Строптивая невеста. Любить нельзя убить - Мика Ртуть Страница 5

Обсуждать болезненную тему вымирания — человечества или отдельно взятого рода, не суть — она не желала. Как, впрочем, и суфражизм. Тоже больная тема.

Первой суфражисткой этого мира была Матильда Волкова-Мортале, ее собственная три раза «пра» бабка. Она не только принесла сюда суфражизм и ввела в моду брюки (ладно, попыталась ввести — на протяжении двухсот лет женские брюки то запрещали специальными церковными указами, то снова разрешали, но в любом случае мало кто решался их носить). Она же, Матильда Волкова-Мортале, и прокляла свой род. Нечаянно. Только от этого как-то не легче.

— Ой, и чего эти дуры добились? — не успокаивалась Фифа. — Только возможность носить штаны!

— Не только, — сверкнув небесной голубизны глазами, запротестовала соседка Ольги и начала загибать пальцы: — Водить мобили, владеть собственностью, получать образование и преподавать в университетах, быть учеными и магами. Я всегда восхищалась девушками, не боящимися пробовать что-то новое. Жаль, я сама не такая смелая. Кстати, меня зовут Элиза Тэтчер. Мы же будем учиться вместе?

Ее взгляд, обращенный к Ольге, сиял искренним дружелюбием.

— Похоже на то, смелая птичка, — удостоил Элизу коротким взглядом разноглазый красавчик, но тут же снова вперился в Ольгу и изобразил галантный полупоклон. — Позвольте представиться, Морис Бюсси. Для вас, милые мои, просто Морис.

Он понизил голос и последнюю фразу чуть ли не промурлыкал. И насчет фамилии — соврал. Не то чтобы Ольга так хорошо владела ментальной магией, чтобы сходу определять ложь, просто не походил он на какого-нибудь провинциального дворянчика из захудалого рода. Да и не с такими интонациями произносят фамилию, которой гордятся. Скорее это было «я знаю, что вы знаете, что я тут принц инкогнито, но я вам подыграю, так уж и быть».

— Очень приятно, — вежливо кивнула Элиза.

А фифа, оставшаяся в одиночестве, презрительно фыркнула и отвернулась. Красавчик это проигнорировал и еще ближе придвинулся к Ольге. Вот прямо нарывается на чирей!

— А эта злая колючка, которая проглотила язык — А. — Он еще понизил голос и с фальшиво-восторженным придыханием добавил: — Да-да, из тех самых де ла Брильенов.

Из тех самых де ла Брильенов, которые купили баронский титул лет двадцать назад, — перевела для себя Ольга, — отчаянно гордились своей благородной кровью и пытались пристроить шестерых дочерей в самые древние семьи. Чуть ли не наследнику русийского престола в жены предлагали. Кстати, насчет имени Ольга тоже угадала. Фиони-что-то-там — и есть Фифа.

— Да не может быть! — не удержалась и подыграла она, еле сдерживая смех.

Каким бы наглецом и мерзавцем ни был этот Морис, но издеваться он умел великолепно. Так, что жертва даже не догадалась, что над ней ржут. Наоборот, просияла и почти сменила гнев на милость.

— А вы?.. — спросила у Ольги бриттка Элиза.

— Ольга Вульф, — ответила она максимально нейтрально и дружелюбно. Так, как должна была ответить девица из скромной семьи... ну, допустим, чиновника средней руки. И на всякий случай добавила чистую правду: — Моя семья не такая блестящая, как Лаберкуль Амбуазье де ла Брильен.

Потому что Волковым-Мортале не нужен вульгарный блеск.

— Пока я учусь здесь, вы можете называть меня просто мефрау Брильен, — задрала нос Фифа, поняв Ольгу совершенно неправильно. — Но не думаю, что это надолго. Не позднее следующего лета я выйду замуж и стану мадам Д'Амарьяк.

Вот тут Ольга невольно вздрогнула. Названная Фифой фамилия подействовала, как раскаленный штырь, воткнутый в ногу. Д'Амарьяк! Тот самый мерзавец, из-за которого род Волковых-Мортале проклят! Сам же он, то есть его потомки — процветают, женятся на богатых дурах и производят на свет детей. Много детей. У нынешнего главы рода Д'Амарьяк, прозванного Черным Карликом и заведующего Тайной Канцелярией Франкии, сын и две дочери. И это — не считая многочисленных кузенов, племянников и прочая, прочая. В то время как она, Ольга, одна. Одна и последняя в роду.

Внутренне кипя от ярости, Ольга даже прослушала что там Фифа несла на тему блестящего жениха, великолепной свадьбы и приглашенных царственных особ. Зато ее внезапно посетила мысль: если Фифа близка с женихом, тот может навестить ее в Академии. Тогда Ольга наконец-то увидит хоть одного из своих кровных врагов, и не будь она Волковой, отомстит! Ради этого она даже готова потерпеть Фифу с ее задранным носом и не проклясть ее прыщами и облысением прямо сейчас.

За своими мыслями она даже не придала значения страдальческой гримасе Мориса Бюсси, вынужденного слушать Фифино хвастовство. С этим она разберется потом. Собственно, все — потом. Как минимум после экзаменов и распределения по курсам.

— ...пусть твой великолепный жених и показывает тебе Виен, — услышала она насмешливый голос все того же Мориса.

— Ну! Морис, тебе не идет эта глупая ревность. Я же не виновата, что ты — не Генрих Рене Ма... Мо... э... Мишель Д'Амарьяк, виконт Дебюсси-Курбе. У него такое длинное имя, никак не могу запомнить целиком. — Фифа кокетливо похлопала ресницами.

— Зато ты милый и с тобой весело.

— Тебе непросто будет запомнить все эти заклинания, с такой-то памятью.

— Может, я предпочитаю помнить твое имя?

От количества патоки в ее голосе Ольгу слегка затошнило, и она поспешила отвернуться от Мориса — который по-прежнему сидел с ней рядом и... не чесался! Вот прохвост, ему удалось справиться с ее проклятием за какие-то жалкие минуты! Или это она ослабла от нервов. Все ж не каждый день убегаешь от жениха через окно.

Чтобы успокоиться и отвлечься, она завела беседу с Элизой. Вроде бы та была не слишком увлечена своей книгой, а глупую болтовню Фифы вообще пропускала мимо ушей.

— Не знаешь, почему нас тут так мало?

— Не знаю. Я видела, всех остальных отправляли в аудиторию на первом этаже. Только нас почему-то к самому доктору Курту.

— Герр Вахтер?

— Да. Он суровый, но добрый. Тут вообще такие милые люди! Ты видела герра Рихарда?

— Эм... ага, — кивнула Ольга, не желая разбивать приятные иллюзии.

Раз Элиза не поняла, что Рихард не живой человек, а умертвие, пусть так и остается. Мало кто способен не завизжать и не упасть в обморок при виде нежити.

Больше ничего сказать Ольга не успела, потому что совсем рядом послышался знакомый чарующий голос:

— Доброго дня. Я успел?

Подняв взгляд, Ольга с ощущением «вот и обещанный подвох, можно больше не тревожиться» увидела горбуна в капюшоне и маске, закрывающей верхнюю половину лица.

— С твоей стороны очень мило было бы опоздать, — процедил Морис.

— Ну извини, — без малейшего раскаяния развел длинными руками горбун.

— Не извиню, даже не мечтай, — фыркнул Морис. — Но так уж и быть, представлю тебя самым симпатичным девушкам этого скучного заведения. Ренар Соланж, адепт заумных наук, мой дальний родственник.