Ночь со зверем - Анна Владимирова Страница 5

— Вы меня с кем-то путаете.

И я не врал. Просто обвел кружочком претендента на изощренную расправу.

— Ну да, — скривился он. — Моя воля — я бы тебе голову с задницей спутал… Но ты теперь — ценный экземпляр. — И он мерзко хохотнул, обводя взглядом камеру. — Вот бы нам за такие заслуги выдавали такие хоромы. Будешь теперь тут со своей самкой на камеру сношаться…

— Может, и вам на пользу пойдет. Раз без пособия уже ничего не можете… — Он провоцировал. Я тоже. Но ни я, ни он на провокации не велись. Стояли, глядя друг другу в глаза, пока из моей груди не просочилось предупреждающее рычание.

Ублюдок отлепился от прутьев:

— Посмотрим, кто и кому преподаст урок, — довольно оскалился он и вальяжно зашагал по коридору.

Я моргала на яркий свет под потолком, отстраненно ожидая окончания осмотра. Казалось, он никогда не закончится.

— Можешь подниматься, — сообщила, наконец, врач.

Я никогда ее не видела здесь. Как и половину персонала, с которым столкнулась после того, как меня вытащили из клетки. Одеться никто так и не дал — не посчитали нужным. Так и таскали меня босиком и без трусов по кабинетам. Смешно, но если бы этот зверь не озаботился, я бы так и ходила с алыми разводами между ног.

— Когда вы закончите? — открыла рот впервые за все утро. Жить хотелось все больше, а злость на этих людей рвала грудную клетку.

— Закончили, — бесстрастно отозвалась она, что-то записывая в планшет. — Можешь выйти в коридор, тебя там заберут.

Унижение продолжилось в кабинете главного, куда меня проводил конвой. Я растянула футболку за утро чуть ли не до колен — хвала магазинчику «Все по 0,99!» Качество ткани было такое, что к вечеру, если меня не отпустят, футболка дотянется до длины платья.

— Присаживайтесь, — глянул ублюдок на меня исподлобья, отрываясь от экрана монитора.

На вид ему за пятьдесят. Рожа давно не сменяла эмоций, замерла на кисло-недовольных. Белый халат поверх темного костюма не добавлял доверия к нему.

— У меня задница голая, — процедила, позволяя себе, наконец, выйти из себя. — А всю ночь меня имел ваш заключенный. Наверное, не стоит пачкать ваше дорогостоящее кресло?

— Сядь! — рявкнул он неприязненно.

Показалось, что позвоночник хрустнул, стоило опуститься на стул. Я держала все в себе несколько часов, и оно едва не пролилось. А все потому, что что-то внутри меня чертовски нуждалось в помощи. Срочно. Но другая часть стояла на своем — мне никогда никто не помогал. Даже в семье приходилось локтями доказывать свое право на мнение. Хорошая школа. Может, и тут удастся выжить.

— И… все уборщицы у вас так кончили? — прерывисто вздохнула я. — Крутой аттракцион.

Мужчина сузил на мне взгляд, но моя истерика его не тронула:

— Не думаю, что вам нужны мои извинения, мисс Пэрроу.

— Зовите меня Ари. Или, может, у вас на примете уже есть новый профессиональный псевдоним для меня? Как у вас тут все это устроено? Я теперь всех оборотней буду ублажать?

Чем больше меня несло, тем больше замирало все внутри — я переставала хотеть жить. Сдавалась с каждым словом… И, неожиданно даже для себя, не выдержала. По щекам покатились слезы, а взгляд застыл, переставая видеть. Захотелось сдохнуть…

— Вы совершенно случайно попали в программу, которой уже несколько лет занимается наша команда, — механическим голосом начал он. Будто робот какой-то. — Подопытный неожиданно проявил к вам интерес, который мы пытались вызвать у него три месяца…

— Повезло, — прохрипела я, медленно смаргивая очередную порцию влаги с глаз. Но собеседник этого не замечал.

— …Я предлагаю вам продолжить участие в программе. У вас будет контракт и внушительный гонорар…

— А почему вы меня вчера не спросили? — задала глупый вопрос.

Но он снова не слушал.

— …Договор вам предоставят для ознакомления сегодня же.

— А если меня не интересует ваш договор?

— У вас нет выбора, Ари, — впервые продемонстрировал он хоть какую-то эмоцию. — Я понимаю вас, но мы готовы щедро возместить вам моральный ущерб.

— Неужели? — усмехнулась.

Кажется, я оживала. Даже вздохнуть смогла чуть глубже. Хорошо, когда некому смотреть на твою медленную смерть — повод пересмотреть репертуар. Например, побороться за жизнь.

— Твое здоровье — наш приоритет, — перешел он на «ты». — Как физическое, так и психическое.

— Наверное, поэтому меня все утро таскают без трусов по вашей базе? Интересно. Ваш собственный метод?

Профессор Ублюдок усмехнулся:

— У меня немного другие методы. Но убеждать тебя, что попала в санаторий, я не буду. Возможно, придется нелегко. Но в твоих интересах принять условия. Чем меньше дергаешься, тем шире петля.

А вот теперь он заговорил совсем как живой, будто запись кончилась.

— А вы умеете убеждать, — сложила я руки на груди. — И каковы обязанности?

Он использовал паузу на мое пристальное изучение и будто остался доволен.

— Медведь тебя выбрал. Это редкая удача. И наша задача — изучить условия, при которых эти твари становятся настолько уязвимыми.

— Боитесь их? — нахмурилась я. — Оборотней?

Оборотни в наше время такое же обычное явление, как радуга после дождя. Они живут с людьми бок о бок в относительном мире, хотя напряжение временами дает о себе знать. То, что люди чувствуют себя неуютно в новом мире, я знала всегда. Мы отгораживаемся от мира стенами. А вот оборотни спокойно живут как за ними, так и внутри — чем не предмет зависти?

Только могла ли я предположить, что стану жертвой этой холодной войны?

— А кто их не боится? — подался он ко мне. — Они ставят свои условия, захватывают все больше территорий, на которые человеку путь заказан. Нам нужно знать слабости врагов. И ты теперь — очень важная персона. Героиня, можно сказать.

— С ума сойти! — покачала я головой, чувствуя, что меня сейчас стошнит. — Такая честь…

— Все верно, — развел он руками. — Как только подберемся к разгадке — будешь свободна.

— А он? — Вопрос вырвался сам. Как ни старалась, но считать зверя виноватым в том, что произошло, не выходило. — Он же… не мог контролировать то, что произошло… вчера.

Меня передернуло. То, что случилось, будто вывесили здесь на стену для обозрения, и теперь то, как меня лишили девственности, будет изучать каждая пробирка.

— Не мог. Судя по камерам, пытался даже бороться с этим инстинктом, но не вышло.

— Вы за всем следили по камерам… — выдохнула я ошарашено.

Он развел руками… а я в следующий миг схватила тяжелые часы в каменной оправе и зарядила уроду в лицо. Кажется, он не успел уклониться… Но меня уже в следующий вдох толкнули сзади на стол и скрутили руки за спиной. И непонятно от чего я давилась больше — от омерзения или тяжести, навалившейся на спину. Вокруг стоял гвалт, ругань, меня дергали то на ноги, то снова толкали на стол, при этом футболка задиралась до самых бедер…