Месть князя - Юрий Маслиев Страница 5

– Маурицио убили… Хладнокровно, сволочи, зарезали на улице средь бела дня. Бросили на грудь записку с надписью «Omerta» и ушли. Полная улица народу – и ни одного свидетеля… – Александр плюхнулся в кресло, прикрыв лицо руками.

Маурицио был его хорошим приятелем и участвовал в нескольких гонках в качестве тренера и механика.

В комнате повисло молчание. Маурицио – приятель, не друг. В силу профессиональных навыков Александр приблизил его к своему делу, выплачивая солидное вознаграждение за каждую услугу, включая и любую информацию: были ли это сведения о конкурентах или о ставках букмекеров, которые тоже могли строить козни, как-либо влияя на гонки в своих интересах. В общем, любая информация, в которой был заинтересован Александр, щедро оплачивалась, если стоила того. Тем не менее он привязался к этому темпераментному, веселому, хотя и меркантильному итальянцу.

– Мы даже оружия с собой не захватили, – Блюм отнял руки от лица, – а вокруг порта полно подозрительных личностей. Ну и рожи! Вы бы видели… И возле гостиницы ошиваются штук пять красавцев. Я думаю, они бы даже ворвались сюда, если бы были уверены, что Михаил от них не уйдет. Тем более что отель, где мы сейчас располагаемся, принадлежит маркизу де ла Росси, а клан дона Кармони служит ему. Поэтому и внутри отеля, я думаю, этих негодяев полно. Если перед маркизом станет выбор – мы или эти ублюдки, он спустит этих своих псов на нас, не обращая внимания на пост карабинеров перед отелем, в которых я тоже не уверен…

– Черт! И раздавить этих гнид нельзя, – подал голос Михаил. – Если первые начнем бойню, против нас встанут и бандиты, и полиция. В любом случае – проиграем. Не воевать же нам с итальянскими жандармами и карабинерами. Пока что мы можем только защищаться, а не нападать. А это – заведомо проигрышный вариант. В порт даже ночью пробраться сложно. Возможно, придётся примененить силу. Жертвы тогда неизбежны. Правосудие в этом случае будет против нас, а Европа, даже в Италии, – это не Россия… К тому же здесь я под своей фамилией. Мне эти эксцессы ни к чему. Поэтому сегодня ночью ухожу в горы. А утром вы выезжаете из отеля, билет на паром – и на материк. Там нанимаете какую-то фелуку и, как говорится, в определенное время в определенном месте…

– Стоп-стоп-стоп, господа! – вмешался Лопатин. – В этих горах не очень-то и спрячешься. Горы лысые, полно селений. Наши враги знают тут каждую тропку, и, за редким исключением, каждый крестьянин готов заложить постороннего, чтобы выслужиться перед этими, как их… – он щелкнул пальцами, – mafioso. Ну и название, прости господи… – он смешливо фыркнул.

Блюм попытался остановить друга решительным жестом:

– Значит, без драки не обойтись. Я представляю заголовки в газетах: «Кровавая бойня на Сицилии», «Русские гонщики-эмигранты устроили кровавую бойню сицилийским крестьянам» и т. д. и т. п. Мало не покажется… А нападать первыми придется. Иного выхода я не вижу.

– Я же сказал – стоп! – Лопатин акцентировал последнее слово. – Хотел открыть секрет завтра, хотя, наверное, нужно было это сделать вчера. Поскольку я сегодня звонил своему коллеге в Марсалу… – как обычно начал он играть словами. – Он арендовал маленькую яхту и совершает круиз по Средиземноморью вместе с сестрой. А сейчас гостит у своего дяди в Марсале. Я еще перед отъездом сюда договорился с ним связаться… Утром он будет в порту. Его дядя дал адрес своего человечка, кстати священника, на окраине Мессины. Он поможет, я думаю, спрятать на эту ночь Михаила. А утром мы разыграем сценку перед портье: в разговоре между собой обмолвимся, что Муравьев уже на яхте. После этого пойдем в порт, навестим с Блюмом яхту моего товарища, заодно прихватим оружие и вернемся в отель. Ну а на следующий день, как говорит Михаил, в определенное время в определенном месте нас забирают. И еще! Друзья, сестра моего коллеги…

– Ах, сестра… – Уже успокоенный Александр весело засмеялся, ожидая от Лопатина очередной шутки.

– Да, сестра коллеги, – повторил Евгений, упирая на последнее слово, – является моей невестой, и через месяц у нас свадьба.

Ходивший во время разговора по комнате Блюм, услышав это, открыл было рот, желая что-то сказать, но фривольная шутка застряла у него во рту, когда он взглянул на Женю, ожидавшего реакции друзей на эту новость. И он молча опустился на диван возле Муравьева.

– Что-что? – переспросил Блюм.

– Что-о, что-о… – ворчливо передразнил его Лопатин. – Мне что, жениться уже нельзя, тридцать лет уже скоро… Так что через два дня в море отпразднуем помолвку.

– Можешь-можешь, – улыбнулся Михаил, – и идея твоя хороша. Все принимается, за исключением одного: вы оба остаетесь на яхте. Тем более что там твоя невеста. Не дай бог, эти макаронники решатся напасть в море. Вы-то двое, да при наличии оружия, роты стоите. А о себе я сам смогу позаботиться, мне нянек не нужно.

– Да ты что, Миша! Какая на море опасность?! Да у них мотор от торпедного катера, боевые корабли не угонятся…

– Все! Разговор окончен. Возражения не принимаются. – В голосе Муравьева зазвучал металл.

Михаил снова, как и шесть лет тому назад, становился во главе их маленькой команды.

– Ночью я ухожу. Все наличные деньги разделим на троих – всякое может случиться. Холодное оружие у нас, слава богу, есть. Узнать дорогу к дому священника по данному адресу пойдет Блюм, иначе ночью в потемках я заплутаю. С начерченным планом будет полегче. Давай, жених, – улыбнулся он Жене, – тащи карту Сицилии. Определим место встречи.

Оборвав смех, вызванный рассказом Лопатина о вытянувшейся роже портье, который, услышав разговор между Блюмом и Евгением, бросился на улицу и стал нашептывать что-то двум парням в мешковатых крестьянских одеждах, с бронзовыми от загара мордами пройдох, Александр повернулся на крик.

Еще достаточно далеко от яхты, где велся этот разговор, приближаясь к длинному (несколько сот метров) причалу, бежал человек в полевой форме с криками «Stop! Stop!», размахивая руками над головой.

– Да это, никак, капитан карабинеров… – пробасил Лопатин. – Франсуаза, – обратился он к высокой, миловидной девушке; голос его посерьезнел, – бегом к брату. Пусть заводит мотор и отойдет подальше от берега. Если увидит, что я снял шляпу, пусть на полной скорости уходит в море. Завтра снимет нас с берега… он знает где. Мы с Сашей узнаем, что случилось. И если все в порядке, мы подплывем к вам на лодке; их полно в бухте. А если нет… – Евгений выдержал паузу и показательно снял шляпу, – срочно на всех парах в море!

– Пошли, – бросил он Блюму, который поправлял наплечную кобуру под щегольским пиджаком.

Друзья сошли на пристань. Лопатин, отвязав конец и забросив его на яхту, принялся догонять Блюма, неспешно идущего навстречу бешено жестикулирующему капитану.

Сзади раздался шум движка.

«Слава Богу, яхта отчалила. Теперь, что бы полиция ни говорила, они ее не достанут. Пусть остаются в неведении, думая, что Михаил уже вне досягаемости. На этом острове никому нельзя верить. Все повязаны одной веревочкой…» – Лопатин облегченно вздохнул.