Именем Горна? - Юрий Погуляй Страница 5

Шум во дворе заставил паладина оживиться. Дико хотелось спать, и Ладомар про себя молился, что начальник крохотного гарнизона устал не меньше и повременит с расспросами до утра.

– Во! – обрадовавшись, вскочил десятник. – Во! Приехал командир! Уж извините за то, что так ждать пришлось. Служба, сами понимаете.

– Понимаю. – Ладомар нахмурился, внутри неприятно защекотало, а этот знак паладин прекрасно знал. – Сядь только…

– Да вы что, сир? Сейчас, приведу сюда кома…

– Сидеть, я сказал. – Чувство усилилось. Так и есть – еще один усмиец. Вот это форт…

– Это…

– Сядь, солдат, – холодно повторил Ладомар и поднялся из-за стола, удерживая рвущуюся наружу силу Горна. В коридоре раздалась веселая брань, топот подкованных сапог. Радуются… Сейчас все изменится.

Дверь распахнулась, и на пороге объявился рослый бородатый солдат в шлеме с наносником. Дорогой, подбитый мехом плащ, добротная кольчуга, неплохие сапоги – для рядового воина слишком богато одет, а значит, сам командир пожаловал. Но слуга не он.

– О! Гости? – громыхнул вошедший. – Скив, это кто?

Слуга Усмия шел следом – молодой, сверкающий улыбкой парень. Светлые, восторженные глаза, русые волосы, собранные в хвост. Широкоплечий, статный, мечта любой девицы…

– Это… – начал было Скив, и Ладомар вспыхнул, выпуская силу наружу.

Как всегда в такие моменты, нестерпимо защекотало в животе, словно именно там находился источник света Небесного Горна, а не в сердце, как утверждали духовные отцы Ордена. Внутри зародилась волна тепла и с оглушительным звоном ринулась на свободу. Ослепленный свечением командир гарнизона отшатнулся и закрыл глаза рукой, а слуга Усмия взвыл от боли, отпрянул, ударился о косяк и рухнул на пол. От звона треснул стоящий на столе кувшин.

– Именем Небесного Горна, – заговорил Ладомар слова изгоняющего заклинания, – прощаю тебя, слуга Усмия.

Мерзкий текст, но необходимый. Без него может не сработать, а экспериментировать слишком рискованно. Конечно, можно вытащить клинок и прикончить кричащего врага, но пусть помучается, да и остальным солдатам урок. Молодой парень завизжал, пополз к объятому светом экзорцисту.

– Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду, да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а не в Кузнице Подземного!

Слуга Усмия замер, заскреб ногтями грубые доски, но поднял голову, оскалился и вцепился в ножки стола. Рванулся на одних руках вперед…

– Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!

Парень вновь взвыл, ударился головой об пол, скорчился и затих.

Свет уходил, стихал звон, а Ладомар не отводил глаз от замершего под столом усмийца. Силен слуга Подземного оказался…

– Скив, можешь не отвечать, я уже все понял, – хмуро проговорил командир форта.

Паладин молча потянулся за перевязью, вытащил меч из ножен.

– Может, хватит? – недовольно буркнул начальник гарнизона.

Обойдя стол, Ладомар подхватил усмийца за ногу и выволок к двери.

– Эй? Паладин?! – окрикнул его командир.

Ни слова не говоря, воин вонзил меч в спину неподвижному усмийцу. Зашипев, слуга Подземного попытался вырваться, но Ладомар еще сильнее налег на рукоять, стараясь удержать врага на месте.

– Иногда заклятия плохо помогают, – бросил он ошеломленным людям.

Когда усмиец окончательно затих, паладин выдернул меч из трупа и обтер его об одежду убитого.

– Ты знаешь, святой человек, кого ты только что к полу прикалывал? – заинтересованно склонил голову начальник гарнизона.

Подняв на него взгляд, Ладомар не обнаружил ни капли страха. Лишь задумчивость и чуточку иронии.

– Слугу Усмия.

– Ну это я и без тебя понял. – Пограничник присел у трупа и повторил: – И без тебя… Это младший отпрыск барона Алира Диналийского, брат.

– Не имею представления, кто такой этот Алир.

– Долго рассказывать… Вот так новости.

– Плохой гарнизон у тебя… – Ладомар с ожиданием посмотрел на командира форта.

– Нуфер, к вашим услугам, сир… паладин, – улыбнулся тот.

Харизматичен донельзя. Таких офицеров простые солдаты на руках носят да во всем слушают беспрекословно. Для службы хорошо, но для жизни этих командиров… При потере авторитета они начинают ненавидеть всех причастных, быстро катятся под гору и оканчивают свои дни в глухом одиночестве.

– Ладомар из Двух Столпов, – представился паладин. – Плохой, говорю, гарнизон у тебя, Нуфер. Это второй усмиец за сегодня.

– Кто первый? – Офицер метнул взгляд на Скива.

– Имлай, – буркнул тот.

– Вот оно как, – протянул Нуфер. – Согласен, гарнизон плохим оказался. Силенки еще остались, господин… паладин?

– Ладомар из Двух Столпов, – раздраженно напомнил странник.

– Да-да, конечно. Ну так как?

– Сила Горна неисчерпаема.

– Громкие слова, красиво сказано. Скив! – повернулся Нуфер к десятнику. – Общее построение у смотровой вышки. Шустренько. Спящих разбудить, хворых вытащить. Выполнять.

Скив с огромным облегчением бросился наружу. Намаялся, наверное, весь день думать самостоятельно.

– С размахом работаешь. – Отчего-то Ладомар проникся симпатией к командиру гарнизона. – Все бы так.

– Если чистить, так чистить все. Мой тебе совет, странник. Если в Зурраг направляешься, то будь осторожен. Алир – второй человек в королевстве, и гибель сыночка он тебе не простит, уж поверь мне.

– Да? – удивился Ладомар.

– Нет, открыто конечно же волосы на голове будет драть да каяться, что не доглядел. Однако в дороге поосторожнее быть" придется. Кто знает, откуда стрела прилетит?

– Настолько все плохо? – скривился паладин.

– Кто знает, кто знает, – уклончиво ответил Нуфер. – Уж прости меня, приятель, не знаток я высшего света, но об Алире хорошего не слышал.

– Куда ваш король только смотрит? Если у него бароны такие?

– Куда и все, приятель, на запад, – сказал командир.

Запад… Мереан… Война. Большего и не требовалось говорить.

– С утра провожатых дам, до Гахка. Все равно о произошедшем сообщить надо. Комнату могу предложить только одну. – Нуфер кивнул на труп. – Его. Да и то, слово одно, а не комната. Но топчан имеется. У нас тут не дворец, видишь ли.

– Усмий живет в душах, а не в вещах, – процитировал слова духовных отцов Ладомар.

– Ну а я бы побрезговал, – хмыкнул офицер. – Много чего говорят, да всяко случается.