Зеркала - Мария Покусаева Страница 5

– Допустим, – сказала она осторожно.

Ему показалось, что она сейчас возьмет – и сорвется с места, схватив несчастный канделябр, на всякий случай – отбиваться от всяких там. Потом попытается выбить дверь, начнет кричать и звать кого-нибудь, или сделает еще что-то в том же духе – и будет совершенно права. Только вот все будет испорчено быстрее, чем он успеет еще раз применить к ней чары, чтобы успокоить и усадить на место.

– Впрочем, – сказал Кондор, решаясь на чары – уже другие, – у меня есть более действенный способ заставить тебя поверить.

Он спокойно улыбнулся и поднял одну руку перед собой, раскрывая ладонь.

Алиса даже испугаться не успела.

Если говорить о магии, то Кондор предпочитал обходиться безо всякой этой ерунды вроде искр и светящихся линий. По разным причинам. Начиная с того, что считал это все пустой тратой ресурса, который с некоторых пор привык беречь, и заканчивая чувством собственного превосходства над теми, кто без искр и сияния не умел видеть и контролировать собственные чары.

Но иногда без этого было не обойтись. К примеру, если речь шла о том, чтобы показать магию кому-то, кто, скорее всего, в нее не верит и не готов поверить, не увидев своими глазами нечто волшебное. Нестрашное и чудесное.

Над ладонью Кондора появились синие лепестки магического огня, ставшие цветком. Цветок этот раскрывался постепенно, менялся, как живой, похожий не то на лилию, не то на цветы какого-то из тех странных растений, которые росли далеко и не здесь. Потом огонь, подчиняясь воле, превратился в маленькую птицу – похожую на всех маленьких птиц одновременно.

Алиса, или как там ее по-настоящему, застыла с открытым ртом, завороженная и удивленная. Кондору показалось, что если бы она так не боялась, она бы попыталась подпрыгнуть, двинуться вперед, чтобы дотянуться до птицы, пронесшейся мимо. За ее коротким полетом с ладони вверх и к потолку, так что от каждого взмаха крыльев в воздухе оставалась висеть волшебная искрящаяся пыль, медленно осыпающаяся вниз и тающая, не достигнув пола, Алиса наблюдала с той же жадностью, с которой не так давно рассматривала Кондора.

И с таким же восхищением.

Птица влетела в витраж и рассыпалась искрами.

Кондор сел, скрестив руки на груди и с чувством полного удовлетворения откинувшись на спинку стула. Он ждал, пока Алиса перестанет таращиться в пространство.

– Если уж и это выглядит неубедительно, – сказал он, – могу показать еще пару фокусов. Ну, отомри уже!

Она обернулась – с широко раскрытыми глазами, бледная как полотно.

– Итак, твое имя, милая?

***

За окном правда оказалась зимняя ночь – и горы.

Они были высокими, эти горы, высокими и острыми, как ряд хищных зубов на челюсти мертвого чудовища. Вверх к серебристым вершинам полз лес, я видела его темные силуэты, потому что небо здесь было полным ярких крупных звезд, складывающихся в незнакомые созвездия. А еще потому что над горными вершинами сияли сразу две луны – два широких серпа, похожих друг на друга, как близнецы. Одна из лун забралась высоко, вторая чуть отставала от нее, но света обеих было достаточно, чтобы увидеть и горы, и лес, и снег на каменной стене, окружающей замок, в котором я проснулась четверть часа назад.

Я дрожала, но не от холода, а от всего остального.

Это все остальное не помещалось в голове, как я ни старалась.

Я попросила Кондора, или как его там, еще раз показать мне фокус – он согласился, усмехнувшись. На его ладони, очень красивой, с длинными сильными пальцами, расцвел лепесток волшебного пламени.

– Можно? – спросила я и, когда мне кивнули в ответ, протянула руку – а потом смотрела, как волшебное пламя переползает на мои пальцы, окутывая их мерцающей перчаткой.

Больно не было. Не было жарко. Было щекотно, словно я передержала руку в неудобной позе, и теперь ее покалывало, кожа немела.

Я сжала ладонь в кулак – и расправила пальцы. Магия вытянулась вдоль моей кисти от запястья к ногтям, повторяя расположение костей. Кондор, до этого момента молча наблюдавший за мной, как за ребенком, играющим с опасным предметом, вновь по-птичьи наклонив голову, удивленно хмыкнул, взял меня за руку и осторожно согнул мои пальцы, закрывая ладонь в кулак.

– Играй аккуратнее, – сказал он со странной улыбкой.

Моя ладонь опустела. Я зачем-то украдкой вытерла ее о джинсы, шумно выдохнула воздух – и назвала свое имя.

Настоящее, не то, которым представлялась слишком назойливым незнакомцам в барах.

– Вот и славно, – сказал Кондор и отодвинул меня в сторону, чтобы закрыть окно. – Я рад, что мы это выяснили, Мари.

Он зачем-то выбрал эту форму имени, не знаю, может, здесь было так принято, может, он так услышал, а может…

Пока я решала, стоя у окна, вцепившись пальцами правой руки в запястье левой, Кондор вернулся к своему столу и сел на него. Последняя свеча медленно таяла, становясь ниже и ниже. Кондор задумчиво посмотрел на свечу и погасил ее, сжав огонек пальцами.

– Итак, на чем мы остановились? – спросил он у меня.

– На других мирах, – сказала я, поежившись.

И удивилась тому, как просто оказалось это произнести.

– Точно. – Кондор развернулся, нашел свою чашку с чаем и сцапал ее. – Так получается иногда, что люди оказываются не в то время и не в том месте. В твоем случае произошло чуть… иначе. Ты оказалась ровно там, где нужно, хотела ты сама того или нет.

Его движения сейчас были небрежными, нарочито ленивыми, а тон – будничным. Таким не о других мирах и чудесах рассказывают, а делятся новостями о соседях. О ерунде всякой будничной.

– В твоем случае, – сказал Кондор, – замешана воля божества. У нас их несколько, и…

– То есть я что, божественный посланник? – перебила я его.

Как смешно.

– Вроде того. – Волшебник хлебнул чаю. – Маленькая посланница многоликой богини. И, конечно, явилась в наш мир не просто так, а чтобы стать свидетелем неких важных событий, – в его тон проскользнуло немного ехидства, но тут же испарилось. – Ты – наблюдатель, – голос стал серьезнее. – Немного – жрица. Немного – носитель божественной воли. И наша гостья.

– Обалдеть, – сказала я, подумав, что встреться мне эта богиня, я бы с удовольствием с ней поговорила.

Возможно, с использованием канделябра как решающего аргумента.

Или… Или – не знаю.

Кондор сощурился, чуть задрав подбородок.

– И еще – моя… подопечная.

– Спасибо, что не невеста, – я скрестила руки на груди.

Он устало вздохнул и словно хотел что-то сказать, но не стал.

– А если я попрошу вернуть все как было? – попыталась я.

– Будет примерно так же, как с дверью в коридор. – Кондор пожал плечами. – То есть не получится. Выход закрыт все той же божественной волей, откроется… допустим, через несколько месяцев. Или когда ты увидишь то, что должна увидеть и передать туда. – Он указал пальцем на потолок и поднял взгляд вверх. Шутливо. Словно всех этих богов и божественную волю в гробу видал и имел право демонстрировать это, не боясь ни молнии с небес, ни превращения во что-нибудь нехорошее. – Клянусь, милая, будь моя на то воля, я бы с радостью вернул тебя твоей матушке, а не оставлял бы здесь, но, увы, выбора у нас нет. – Он сделал глоток чая и криво улыбнулся. – Могу лишь обещать безопасность, развлечения и приятную компанию. И хорошее вознаграждение, которое ты сможешь забрать с собой. Золото – во всех мирах золото.