Невеста для принца - Шеннон Хейл Страница 5

— Мы пришли забрать ваших девушек, — сказал старший и сверился с выжженными на тонкой деревянной доске пометками, в которых Мири не разобралась. — Марду и Мири.

Марда стояла по другую руку отца. Он обнял обеих дочерей за плечи.

Солдат прищурился, глядя на Мири:

— Тебе сколько лет, девочка?

— Четырнадцать, — ответила она, сердито сверкнув глазами.

— Точно? А выглядишь ты…

— Мне четырнадцать.

Юный солдат ухмыльнулся своему напарнику:

— Должно быть, жиденький горный воздух.

— Ну а ты? — Старший солдат с сомнением посмотрел на Марду.

— Мне исполнится восемнадцать в третьем месяце.

Он пошлепал губами:

— Тогда пролетаешь. Принцу будет восемнадцать в пятом месяце этого года, а претендентка не должна быть старше принца. Мы заберем только Мири.

Солдаты застыли в ожидании, переминаясь на каменных осколках. Мири посмотрела на отца.

— Нет, — наконец произнес он.

Молодой солдат фыркнул и бросил взгляд на старшего:

— А я думал, ты шутил, когда сказал, что они могут не согласиться. Он говорит «нет», как будто у него есть выбор. — Солдат даже согнулся от смеха.

Мири громко расхохоталась ему в лицо, и от удивления он умолк. Она не желала, чтобы какой-то житель равнины насмехался над ее отцом.

— Отличная шутка, мальчик притворяется солдатом, — язвительно произнесла Мири. — И как только мамочка отпустила тебя от своей юбки?

Он сердито посмотрел на нее:

— Мне семнадцать и…

— В самом деле? Видимо, загрязненный воздух равнины сдерживает рост.

Молодой солдат подался вперед, словно собираясь ударить Мири, но отец загородил ее собой, а второй солдат оттянул своего напарника назад и злобно зашептал ему что-то на ухо. Мири была рада отомстить за обиду, но сейчас она почувствовала холод и усталость. Она прислонилась к отцу, стараясь не расплакаться.

— Послушайте, — вежливо заговорил старый солдат, — мы здесь для того, чтобы благополучно доставить девушек в академию. Это приказ короля. Мы не хотим никому причинять неприятности, но у меня приказ отправлять прямо в столицу любого, кто окажет сопротивление.

Мири уставилась на него, не веря своим ушам.

— Папа, я не хочу, чтобы тебя арестовали, — прошептала она.

— Ларен! — окликнул отца Оз, один из жителей деревни. — Выходи на собрание.

Солдаты последовали за ними в центр деревни. Пока взрослые и солдаты переговаривались, Мири и Марда присоединились к другим девушкам и парням, которые наблюдали в сторонке, ожидания решения. Взрослые спорили с солдатами, а те, в свою очередь, пытались их успокоить и заверить, что девушкам ничего не грозит, о них будут хорошо заботиться, к тому же и уедут они не очень далеко, на расстояние трехчасовой ходьбы.

— Но как мы обойдемся без помощи девочек в каменоломне? — спросила мама Фрид.

Разумеется, никто не сказал: «Как мы обойдемся без Мири?» Она сложила худенькие руки на груди и отвела взгляд.

Шел жаркий спор о девушках, которые нужны в деревне, о скудных припасах на зиму, об угрозе ареста и неизвестности, ожидающей девушек в академии. Солдаты продолжали отвечать на вопросы, утверждая, что учеба в академии — это честь, а не наказание. Мири видела, как Оз задал вопрос отцу и тот, подумав немного, согласно кивнул. Ее охватила дрожь.

— Девушки, подойдите сюда! — крикнул Оз.

Девушки отошли от юношей и приблизились к взрослым. Мири заметила, что Марда держится поодаль.

— Девушки… — Оз окинул их взглядом и потер бороду тыльной стороной ладони. Он был крупный мужчина, известный крутым нравом, но сейчас его глаза излучали доброту. — Мы все согласились, что вам лучше пойти учиться в новоиспеченную академию, о которой талдычил делегат с равнины.

В толпе раздались вздохи и стоны.

— Только не волнуйтесь. Я верю этим солдатам, что с вами все будет хорошо. Мы хотим, чтобы вы прилежно занимались, прилагали все старания и проявляли уважение, когда понадобится. Идите собирать вещи, и поживее, не плетитесь нога за ногу. Покажите этим пришельцам с равнины стойкость жителей горы Эскель.

Неожиданно рядом с Мири оказался Петер.

— Пойдешь? — спросил он.

— Наверное, да. Не знаю. — Она покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок. — А ты? То есть, конечно, не пойдешь… ты ведь мальчик. Я про другое: хочешь, чтобы я не пошла? Ладно, не отвечай.

Он озорно улыбнулся:

— Ты хочешь от меня услышать, что я буду по тебе скучать.

— А вот я буду скучать по тебе. Кто еще способен так запутать любое дело?

Уходя, Мири пожалела, что не может взять свои слова обратно и сказать вместо них что-нибудь хорошее, искреннее. Она повернулась к Петеру, но он уже разговаривал с Беной и Лианой.

Тут из дома возвратилась Марда с узелком одежды и мешком продуктов для Мири. Отец обнял обеих дочерей. Мири прижалась к его груди, и он закрыл собой свет факелов и тех, кто прощался рядом. Разумеется, объятие означало, что он любит ее, хотя отец ни разу не говорил об этом вслух. Разумеется, он будет скучать по ней. Но Мири невольно спросила себя, как бы он отреагировал, если бы в академию сейчас отправлялась не она, а Марда, дочь, работающая с ним бок о бок в каменоломне. Стал бы он протестовать сильнее? Отказался бы ее отпустить?

«Скажи, что будешь по мне сильно скучать, — подумала она. — Заставь меня остаться».

Отец только крепче ее обнял.

Мири почувствовала, что ее разрывают пополам, как старую рубаху, которая годится лишь на тряпки. Как ей вынести разлуку с родными и то, что придется подчиняться какому-то незнакомцу с равнины? Как ей смириться с тем, что отцу все равно, останется она или уедет?

Отец ослабил объятия, и Мири отстранилась. Скрип гравия говорил о том, что почти все девушки уже отправились в путь.

— И мне пора, — сказала Мири.

Марда в последний раз обняла сестру. Отец только кивнул. Мири уходила не спеша — все надеялась, что он окликнет ее, попросит вернуться.

Покидая деревню, Мири остановилась и оглянулась. Четыре десятка домов приткнулись к ободранным стенам мертвой каменоломни. На краю деревни стояла каменная часовня, ее старую деревянную дверь украшала резьба с библейским сюжетом о первом обращении Бога-Создателя к людям. Небо на востоке окрасилось в рыжий и желтый цвет, освещая деревню, словно пожаром.

Мири разглядела склон холма, на котором проводила вторую половину дня с козами, и удивилась, почувствовав облегчение оттого, что сегодня ей не придется там сидеть, наблюдая за работой в каменоломне. Хруст камней под ногами девушек дарил обещание чего-то другого — нового места, новых возможностей.