Запретный Мир - Артем Каменистый Страница 5

– Не люблю ментов, – вздохнул егерь, – но этот неплохой парень был. И выпить не дурак, и лишнего себе никогда не позволял. Вот уж чудна судьба человека, в такой дали головенку сложить. Как думаешь, зверье до него не доберется?

Вспомнив местных крыс, Робин покачал головой:

– Доберется. Наверняка доберется. Но на большую могилу нет времени. Здесь все пропахло кровью, как бы не пожаловали хищники. Да и сородичей этих циклопов тут может быть больше трех. Надо уходить.

– Возьмешь себе карабин?

– Пусть ружья будут у тебя, я из них стреляю плохо. Лук привычнее.

– Дивное дело! А что, в армии-то не служил?

– Нет, я в институте учился, а там военная кафедра. Да и не очень-то в армию и рвался.

– Зря, с тебя добрый бы офицер вышел.

– Как у нас обстоит дело с патронами?

– К моей родимой два с половиной десятка, но пули и картечь двенадцать штук, остальные – дробь, к СКСу хорошо, полная коробка – двадцать пять штук, и россыпью без малого два десятка. Спасибо Саньке, запаслив был.

– Ты, Петрович, береги патроны. Вряд ли мы их здесь достанем.

– Знамо дело, чай тоже не пень без мозгов, я тут даже за Саней гильзы собрал. Вдруг на что сгодятся?

– Ладно, хватит камни высиживать. Предлагаю перебраться на другой берег, здесь повыше есть удобное место. Если нас кто-нибудь станет вынюхивать, река помешает. А увидишь циклопов – бей им в голову, в грудь стрелять бесполезно.

Петрович предложение одобрил, и вскоре напарники совершили переправу. Далее направились вниз по течению, придерживаясь опушки леса. Шли молча, настороженно оглядываясь по сторонам и держа оружие наготове. Несколько раз пришлось перебираться через бурные ручьи, в одном месте речку зажали отвесные скалы, она срывалась с них серебряным водопадом. Пришлось обогнуть каменное препятствие, искать удобный спуск.

За скалами местность заметно изменилась. Рельеф был по-прежнему холмистым, но лес принял более привычный вид, деревья-великаны исчезли, появился густой подлесок, что прибавило путникам забот. В густых зарослях легко могла спрятаться целая орда циклопов, да и более крупным хищникам здесь полное раздолье. Речка замедлила свой бег, временами разливаясь глубокими плесами, на пологих берегах часто появлялись различные животные. Петрович божился, что некоторые из них ничем не отличаются от привычных сохатых и оленей, но многие выглядели явной экзотикой. Да и головы оленей вместо рогов украшали короновидные наросты с зубчатыми краями. То и дело из-под ног срывались довольно крупные зверьки, напоминающие гибрид кенгуру с зайцем, Робин подстрелил одного из них. Петрович добычу освежевал, завернул тушку в лопухи и пообещал вечером приготовить «зайца по-тамбовски».

Хищники их не беспокоили, изредка мимо прошмыгивали местные крысы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся мелкими подобиями куниц. Более хищных зверей не попадалось, но на песчаных косах путешественники часто видели следы когтистых лап размером от пятака до крупной сковороды. Это заставляло не расслабляться: в сравнении с такими монстрами циклопы казались сущими хомячками.

Часов через шесть солнце склонилось к горизонту. Путники устроили привал, расположившись на песчаной косе. Натаскали сушняка, егерь взялся за приготовление ужина. Робин рубил ветви колючего кустарника, сооружая защитное ограждение вокруг бивуака. Импровизированные стены не устоят перед атакой крупного зверя, но замедлить нападение врага могут, да и шум выйдет немалый.

Уже в полной темноте сели ужинать. Робин развернул одну из плиток «пищи», надкусил, скривился и констатировал:

– Гадость!

– А ну, дай-ка я, – потребовал Петрович.

Прожевав кусочек, он невозмутимо заявил:

– Похоже на жженый навоз.

– А ты-то откуда знаешь его вкус? – хмыкнул Робин.

– Дед мой, царствие ему небесное, в брагу любил немного его добавлять. Я аж детство вспомнил.

– Не знаю, что там у тебя было в тяжелом детстве, но эти экскременты я осмелюсь есть только под угрозой голодной смерти. Давай лучше займемся твоим тамбовским зайцем.

Мясо неведомой зверюги оказалось весьма недурным на вкус. За неспешной трапезой полилась беседа:

– Ты-то как, жена имеется? – поинтересовался Петрович.

– Да нет, как-то не обзавелся.

– Может, оно и к лучшему. Ни жены, ни детей. У меня-то четверо, внуков уже трое. Вряд ли их уже когда увижу, аж сердце ноет.

– Петрович, ты успокойся. Не дай бог, прихватит. Врачей здесь не предвидится.

– Что ты, угомонись, у меня мотор – слон обзавидуется. Да я, если хочешь знать, до сих своих лет девкам покоя не даю. У нас порода крепкая, что дуб мореный. А я вот что весь день думаю: кому в башку пришло нас сюда затащить? Ты вот парень умный, институт закончил, как сам-то мыслишь?

– Ты по поводу института не очень на меня смотри, это был институт физкультуры, а там хорошим спортсменам почет и уважение, учеба же не главное. Я в ту пору не последним был. Но тоже весь день размышлял над этим вопросом, многое передумал. Ты вот что скажи: в ваших краях какие-нибудь странные, необычные вещи случались?

– А то! Мы же не пальцем деланы. В Михайловке у почтальонши петух яйцо снес. В Погореловке у доярки дите родилось, само черное, ликом вылитый зоотехник, а негров-то в Погореловке с сотворения мира не было. В Кудряшах старая церковь есть, так если пьяного туда в подвал закрыть и ночь продержать, все, никогда более пить не будет, веришь ли, стакан в руки и тот не идет, удрать норовит…

Через пять минут подобного монолога Робин понял, что окрестности охотхозяйства следует объявить мистическим заповедником мирового значения и причислить к известной семерке чудес света, поставив первым номером.

– Тихо, Петрович, о ваших деревенских чудесах в другой раз расскажешь. В том лесу, где мы охотиться собирались, не случалось ли чего-нибудь такого, что может быть связано с сегодняшними событиями?

– Почему не случалось? Случалось. Там инопланетяне шалят.

– Это как?

– А так. Болото видел? За ним перелесок, далее два озера. Одно так, кот нассал, другое тоже невеликое, но глубины бездонной. Караси там – во! – Руки егеря разошлись во всю ширь, изображая излюбленный рыбацкий размер. – Купаться боязно. И повадились там энти гуманоиды рыбку таскать. Сами они из себя маленькие, голова луковицей, а глазищи такие – быков завидки берут. Игнат с Погореловки там верши ставил, как увидел их, ой, что было! Уж насколько сам крепкий мужик, а на цельную неделю слег. Покуда лежал, самогона ведро выдул, еле успокоился.

– А сам-то ты их видел?

– Пару раз видал, тока очень издалека, – уклончиво пробормотал егерь и, оживившись, добавил: – А вот тарелку летающую узрел третьего дня. Аккурат по краю болота прошла, здоровенная зараза, хлебать с нее не перехлебать.