Лисья тень - Джули Кагава Страница 5

– Юмеко! – вновь позвал монах, а я вжалась в твердый мшистый камень. Мне представилось, как его обычно невозмутимое лицо делается красным, как колонны храма, и румянец ползет по лысому лбу. Я наблюдала эту картину бесчисленное множество раз. Волосы, заплетенные в косичку, и оранжевый халат, несомненно, развеваются на ветру, пока он носится туда-сюда, обыскивая берег и оглядывая заросли бамбука, окружающие сад.

– Я знаю, ты где-то тут! – крикнул он. – Опять ты соль в чайник насыпала! Думаешь, Нитору нравится, когда ему плюют чаем прямо в лицо?

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться, и теснее прижалась к статуе, стараясь сохранять молчание.

– Ах ты чертовка! – все кипятился Дэнга. Звуки его шагов отдалились от пруда – судя по всему, он углубился в сад. – Ты сейчас наверняка хохочешь до колик. Но учти: когда я тебя отыщу, ты у меня будешь подметать полы до самого часа Крысы!

Голос монаха смолк. Выглянув из-за камня, я проследила за тем, как он шел по тропе к бамбуковым зарослям, пока не пропал из виду.

Облегченно выдохнув, я прислонилась к щербатому светильнику, еле сдерживая радость. Ну наконец хоть какое-то веселье. Дэнга-сан всегда такой серьезный, ему не мешало бы иногда менять выражение лица, иначе оно растрескается от натуги. Я улыбнулась, представив Нитору в тот миг, когда другой монах отхлебнул из своей чашки. К сожалению, чувством юмора Нитору, как и Дэнгу, боги обделили. Лучше пока и впрямь не попадаться им на глаза. Стащу из библиотеки книгу и спрячусь под столом. Хотя нет, Дэнга уже знает это местечко. Плохая идея. Я поморщилась при мысли о длинных деревянных верандах, которые придется тщательно подмести, если меня отыщут. Наверное, лучше убраться подальше отсюда. Во всяком случае, до вечера. Интересно, чем сегодня занята семья обезьян?

В груди вспыхнул восторг. В кроне древнего кедра, возвышающегося над лесом, жило с десяток желтых обезьян. Если забраться на него в ясную погоду, можно увидеть весь мир – с крошечной фермы у подножия гор и до самого горизонта. Каждый раз, раскачиваясь на ветвях кедра вместе с обезьянами, я смотрела на разноцветный ковер, простирающийся подо мной, и думала, хватит ли мне сегодня храбрости поглядеть, что лежит за краем неба.

Но храбрости не хватало, и нынешний день едва ли станет исключением. Зато я не буду безропотно ждать, пока взбешенный Дэнга-сан швырнет мне метлу и велит вымести дочиста весь храм, включая двор.

Я сделала несколько шагов от статуи, развернулась и… столкнулась нос к носу с учителем Исао.

Вскрикнув, я отскочила и ударилась о каменный светильник, который был куда больше и тяжелее меня и даже не пошатнулся. Седобородый монах в широкополой соломенной шляпе тихо улыбнулся.

– Куда это ты собралась, Юмеко-тян?

– Э-э-э… – я замялась, потирая затылок. Учитель Исао был невысок ростом; худой и долговязый, он все равно был на голову ниже меня даже когда носил деревянные сандалии гэта. Но никто в монастыре не пользовался таким уважением и не обладал такой властью над собственной энергией ки, как учитель Исао. Я собственными глазами видела, как он разрубил дерево пополам легким ударом руки и расколол огромный валун на кусочки. Он был бесспорным хозяином храма Тихих Ветров и одним своим появлением мог утихомирить целую комнату сильных духом монахов, тоже практикующих ки. При этом он никогда не повышал голоса и не выходил из себя; самым строгим выражением его лица были слегка сдвинутые брови – этого хватало, чтобы не на шутку напугать.

– Ano [3]… - вновь запнулась я, и густые брови учителя поднялись, выражая сдержанное нетерпение. Лгать нет смысла – учитель Исао все обо всех знает. – Я… я хотела навестить семью обезьян в лесу, учитель Исао, – призналась я, решив, что это меньший из моих проступков. На самом деле, мне не запрещалось покидать территорию монастыря, просто монахам явно не нравилось, когда я уходила. Судя по количеству обязанностей и учебных занятий, они изо всех сил старались сделать так, чтобы у меня ни минутки свободной не осталось.

Учитель Исао улыбнулся.

– Вот оно что. Семья обезьян. Боюсь, твоим друзьям придется немного подождать, Юмеко-тян, – проговорил он, и в его голосе не слышалось ни удивления, ни злости. – Я отниму у тебя немного времени. Прошу, следуй за мной.

Он повернулся и двинулся в обход пруда по направлению к храму. Я смахнула пыль с рукавов и поспешила за ним по бамбуковой тропе, пестрой от солнечных лучей, пробивающихся сквозь листья, мимо поющих камней, в которых игриво посвистывал ветерок, по красному арочному мосту через бурный ручей. Серо-коричневая птичка порхала по веткам можжевельника, выпячивала грудь и наполняла воздух заливистой соловьиной трелью. Я свистнула птице в ответ, та негодующе глянула на меня и скрылась в зарослях.

Деревья с уже поредевшей листвой расступились, мы миновали крошечный каменный сад с тщательно разрыхленным песком и поднялись по лестнице в храм. Когда мы вошли в темный холодный коридор, я заметила в противоположном конце Нитору и осмелилась дерзко ему помахать, зная, что он не подойдет ко мне, пока рядом учитель Исао. Возможно, меня заставят подметать ступеньки до следующей зимы, но выражение лица монаха того стоило.

Учитель Исао провел меня по нескольким узким коридорам мимо комнаток. Когда мы подошли к раздвижной двери, учитель открыл ее, пропуская меня внутрь. Я шагнула в знакомую комнату, маленькую, чистую и совершенно пустую, если не считать большого зеркала на стене – единственного во всем храме – и картины, висящей рядом. На картине был изображен огромный дракон, который парил над бушующим морем, и крошечная лодка на беспокойных волнах.

Я с трудом подавила вздох. Мне уже доводилось бывать здесь, и ритуал всякий раз оставался неизменным. Уже зная, чего от меня хочет учитель Исао, я легкой походкой прошлась по татами и опустилась перед зеркалом. Учитель последовал за мной, сел напротив и сложил руки на коленях. Несколько мгновений он сидел неподвижно и смотрел на меня ясными глазами. Казалось, он глядит сквозь меня на стену.

– Что ты видишь? – спросил он по своему обыкновению.

Я посмотрела в зеркало. Отражение взглянуло на меня в ответ. Худощавая девушка шестнадцати лет от роду с прямыми черными волосами до середины спины. На ней соломенные сандалии, белый пояс и короткое ярко-красное кимоно, кое-где износившееся до дыр – особенно на длинных, широких рукавах. Руки у нее в земле, потому что недавно она стояла у пруда на четвереньках и болтала с рыбами; грязь пристала к лицу и коленям. На первый взгляд она кажется немножко неряшливой, но в целом совершенно обычной девчонкой – дочерью рыбака или крестьянина, преклонившей колени на полу храма.

Но только на первый. Потому что из-под кимоно выглядывает пушистый рыжий хвост, на макушке торчат треугольные ушки с черными кончиками, а блестящие золотые глаза сразу дают понять, что перед вами не человек вовсе.