Наследник с подвохом - Мелина Боярова Страница 5

— Пожалуй, так и называйте, чтобы не проговориться по неосторожности!

Наскоро перекусив, поднялась к себе, то есть в покои Колина. Раймона уже нагрела воды, так что я умылась и обтерла тело влажной тряпицей. После экономка подрезала волосы, оставив ту длину, что носил брат. Затем подала длинный лоскут ткани, которым посоветовала перевязать грудь. Там особо и прятать нечего, но во избежание неловких моментов лучше подстраховаться.

Вскоре мне выдали белоснежную рубашку и кальсоны, поверх которых с трудом натянула брюки. В бедрах Кармен оказалась фигуристее Колина, надо будет расшить брюки по размеру. Но это позже, а пока лучше не делать резких движений. В общем-то, мне не привыкать носить вещи в обтяжку, однако экономка раскудахталась, что это форменное безобразие и мои действия приближают меня к Изгнанному. Как я поняла, это антипод Единого бога, олицетворяющий греховный путь падения.

Поверх рубашки с пышными манжетами полагался камзол из темно-зеленого сукна, на ноги — высокие кожаные сапоги со шпорами. Шею украсил траурный платок, украшенный заколкой с дымчатым камнем. Из драгоценностей — золотая графская цепь с гербом рода на подвеске. Рыцарский щит на червленом фоне, поверх которого расположен шлем с высоким плюмажем из перьев. Сам щит поделен на три части и отмечен символическими изображениями быка, скрещенных мечей, а также короной с девятью зубцами в верхнем поле. В основании полукруг золотого солнца, из которого берут начало два пшеничных колоса. Фамильный перстень с уменьшенной копией герба свободно болтался на тонких пальцах. Но тут уж ничего не поделаешь, придется носить аккуратно и следить за тем, чтобы не соскочил ненароком. Волосы Раймона собрала в низкий хвост и перевязала кожаным шнурком.

— Ну и как? — поинтересовалась у Кайриза, что терпеливо ожидал за приоткрытой дверью. Пока я примеряла новый образ, он рассказывал о традициях похорон, давал краткие характеристики гостям и советы, что и кому следует говорить.

— Вылитый господин Колин, — старик осенил себя обережным знаком, — если бы сам не видел, подумал бы, что наследник действительно вернулся.

— Если уж ты не замечаешь разницы, другим и подавно не дано этого сделать, — самодовольно ухмыльнулась. Мы еще посмотрим, кто кого. — Вот что, Кайриз, а почему я других слуг не вижу? Замок большой, как вы вдвоем тут управляетесь?

— Так разбежались по домам, — дворецкий скривился, — испугались волшбы посмертной. Говорят, маги способны любого, кто на глаза попадется, в гибельный час проклятием наградить. Да и пусть! Под ногами не мешаются, а то так и норовят чего-нибудь ценное умыкнуть. Сейчас прослышат, что хозяин поправился, приползут прощение вымаливать да обратно проситься. Вы уж с ними построже, госпож… господин.

— Даже не сомневайся! Крысы, бегущие с корабля, мне не нужны. А что с охраной? Кто-то ведь должен был родителей защищать, за порядком следить? Тоже разбежались?

— Ну, так и есть, разбежались, — кивнул Кайриз, — дармоеды. Эх! Да, что теперь горевать? — махнул рукой, — пойду я во двор, подготовиться нужно, после обеда гости начнут прибывать. А вам, господин Колин, тоже дело найдется. По традиции хозяин в доме гостей встретить должен, чтобы они проститься могли с усопшими. Дальше торжественное шествие к месту последнего пристанища. Но в сам склеп посторонних пускать нельзя, — строго погрозил пальцем. — Святое место. Только вашего рода источник силы и покоя. Мало ли недоброжелатель какой подклад магический оставит…

Я кивнула и только хотела что-то спросить, как он на меня глаза выпучил и в карман свой полез.

— Голос! Слишком тонкий для господина. Выпейте эликсир. Я его при простуде применяю. Помогает хорошо, но голос садит прилично. Эффекта хватает ненадолго. Как только услышите, что голос начинает меняться, делайте глоток.

Я с сомнением посмотрела на бутылек с коричневой жидкостью, но все же откупорила его. Нюхнула и вздрогнула от резкого лекарственного запаха. Махнула залпом глоток и поежилась, мурашки пробежали по коже.

— Благодарю, — уже в который раз не узнала собственного голоса. Прав оказался Кайриз, теперь меня от парня не отличить!

Дворецкий предупреждал, что гостей будет много, но я и представить не могла масштаб катастрофы! Целыми семьями люди в черных одеждах стекались в холл, чтобы выразить сочувствие и проследовать в прощальный зал, что мы обустроили в большой столовой. Два гроба в окружении белоснежных лилий установили на высоких помостах. Желающие могли подойти поближе, отдать последние почести. Повсюду горели свечи, распространяя тягучий восковой запах, который вкупе с цветочным составлял убойный коктейль. Немудрено, что многие предпочитали не топтаться в доме, а ожидать траурного шествия на улице.

Я уже ног не чувствовала, пока стояла и принимала соболезнования под личиной хозяина поместья, но труды не прошли даром. Никто не усомнился, что перед ними горюющий Колин Хейден. Но длилось это ровно до тех пор, пока в холле не появилась уже знакомая стервозная жаба с супругом и выводком из трех детей.

Вот только светловолосого парня, во внешности которого прослеживались семейные черты Хейденов, сложно назвать ребенком. Кузен, наследующий состояние после Колина, выглядел лет на двадцать, не меньше.

Мортимер Хейден смотрел пустым, отрешенным взглядом умалишенного, пока его мачеха Беата расшаркивалась в причитаниях. Да так картинно ахала и слезы утирала, что противно стало. От этой фальши сквозило неприятным запашком.

— Дорогой Колин, я был искренне потрясен такими печальными новостями, но очень рад, что вы живы и здоровы, — а вот муж мадам Боншер, который выразил сочувствие, не вызвал отвращения. Я смотрела на довольно привлекательного мужчину средних лет и недоумевала, что он нашел в этой змеюке сомнительной наружности.

— Благодарю. Вашими молитвами, — выдала заготовленную для всех фразу, что почерпнула из речи Кайриза.

— А цапля где? — захихикали девчонки — дочки Беаты. Малолетние и нахальные они даже для вида не потрудились поддержать траурную обстановку.

Я нахмурилась, не соображая, о ком это они говорят.

— Да! Что-то леди Кармен не видно, — заглянула мне за спину стервозина старшая, и тут до меня дошло, кого они «цаплей» обозвали.

— Моя сестра уже простилась с матерью и отцом. Она убита горем и отдыхает в своих покоях. Можете не волноваться, за ней ухаживает Раймона, — говорила ровным мужским голосом, а сама за спиной сжимала кулаки. Надо этим малолеткам преподать урок! Не позволю глумиться над хозяйкой своего тела! Где это видано, оскорблять людей в их же доме?! — Прошу вас пройти в прощальный зал к другим гостям поместья, — поспешила избавиться от мерзкой семейки, но в ответ прилетела заверенная фамильной печатью рода Хейден бумага.

— Наверное, вы не заметили, господин Колин, но со мной прибыл пасынок, который, между прочим, имеет полное право проживать в замке вашего усопшего батюшки! А я, — ткнула пальцем в документ, — являюсь его опекуном. Так что до вашего совершеннолетия мы с семьей будем жить здесь. А вот как вступите в права наследования, так и поговорим!