький?

— Да.

— Вставать вас родители в присутствии дам не учили?

— Извините, — покраснел я, поднимаясь.

— Ничего, наше заведение отличается не только магической и военной подготовкой, но и обучением правил поведения в обществе. Не беспокойтесь, юноша, мы сделаем из вас воспитанного молодого человека.

Если честно, подобное звучало как угроза. Но собеседнице и этого было мало. Она повелительно протянула сухую руку ладонью вверх. И мне ничего не оставалось, как положить на нее свою.

— Хм, надо же, — покачала головой та.

Что там за «надо же» я спросить не успел. Во-первых, не знал, можно ли подобное по правилам местного этикета. Во-вторых, дверь из директорской открылась и появился довольный Четкеров. Правда, увидев женщину в старомодном платье, он как-то странно побледнел. Но тут же справился с минутной слабостью и взял себя в руки.

— Елизавета Карловна, прекрасно выглядите, — поцеловал он ее руку.

— Павел, значит вы привезли к нам этого уникума в разгар учебного года.

— Ну, не такой уж и разгар.

— И что, Семен Константинович даже не возроптал?

— Мы сумели найти компромисс, — ушел от прямого ответа Четкеров.

— Вот ведь тряпка, — презрительно бросила Елизавета Карловна. — Что ж, молодой человек, желаю вам успехов в обучении. И, надеюсь, вы добьетесь всего сами, а не будете пользоваться протежированием вашего влиятельного покровителя.

С этими словами, она уплыла за одну из дверей, на которой было написано «Заведующая учебной частью».

— Да уж, — подумал я вслух.

— По-другому и не скажешь. Тридцать лет, как закончил, а все так же дух перехватывает, когда она говорит свое «молодой человек».

Он задумался, будто и вправду вспоминая ушедшие годы, а потом повернулся ко мне. А я все соображал. В смысле тридцать лет? Выглядел Четкеров так, словно ему не больше двадцати пяти.

— Ну, на этом моя задача окончена. Располагайся. Все необходимое тебе выдадут, самое главное, не тушуйся. Здесь ребята разные, и простые, и не очень. Себя в обиду не давай. Никогда.

Странно, но вся веселость и жизнелюбие из него стремительно ушли. Говорил, а сам в глаза не смотрел, скользил взглядом по лбу, подбородку, щекам. Куда угодно глядел, но не в глаза. Словно был виноват.

— Вы сюда заезжать будете?

Спросил, а сам сразу себя и отругал. Ну, кто я такой ему? Друг, товарищ, родственник? Просто рабочий объект, не более. Однако Четкеров внезапно приободрился, закивал головой, заулыбался.

— Конечно, навещу. И не раз. Мне как раз по службе надо будет заглянуть. Ну давай, Максим, главное, держи хвост пистолетом.

Он пожал руку, легонько хлопнул меня по плечу и торопливо зашагал к выходу. Я даже слова не успел вставить. А когда опомнился, бросился по коридору, но моего сопровождающего уже и след простыл. Отлично, просто отлично. В какую сторону этот самый хвост пистолетом держать? Я вернулся к дверям и задумался, у кого спросить дорогу: у директора или завуча? Честно говоря, не хотелось ни туда, ни туда. Наверное, так я и простоял несколько минут, пока наконец меня не привел в чувство нетерпеливый голос.

— У меня вообще-то сегодня и других дел по горло.

Оглянулся — никого. Нет, оно понятно, что я в какой-то манере давно начал сходить с ума. Именно тогда, когда впервые проявились эти странные способности. Но раньше сумасшествие как-то пыталось себя рационально объяснить.

— Башкой не верти. Внизу я.

Голос принадлежал мужичонке. Такому, самому обычному, если не считать его крохотных размеров — бедолага был не больше сантиметров двадцати. В просторной деревенской рубахе с цветами, широких штанах и без обуви. Конечно, где ему такому крохе ботинки найти. С другой стороны, одежду же он раздобыл.

Незнакомец поглаживал окладистую ухоженую бороду и оценивающе смотрел на меня. Я даже почувствовал себя не в своей тарелке. Чего он хочет? Но начать решил нейтрально.

— Здрасьте.

— Забор покрасьте. А если здороваешься, то бишь, здравия мне желаешь, так и говори, здравствуйте. Или здорово. На крайний случай, здравь буде.