Магистерий. Черный Петер - Анастасия Воскресенская Страница 5

Интересно, кто? Кто сотрудничает с врагами рода человеческого?

Кто-то из старой, давно распавшейся сети информаторов, вдруг воспользовался не работающими уже каналами, которые Беласко никак не поддерживал. Чудом дошло письмо. Беласко подозревал провокацию, но Лео все равно решил попробовать. Не в том мы положении, чтобы упускать возможности, пусть даже такие эфемерные.

Географичка повернулась к медсестре и отрицательно затрясла головой на какую-то ее реплику. Воздела палец и тоже им потрясла. Может ли она быть информатором? Если да, то она, очевидно, знает, который из детей — цель Лео. Каким-то образом она его вычислила. Как, кого? Кто это искомое дитя?

Или вот юная медсестра — черты лица мелкие, как у куколки, подведенные карандашом брови, бесцветные, затянутые в пучок волосы, ей бы толику дульседо — очень была бы недурна.

А географичка — сколько ей лет? Не старая ведь еще, если взглянуть ауру. Но лицо уже оплыло, мелкие морщинки, под глазами мешки… Обе женщины накрашены плохой косметикой, на ресницах комочки, голубая краска собралась в складки век, помада наполовину съедена, наполовину размазалась… Лео вздохнул и отвел глаза.

Акарна Фрезия Цинис, урожденная Гавилан, родила Лео, своего младшего сына, когда ей было шестьдесят восемь, а когда погибла — восемьдесят пять. Не высокая, но стройная, узкая и в плечах и в бедрах, длинная талия, глубокое декольте в темных кружевах, длинная хрупкая, белая-белая шея. Шляпка, вуалетка, пепельные локоны. Пурпурные губы. Глаза скрывает тень.

Мама. В два раза старше этой бедной женщины, преподающей географию. Если бы мама осталась жива, то и сейчас бы не сильно изменилась. Кровь Мелиор, что тут скажешь…

— Серый, ты чего на меня уставился? — Мордач, предпочитающий, чтобы его называли Большой Ро, криво усмехнулся, — считаешь, сколько раз я от пончика твоего откусил?

Лео перевел взгляд на мумифицированные останки в руке у физкультурника и помотал головой.

— Ешь на здоровье. Я просто задумался.

— Че тут думать, тут прыгать надо, — Мордач засмеялся своей непонятной шутке, — не, правда, чего пригорюнился? Ученички достали?

— Маллан сегодня на уроке заявил, что его вывело из школы привидение. По тому суку, который ты спилил.

— А! Пройти там можно было, да. Довольно хитрая тропинка.

— А привидение? Как ты думаешь, мальчик и правда его видел?

— Гы, охота тебе всякие страшилки детские слушать, Серый. Просто пацан кого-то из старших заметил, кто этой дорогой лазал. И слил по дурости тайную тропу. Ему еще вломят за это.

— То есть, ты не веришь в привидения? А что говорит Надзор?

— Юль, — Мордач толкнул локтем сонного приятеля, — тут твоя профессиональная консультация требуется. Как у нас в школе с привидениями?

Юлио Дюбо не уступал физкультурнику в габаритах, однако характер имел флегматичный, а общий вид такой, будто мирская суета его давно разочаровала и утомила. Он взглянул на Мордача, на Лео, и поморщился:

— Ну что вам еще?

— Слухи о привидении, — спросил Лео, — имеют ли под собой какое-то основание? Я так понял, оно ни с того ни с сего активировалось?

— Любые слухи имеют под собой какое-то основание, — устало сказал Дюбо, — особенно если их искусственно раздувать. Вот этот скандал в подвале, с повешенной куклой. Спровоцировал новую волну слухов. Однообразная жизнь в замкнутом пространстве, — Дюбо подвигал по столу пустым стаканом, — рождает всяческий бред. К февралю тут еще и вампиры появятся.

Лео кивнул и дальше развивать эту тему не стал. Маттео действительно мог заметить кого-то из учеников, а то и учениц, пробиравшихся по ветке.

Маленькая девочка с завязанными глазами, однако, ни в какие ворота не лезла.

Ладно, главное, Надзор не мчится проверять. Не нужно нам внимание Надзора. Совсем некстати.

Из окна за спиной тянуло холодом, ветер тряс стекло, на две трети выкрашенное побелкой. Снаружи было темно, в пятне света от фонаря метались голые ветви. Лео зябко поежился. Ему очень не хотелось выходить на улицу и брести через тьму внешнюю к трамвайной остановке, чтобы трястись к Сиреневым кварталам, где он снял квартирку. Провести ночь в промозглой комнате на отсыревших простынях, и рано утром, не выспавшимся и помятым вернуться обратно в школу. Еще неделю назад идея ночевать в городе казалась ему удачной — так удобнее встречаться с Дис, да и комната бывшего историка уютом не отличалась… Но встреча с Дис назначена только через три дня, а выходить в непогоду и таскаться через полгорода приходится постоянно..

Пора было идти, пока не зарядил дождь.

— Эй, кто-нибудь! — из кухни высунулась посудомойка, вытирая руки об фартук, — господа хорошие, сходите кто-нибудь к Дедуле, пните его хорошенько! Совсем обнаглел, пропойца. Вода холодная, как мне посуду мыть? Пните его, пусть пошевелится, какого ляда нужен истопник, если трубы остывают?

— А я думаю, что так зябко, — пожаловался Алоиз Лемман, растирая плечи сухими ладонями, — молодежь, сбегайте кто-нибудь?

— Я зайду, — сказал Лео, вставая, — мне по дороге. Все равно выходить.

— Если не проснется, водой его облей! — напутствовала посудомойка.

Географичка засуетилась, выбираясь из-за стола.

— Миленький, обожди, я Конраду ужин соберу. А то ж пропадет его порция! Погоди минуточку!

Она убежала на кухню — низенькая подвижная женщина, похожая на оживший чурбачок в седых кудряшках. Как ее бишь… Эмилия Ковач.

Лео поднялся в учительскую за пальто, а когда спустился на первый этаж и шел мимо столовой — Ковач догнала его и вручила поднос с миской и стаканом. Лучше не придумаешь — идти по улице с подносом, нести ужин какому-то алкоголику! Лео скрипнул зубами, но поднос взял. Требовалось налаживать связи с коллективом. Буду миленьким и покладистым.

Географичка открыла и придержала ему дверь, Лео вышел на крыльцо.

— И скажи Конраду, что я свой талон на него потратила! — крикнула она Лео в спину, — Пусть отдаст завтра. И посуду пусть вернет!

Лео обогнул здание школы. Осторожно ступая, чтобы не поскользнуться на раскисших листьях, пересек двор. По правую руку над спортивной площадкой горел фонарь и впереди светились окна интерната, но у стены, под кустами было темно, хоть глаз выколи.

Лео уже привычно подавил желание щелкнуть пальцами, чтобы вызвать сцинтиллу. Нельзя. Даже если рядом никого нет и никто не видит. Школа второй ступени изнутри и снаружи утыкана детекторами раза в два гуще, чем любое другое здание.

Можно, конечно, перераспределить избыток канденция, питающий фоновую удачу, и настроить ночное видение, но Лео сдержался. Перераспределение избытка канденция — единственное, что было допустимо в положении Лео, но лучше и этого не делать.

Без дистингера избыток вычислить невозможно, однако не стоит вообще оперировать магией. Беласко так и сказал: «Нашего брата ловят на действиях импульсивных, рефлекторных. Вот контролируешь ты себя, никакой магии, воду в чашке не кипятишь. Разжигаешь плиту, ставишь чайник. Налил кипятку, махнул неловко рукой и сшиб чашку со стола — что ты будешь делать? Девяносто восемь из ста, ты рефлекторно подхватишь ее пульвинаром. А простец в лучшем случае отскочит подальше от кипятка, чтоб не обжечься. Тоже рефлекторно. Чтобы тебя не выдали такие спонтанные действия, перестань вообще пользоваться магией, даже будучи уверен, что детекторов вокруг нет. Гарантия не стопроцентная, но все-таки сколько-то очков она тебе даст».