Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец Страница 5

– Да что она вообще может! Никакойусидчивости, никакой любознательности! Не умеет заплетать в косы солнечныелучи! Вышивать росой на листьях эвкалипта! Превращать слезы в морскиежемчужины! Только и способна, что предсказывать будущее!.. Ну да, в боевоймагии она тоже отлично разбирается! Но это же дурновкусие! Фея и вдруг боевоймаг, устраивающий в кабаках дебоши!

Эдя сладко прищурился, представив себекрошечную фею, разносящую с пьяных глаз клуб «Царица пляжа». «Хорошо бы ее тудаподослать… Типа как подкачаться соломинкой из бара», – подумал он.

– Понял я, понял. Жуткая у тебя сестра!Соболезную. У меня у самого есть сестра, так что можешь мне не говорить, –сказал он, пытаясь прекратить излияния на семейную тему.

– Сестра? Что, тоже безумнаяволшебница? – посочувствовала фея.

– Хуже. Она постоянно ищет человека,которому можно сковать палец обручальным кольцом. Я заранее не завидую этомубедолаге.

– Венец безбрачия? – с интересомспросила фея. – Твоя сестра не ссорилась с сильными волшебниками, нет?

– А я откуда знаю? Думаю, что нет, –сказал Эдя.

– И долго она ищет-то?

– Да, как с папашкой Мефодькинымразвелась, так и ищет… Лет уже десять, наверное…

– Это еще терпимо, – авторитетнопроизнесла фея.

Хаврон, однако, так не считал.

– Но не в одной же комнате!.. Иметьстаршую сестру – это такое уродство. Мне было тринадцать, когда к Зойке началиходить всякие кретины! Толклись здесь целый день, сидели на моей кровати,ломали мои ролики, ржали как кони… Порой мне хотелось одолжить у кого-нибудь ружье!А потом завелась эта белобрысая мелочь со сколотым зубом, и стал вообщеатас! – сказал Хаврон недовольно.

– Ну-ну. Не жалуйся. Помучайся еще летдесять. Когда тот маленький мальчик, что болтается в рамке, войдет в силу,комнат у вас будет побольше. Как ты смотришь, чтобы поселиться в усадьбеКусково? При желании можно переименовать ее в сельцо Хавроново! –предложила фея.

Эдя недоумевающе заморгал. Слова феи онвоспринял как глупую шутку.

– Как это?

– Думаешь, тесновато будет? Ну тогдапереселишься в Версаль!..

– Очень он мне нужен. Лучше я повыгоняювсех из нашего подъезда, поломаю тут все перегородки, посажу пальмовый лес, асам буду качаться в гамаке и есть бананы. На крыше же помещу снайпера, чтоб онотстреливал всех, кто хотя бы издали похож на жениха! – сказал Эдя.

Порой он фантазировал в этом направлении, такчто тут у него все было разработано до мелочей.

– Как скажешь, – послушно сказалафея. – Я бы и сама могла тебе все это устроить, но, боюсь, что мне нестоит особенно светиться с магией. Вот моя сестра – другое дело. Иногда еенесет, и она начинает делать глупости.

– Хм… А как вас отличить? Ну тебя исестру? – спросил Эдя заинтересованно.

– Меня и сестру? О, ты нас не спутаешь,не волнуйся! Я худею, а эта свинья обжирается. Именно из-за нее моя талия почтиравна моему росту. Я курю, а она ненавидит курево. Она пачкает мои волосы!Пользуется кошмарными духами! Ссорится с моими друзьями! Ну и многое-многоедругое!.. Единственное, что меня утешает – то, что в последнее время мы необщаемся. Когда есть я – нет ее. Когда есть она – нет меня, – заявилаТрехдюймовочка.

– А она меня не прикончит? – спросилЭдя с сомнением.

– Пусть только попробует! Я начерчу натебе знак, и она поймет, что ты лопухоид, находящийся под моимпокровительством! – решительно сказала Трехдюймовочка.

Она подняла веер и, прежде чем Хаврон успелсообразить, что она собирается сделать, быстро начертила в воздухе какой-тознак. Эде почудилось, будто его груди коснулось что-то жгучее. Он вскрикнул,схватился за грудь, но странное ощущение уже исчезло.

– Не надо пугаться! Это мое личноемагическое тавро. Так мы, феи, метим единорогов, и ни один упырь неосмеливается пустить в них стрелу… Не беспокойся, в твоем случае метка временная.Дня на три, не больше… Зато теперь моя сестренка тебя узнает.

Заглянув под майку и не обнаружив на грудиничего, кроме привычной шерсти, Эдя мало-помалу успокоился.

– Все равно, предупреждать надо… Тожемне, нашла единорога! А как зовут твою сестру?

– Двухдюймовочка!

– Ну и имя. А эта… как ее… Дюймовочка вамне родственница? – спросил Эдя, и тотчас поплатился за свой невинныйвопрос.

Магическое поле возмущенной феи отбросило егона добрых полметра. Трехдюймовочка топнула ногой.

– Кто? Дюймовочка? Ты бы еще спросил, неродственница ли я винтовке, как спросил меня один остряк-самоучка!.. Нынепокойный, осмелюсь добавить!!! Дюймовочка! Фыр! Эта скандальная особа! Чегостоит ее непозволительный флирт с кротом, который, кстати, вовсе не был кротомизначально! Милейший отставной казначей из гномов. Немного занудный ибережливый, согласна, но нисколько не заслуживающий такой участи… И потом,между нами, брак Дюймовочки с королем эльфов был слишком скоропалительным. Внашем кругу не признают неравных браков. И знаешь почему? Потому что когдаисчезает любовь, остается неравенство!.. И что тогда делать бедным людям?Грызть локти и метать стрелки дартса в свадебные фотографии!

– Но в сказке все совсемпо-другому! – сказал Эдя, на всякий случай отодвигаясь подальше отсердитой феи.

– Сказки, юноша, это политическая рекламамагического мира. Всего-навсего! Та сторона, что победила, моментальнозаказывает о себе сказку. Взять хотя бы сказки об Иванушке-дурачке! Все онизаказаны его женой, Василисой, которая фактически одна и правила государством,скинув царя Гороха! Ивашка же до старости сопли на кулак мотал. Василисеприходилось вкладывать чудовищные средства, раскручивая его как самостоятельнуюполитическую фигуру. Она подкупала разбойников, змеев и великанов, которыетрубили повсюду, что он победил их. Заставила даже своего дядьку БессмертникаКощеева похитить ее, а Ивашка сдуру, вместо того чтобы найти ее за шестьмесяцев, как предписывалось сценарием, проискал целых семь лет… В общем стараяи скучная история! Загляни в любой учебник магического пиара! Эй, ты меня неслушаешь?

– Ага. То есть не ага! – поправилсяХаврон.

Думал он действительно не о магическом пиаре.Его вдруг осенила мысль настолько же блестящая, насколько и наглая. Ему пришлов голову, что можно попросить денег у феи и откупиться от Феликса.