Отдел 15-К. Тени Былого - Андрей Васильев Страница 5

Впрочем, на деловых качествах Вики это все никак не сказалось, даже наоборот, пожалуй, она вышла на новый уровень профессионализма. В прошлом она могла что-то забыть или даже перепутать, теперь подобное было просто невозможно. Да, собственно, она буквально жила на работе, с видимой неохотой каждый день отправляясь домой, в свою пустую квартиру.

– Привет. – Коля помахал рукой девушке, которая даже голову не повернула в тот момент, когда он вошел в кабинет. – Вот, держи. Еще один кулон, и опять та же самая ерунда.

– Проклятие? – утвердительно спросила Вика.

– Оно. – Нифонтов плюхнулся на старое продавленное кресло, которое стояло в кабинете Вики с незапамятных времен, еще чуть ли не с довоенных. Наверное, его стоило бы давным-давно выкинуть, но Аникушка по какой-то причине не давал этого сделать. Мало того, он и в другой кабинет его перетаскивать запрещал. – И снова владелица женщина, и снова пострадал ее ближний круг, разумеется, в той части, которую сия гражданка терпеть не может. Одна заклятая подруга облысела до стадии «коленка», а до того являлась владелицей великолепной белокурой копны волос, у второй прекрасные огромные голубые глаза закрылись катарактой, у третьей…

– Все, остановись, – попросила оперативника Вика. – Понятно. Ничего нового, кроме четвертого экземпляра в мою коллекцию. И, как в прошлый раз, владелица совершенно не помнит, как именно данное украшение приобрела?

– Абсолютно, – подтвердил Коля. – Но признала при этом, что из семейной кубышки исчезла некая сумма денег, причем весьма изрядная. И то, что эта штучка может сотворить, она тоже знает, так, будто ей кто-то про это рассказал. Теперь можно с уверенностью говорить, что некая добрая душа поставила производство проклятых кулонов на поток.

– Это было предельно ясно после второго случая, работа-то одинаковая, – поморщилась девушка, взяв украшение в руку и поднося его к глазам. – И кто же это такой жадный и хитрый у нас завелся, а?

– Не знаю, – покачал головой оперативник. – По крайней мере – пока. Но уже сейчас скажу точно, что это не ведьмы. Нет, спихнуть с рук пару проклятых предметов они, конечно же, могут, но чтобы самим подобное производить, а после еще и конвейер налаживать? Да ну, ерунда. У них расчетливость всегда повыше жадности стоит. А вот кто-то из молодых колдунов, у которых в голове ветер свищет, запросто мог такое сотворить. Сделал один, забавы ради, удалось его удачно продать, появились легкие деньги, которые быстро ушли, захотелось продолжить банкет…

– Слишком топорная работа, даже для начинающего колдуна, – перебила его Виктория. – Так что нет, не годится твоя версия в части персоналий. А вот все остальное, то, что ты насчет легких денег сказал, – это очень может быть. Да и по срокам сходится. Между появлением первого и второго кулона месяца полтора прошло, между вторым и третьим – месяц. Третий к нам попал недели три назад, и вот еще один, четвертый.

– Выходит, мы имеем дело с дилетантом, – мрачно констатировал Нифонтов. – Беда!

И у него были все поводы говорить именно так. Когда речь идет о тех, кто живет в тенях по праву, о ведьмах, колдунах, гулях, домовых, то с ними все понятно. Нельзя сказать, что просто, но – понятно. Они знают, что за тот или иной проступок придется раньше или позже держать ответ – где перед Отделом, где перед своими же собратьями, а где и по Покону, который является сводом правил, нарушать которые никому не рекомендуется.

Но вот когда в дело вступает человек, который по глупости или по жадности получает в руки знания или предметы, смысл и значение которых он оценить не в состоянии, тогда дело плохо. Не потому, что его найти сложно, хотя и с этим иногда возникают проблемы, а потому, что никто не знает, сколько до того момента будет дров нарублено, и сколько это все будет аукаться по времени. Иные зерна зла, посеянные такими экспериментаторами, всходят через полвека, а то и позже, когда докопаться до изначальной причины происходящих событий уже крайне проблематично.

– Знаешь, Коля, что меня больше всего интересует во всей этой истории? – спросила у оперативника Виктория, глядя на амулет. – Как этот продавец убирает память своим клиенткам? При помощи чего? Если это артефакт с наложенными на него заклятием, им же сработанный, то, выходит, он просто многостаночник какой-то. Просто это совершенно разнонаправленные чары, из чуть ли не противоположных областей познания. Одно дело – сотворить простое и незамысловатое зло, вроде наведения порчи, совсем другое – работа с памятью и чувствами. Это как арифметика для четвертого класса и высшая математика – наука вроде бы одна, но уровень совершенно разный.

– Найдем – спросишь, – бодро ответил Коля. – Четвертый эпизод есть, мы теперь в своем праве. Сейчас Ровнину доложусь, и можешь начинать искать этого умельца.

Вика кивнула и убрала цепочку с кулоном в небольшой металлический ящичек, туда, где лежали его собратья, добытые оперативником ранее. Как и было сказано, она изначально не сомневалась в том, что все эти предметы являются звеньями одной цепи, но, по неписаным правилам Отдела, ранее четвертого идентичного случая правонарушения чары для поиска злодея применять не разрешалось, следовало обходиться обычными способами сыска. Кто и отчего такое правило придумал – неизвестно, но нарушать его никто не собирался, как, впрочем, и некоторые другие, не менее категоричные. Отдел чтил свои традиции, а его сотрудники прекрасно осознавали, что их предшественники точно были не глупее их, и если они вводили когда-то какие-то ограничения, то делали это не просто так, по своей прихоти.

– Сразу скажу – по возможности, постарайся его живым взять, – велела Коле Виктория. – На предмет пообщаться. Ну и все свитки, книги, пергаменты, что будут обнаружены…

– Не учи ученого, – попросил ее оперативник. – Слава богу, не первый день работаю, процедуру знаю.

Он очень надеялся, что она сейчас как-то пошутит, вроде «ну да, не первый день, а целый второй год», или просто улыбнется. Но – нет, девушка будто не услышала его. Хотя, может, так оно и было, может, Вика просто уже забыла о том, что Нифонтов все еще здесь. Про дело все проговорено, а остальное, что к нему не относится, – несущественно.

Выйдя из кабинета и прикрыв за собой дверь, Коля печально вздохнул и направился к начальнику Отдела 15-К Олегу Георгиевичу Ровнину, без санкции которого в этом мутном деле все равно было никак не обойтись. Традиции традициями, а старший отмашку дать должен.

– Валентина, отстань от меня, – услышал оперативник страдальческий голос начальника, еще не доходя до его кабинета. – Ну что вам всем от меня сегодня надо?

– Справедливости, – заявила Тицина. – Только ее. Это рыжее чудовище скоро все здание разнесет по кирпичику!

– Сама ты чудовище, – раздался голос с лестницы, и он принадлежал Мезенцевой. – Я тебя, между прочим, никогда не обзывала!

– Не хватало только, – окончательно разъярилась Валентина. – Олег Георгиевич, если ты от нее не избавишься, то я подам в отставку, так и знай! В конце концов, в этом что-то есть, будет создан прецедент ухода человека из отдела не на кладбище, а на заслуженный отдых.