Попытка возврата - Владислав Конюшевский Страница 5

– Дитрих?

Моментально забыв про ладонь, осторожно вытянул у лежащего немца тесак из ножен на поясе. Больше на трупе оружия не было. А сверху опять:

– Дитрих, быр-быр-быр?

Вот же, неугомонный! Может, твой дружок погадить сюда пришел, а ты его отвлекаешь от интимного процесса! На фоне более светлого неба показалась голова. Фриц пытался разглядеть, что творится в темном овраге, и настойчиво домогался носителя котелков. Надо это прекращать, а то он сюда своим свистящим шепотом всех соберет. Я махнул рукой, и тяжелый нож вошел в глаз искателю Дитриха. Блин! Кто же знал, что там стоит еще и молчаливый третий?! После того как шипящий получил в голову лишний довесок, молчаливый моментально перестал быть молчаливым и завопил. А я рванул вперед, к видневшемуся через поле озеру, подгоняемый испуганно-пронзительным криком. Как этот гад орал! Даже не подозревал, что связки можно так натренировать. Ему ж в «Ла Скала» цены не будет, тенору недобитому! Наверное – это ротный запевала… В ответ на захлебывающийся ор почти сразу послышались перекликающиеся голоса. И их становилось все больше. Пум, пум! Вверх пошло две ракеты. Причем обе осветительные. Сразу резко обозначились изломанные тени, и моя шустро улепетывающая тушка стала видна как на ладони. Кстати, надо отдать фрицам должное, сориентировались они моментально. Еще и полпути не успел пробежать до камышей, а за мной уже тарахтели мотоциклы и слышалась суматошная разноголосица.

Но все-таки я успел первым. Это болотце, как и думалось, – заболоченная пойма реки. Теперь дойти до чистой воды – и на ту сторону. Осторожно раздвигая осоку и камыши, которые сыпались на меня колючим пухом, двигался к речке. Было достаточно глубоко – вода доходила иногда почти до груди. В ней плавала разная гадость типа водомерок и неопознанных мною жуков с большими челюстями. Во блин, и не знал даже, что такое у нас водится! Ф‑фух… Вот и речка. В этом месте не очень-то и широкая. Сейчас нырну – и привет Мюллеру… Ага – как же! Дали мне спокойно переплыть на левый берег! В куртке и так плыть очень тяжело, а тут поднялась целая канонада. Подоспевшая немчура шмаляла из всего, что стреляет. Пришлось еще раз нырять. Потом сбросить куртку и опять нырять. Благо было достаточно темно и ракет больше не запускали. А охотников все прибывало. Потом я отсиживался в камышах на том берегу, одним глазом поглядывая на немцев. Эти сволочи часа два не расходились, ожидая, когда и где нарушитель спокойствия начнет вылезать на берег. То, что беглец уже на сопредельной территории, их похоже, совсем не останавливало. Фрицы были достаточно злы, чтобы поплыть за мной, но хорошо, какой-то офицер тормознул лихой заплыв. А то я уже начал волноваться. Нет, пловцов не опасался, только вот разборками с ними мог выдать свое местоположение. И оставшиеся на берегу в полсотни стволов наковыряли бы во мне дырок, благо уже достаточно рассвело. В голове конечно, постоянно сидел разговор зеленых человечков про возврат в старый носитель. Но вдруг я их понял не так?! Ошибаться совсем не хотелось…. Потом немцы покричали что-то в сторону советского берега и стали расходиться. Вряд ли они кричали «Спартак – чемпион!» или пытались продиктовать рецепт приготовления сосисок с капустой. Ругались, небось. Ну да ничего, мне с их воплей ни холодно ни горячо.

Полежал в воде еще с полчаса и осторожно, опасаясь возможного фрицевского снайпера, шмыгнул на берег. Похоже – пронесло. Показав крайне неприличный жест в сторону уже невидимых солдат, отошел за кусты и только собрался отжать одежду, как из-за дерева показался ствол винтовки и звонкий голос предложил:

– Руки вверх!

Здравствуй, жопа, Новый год! Ну конечно. Немцы-то на своем берегу шумели, как стадо бабуинов. Тут и глухой подошел бы посмотреть, что происходит, тем более наряд, в чьей зоне ответственности находится этот участок. Из-за дерева показался носитель винтовки. Паренек в зеленой фуражке, слегка конопатый. На гимнастерке в петлицах два треугольника. Ага – сержант. И ствол в мою сторону смотрит уверенно – видать, не впервой на мушке нарушителя держать.

– Шагом марш! – Он двинул стволом, показывая направление.

– Дай хоть одеться! – Мокрая футболка, свисала с поднятой руки, и на плечо капало.

– Там оденешься. Давай, давай!

Лицо у паренька было серьезное, он всем своим видом излучал убежденность в том, что если его не послушаю – стрельнет. Вздохнув и чуть опустив вперед руки, чтобы на меня не текло, пошел в указанном направлении.

Ба! Как вас тут много… Отойдя подальше, я наткнулся на группу человек в десять. Похоже, что, услышав стрельбу, вся застава сорвалась по тревоге сюда. Остальные, видно, так и сидят в засадах слева и справа вдоль речки. От группы в мою сторону направилась фигура в форме, судя по замашкам – командир. Та же зеленая фуражка, в петлицах три квадратика, получается – старший лейтенант. Вид его мне понравился, и спокойный взгляд, быстро, но тщательно ощупавший мокрого нарушителя с ног до головы, тоже внушал уважение. Профессионала сразу видно. А лицо почему-то – очень знакомое.

– Руки опустить можно?

Я стоял, не дергаясь и не давая повода для беспокойства. Краем глаза увидел, как от деревьев отделился еще один погранец. Он, выходит, все это время страховал своего напарника по наряду, причем совершенно незаметно для меня.

– Погодь руки опускать… Карпов! – Старлей, не оборачиваясь, мотнул головой: – Обыскать!

Подошел Карпов – крепкий детина выше меня на голову, в трещащей на плечах гимнастерке, быстро охлопал мокрую фигуру по карманам, потом, задрав штанины, поглядел, нет ли чего в ботинках. Блин, еще один спец. Хотя, наверное, только радоваться надо, что у них подготовка на уровне.

– Нет ничего, товарищ старший лейтенант! – отрапортовал Карпов, поднимаясь и делая шаг в сторону.

– Ну, и кто ты будешь, пловец? – Командир опять окинул меня цепким взглядом: – Ладно! Придем на заставу, там и расскажешь…

Потом глянув, как нарушитель пытается убрать от лица капающую футболку, добавил:

– Руки-то опусти.

В этом снисходительном добавлении послышались явные интонации товарища Сухова. Блин! Да он же на главного героя из «Белого солнца пустыни» похож! Практически один в один! Поэтому и лицо его знакомым показалось. Потом старлей резко повернулся и пошел по тропинке. Двое с винтовками встали за мной, и я под конвоем двинул вслед за «Суховым». Остальные зашагали за нами.

Идя в трех метрах за старлеем, соображал, как же нехорошо получается Ведь он задал такой простой вопрос, но ответа у меня нет. Действительно – кто же я такой? Как-то заранее даже и не подумал, что буду говорить. Не рассчитывал вот так – сразу попасться. Может, представиться польским рабочим, свалившим от вконец заугнетавших его немцев? Тогда какой специальности? Прикинул, что знаю о специальностях, и передумал доказывать свою принадлежность к пролетариату. Селянина-землепашца из меня тоже не выйдет. О пейзанах знал еще меньше, чем о рабочих. Черт! И кем же я буду? Надо быстрее соображать, а то скоро придем. Кем же, кем же? В голову, как назло, ничего путного не приходило… А если?..