Кровь и чернила - Тимофей Царенко Страница 5

– Не ты ли далее как в обедв убеждали меня в том что жители города нас любят?

– Я – Рей не стал юлить.

– Так почему же от нас ждут что мы кого-то убьем? – Гринривер искренне не мог понять, как такое противоречие возможно.

– Ричард, ну ты как маленький, ей богу. Императора ведь в обществе любят? – Голос Салеха стал очень терпеливым.

– Любят.

– Но почему никто не удивляется, когда мы идем куда-то воевать?

– Сравнивать личные отношения и отношения государств прием бульварной газетенки. Если прибегать к аналогиям, соседи не любят империю. От слова совсем. Так что аналогия не уместна.

– Ага. Давай по-другому скажу. Вот люди любят горы? Но ведь в горах обвалы, там постоянно кто-то умирает.

– Мистер Салех, люди любят горы исключительно, когда им не приходится по ним лазать. Прошу вас, хватит нести чепуху. Вы меня не убедили. Либо вы врете мне насчет любви людей, либо насчет того, что от нас все ждут кровавых зверств. – Ричард спорил без особой злости. А огрызался скорее по привычке.

– Хорошо, последняя попытка. Вот ты ко мне как относишься?

Ричард озадачился. Потом аж сплюнул под ноги от полноты чувств. Бывший лейтенант ржал.

Ночь прошла спокойно. Всю ночь Ричард с Реем кого-то потрошили. От того проснулись компаньоны просто в отличном настроении.

Воскресный день выдался неожиданно солнечным. Даже бесконечные лужи стали немногом меньше, хоть и начали покрываться ледяной коркой. И эта корка звонко хрустела под протезом Рея Салеха.

Громила шел по улице, с парой револьверов на вскидку. На его лице были массивные очки-консервы с толстыми линзами. Выражение лица было отстранённым. Хоть под очками это и не было видно.

Парк был пуст. Желающих участвовать в утренних веселых играх с участием Рея за полгода не осталось. Дольше всех продержались ученики старших курсов со специфическими защитными и оружейными навыками. Так что этим утром в парке было всего трое.

Трое?

Рей неуловимым движением опустил пистоле и выстрелил.

Раздался полный боли девичий крик. В следующий миг громила рухнул на землю, разварачиваясь в падении вокруг своей оси. Пистолеты в его руках ожили, всаживая пулю за пулей в Ричарда. На том не было защитного снаряжения и резиновые шарики лишили молодого человека сначала зрения, а потом и жизни.

Воцарилась тишина, которую нарушал только шелест ветра и громкий плачь.

Внезапно бывший лейтенант почувствовал нежное прикосновение, словно кто-то тыкнул в него палочкой. Громила скосил глаза и увидел гротеску пародию на жука. – Кусок камня с шестью разно размерными лапками. А жуке стояла коробка, на которой лежал макет гранаты. К гранате была прицеплена бумажка с надписью «бум». Громила тяжело вздохнул и поднялся. Плач прекратился. Как оборвался. Из кустов вышла Регина Штраус. На девушке были очки – консервы и тяжелое защитное снаряжение: толстая стеганная телогрейка, обшитая свиной кожей и краги с наручами из той же кожи, но уже с металлическим вставками. Снаряжение предотвращало тяжелые травмы от попадания тяжелой резиновой пули.

Держалась за правый бок, и тихо ругалась сквозь зубы. Очки она сняла и на красивом лице торжествующая улыбка соседствовала с болезненной гримасой.

– Я тебя достала! – Девушка попыталась торжественно рассмеяться, но охнула от прострелившей боли.

– Мистер Салех вас просто щадит. – Из кустов выполз Ричард. Ран на нем не было, сработавший атрибут исцелил, вернее восстановил тело, попутно избавив его от грязи. Из одежды на графеныше была только тонкая сорочка да легкие льняные брюки. А еще молодой человек был бос. В руках он тоже сжимал пару револьверов.

– Гринривер, а как, по-твоему, выглядит «не щадит»? – Не слишком вежливо поинтересовалась девушка. Ричарда она сильно не любила. – На этой неделе у меня два перелома, а в прошлом месяце Рей сломал мне позвоночник.

– Вот я и говорю, щадит он вас. – Ричард мерзко ухмыльнулся.

– Не слушай балбеса, Регина, он просто завидует. Он меня ни разе не достал за полгода. А ты уже второй раз это делаешь. У тебя развивается атрибут? – В голосе громила появилась непривычная теплота.

– Да, я могу теперь отдавать команды жукам. – Девушка гордо вкинула голову.

– Если бы мой атрибут был создание насекомоподобных големов из твердых материал, а не это недоразумение, я бы тоже проявил высокие боевые навыки. – Презрительно хмыкнул Ричард.

– Вот ты нытик! Ричард, у тебя абсолютное бессмертие и стирание из реальности. Ты моешь убить кого угодно.

– В наш просвещённый век в бою решает дальнобойное оружие и артиллерия. Мои атрибуты годны разве что на балаганные фокусы! Многоразовый человек, таинственное исчезновение кучи коровьего навоза. Шок и трепет, аристократ жрущий деньги!

Регина захлопала в ладошки в восхищенно раскрыла глаза.

– Дяденька, дяденька, а покажи фокус! – Девушка очень удачно спародировала детский голос.

– Самый веселый шутник у нас – это мистер Салех. – Получивший несколько пуль в лицо Гринривер стал воплощением язвительности. Очень рекомендую фокус с сосиской в его исполнении.

– Фокус с сосиской?

– Мистер Салех, вы что, не показывали девушке фокус с соской? Я думал вы ближе общаетесь. Мистер Салех, в кои то веки покажите подруге фокус с сосиской, обуздайте дурню бабу. – Ричард сделал характерный жест, чтобы никто не перепутал, о чем же сейчас он ведет речь.

Регина вытащила револьвер из кобуры и выстрелила Гринриверу в пах.

Ричард тонко взвыл и рухнул на землю. Девушка подняла с земли кусок гальки и уронила на молодого человека крохотного нескладного жука, который споро забрался тому под кожу. Вой перешел в верещание. Девушка отсалютовала Рею пистолетом и отправилась в сторону общежития.

– Ричард, я влюблен! – Растроганно произнес Рей.

– Уииииии… – Визжал Ричард, раздирая кожу.

– Нет в тебе никакой романтики, Гринривер, чурбан ты бесчувственный…

– Аааааа! Убейте, убейте! – Продолжал заливаться жуткими волпями молодой человек.

– И вообще, будь к ней добрее, видишь, девочка так старается! – Кажется, Салех не видел ничего вокруг, кроме своего предмета обожания.

– ААААА!

– Ладно, не расстраивайся, сильно, я думаю, вы обязательно подружитесь. Она к тебе, между прочим, неплохо относится. – Взгляд громилы был мечтательным.

Ричард продолжал вопить.

День, не задавшийся с самого утра, продолжал оставаться таким. Нет, безусловно, после утренней тренировки Гринривер практически всегда мог сказать, что самое страшное за день с ним уже произошло. Рей не щадил своего бессмертного нанимателя, которому, согласно контракту, приходился душехранителем.