Академия проклятий. Книга 3 - Елена Звездная Страница 5

— И, — я невольно улыбнулась,- он ответственный очень. Если ему поручат дело, он его выполняет на совесть.

Некоторое время в бабушкиной избушке только свечки потрескивали, да в печи огонь гудел, значит мороз ночью усилится, а потом папа сказал:

— Вот начни ты говорить, что он сильный маг, или красивый там, я был бы против, Дэя. Но ты в человеке главное увидела — добро в его сердце, да ответственность за свою силу, значит мужик достойный. Когда знакомить будешь?

Папа, одним словом.

— Через пять дней он должен приехать, пока занят очень, -призналась я.

— Угу, — отец задумчиво кивнул, — магов и карету он нанял? -Он.

— Ответственный мужик, — уважительно произнес отец, — тебя намного старше?

Никогда не задумывалась о возрасте лорда Тьера, но точно знаю, что:

— Старше… — осторожно призналась я.

— Богат? — ну и вопросики у папочки.

— Ддда… — кажется и про лорда придется сказать.

— Ну, — отец притянул обратно миску с похлебкой, — главное, что не лорд. Вот был бы лорд, Дэя, я бы его и на порог не пустил, а так видимо мужик хороший.

Мы с бабушкой переглянулись.

Бабуля осторожно и сказала:

— Орон, не все ж лорды плохи-то, и среди них достойный люди встречаются…

— Нет! — отец даже ложку на стол бросил. — Нечего дочери охотника делать за лордом! Может сам лорд и достойный человек, да ни семья, ни родные ни общество не примут никогда девушку из простой семьи работяг. Гак что за лорда бы никогда не отдал. А если маг, да человек достойный, от чего не согласиться.

Он вернулся к похлебке, я осторожно натянула перчатку на руку, но молчать не стала:

— Папa… он лорд… — на отца не смотрела, но почувствовала, как он мгновенно напрягся, и все равно сказала, — и ты, конечно, прав -мне тяжело будет жить с тем, чье положение столь высоко, только… Риан никогда не даст меня в обиду никому, даже императору.

И выговорив все это, я уставилась в свою тарелку с похлебкой, ожидая слов отца. Хоть каких-то слов. Папa помолчал, а затем хрипло начал рассказывать:

— Лорд Градак не только с нами так поступил, Дэя. В Загребе не афишировалось, но когда лорд директор из твоей Академии этим делом занялся, вскрылось девять… Девять подобных договоров. Дэя!

Я дышать перестала. А папа продолжал:

— То, что вашу академию перевели в военные, и вся эта кутерьма с честью адептов академии, это благословение Бездны, Дэя. Уж не знаю, как ваш директор узнал об этом, но за что зауважал мужика — лорд Тьер не только твое дело отстоял. Когда вскрылось, что поверенный чиновник уже заключал подобные договора, ваш лорд Тьер он же все дела поднял. Он взял офицеров Дневной стражи, сейф был открыт, документы опечатаны. — Отец сжал кулаки. — Девять девчонок, Дэя, в лапах этой мрази побывали! Ты могла стать десятой!

Я потрясенно смотрела на отца, бабушка тоже, из-под лавки выглянула Царапка.

— В Загребе десять домов отстроенные стоят, — глухо продолжил отец, — да только в нашем нет горя. Это ты у нас умненькая, не побоялась все бросить да на учебу пойти, а остальные… — он снова тяжело вздохнул. — Соседи говорили — «В услужение пошла», а чего там творилось, только девочки и знают. Кого помоложе он к себе брат, что вырастали в служанки шли. Страшно подумать, Дэя, страшно…

— Но…- у меня слов не хватало, — но, почему…

— Все по-разному, — папа обнял меня, — все по-разному, Дэюшка, кто не мог денег собрать, а кто дочкой попросту откупился. Одно радует — нет больше лорда Градака.

— Как нет? — я снова села ровно, удивленно глядя на отца.

— Так директор ваш, под суд его отдал, — папа усмехнулся. — Ох и видела бы ты рожу нашего лорда-земли, когда ему сумму компенсаций зачитали. Та что нам пошла — меньшая из всех, да я не жалею, им за горе плачено, я таких денег не хочу.

— Так, а с лордом что? — вмешалась бабуля, которая тоже всю историю слышала впервые.

Отец пожал могучими плечами и насмешливо ответил:

— После выплаты всех денег у него мало что осталось, но ваш лорд директор на этом не успокоился. Вызвал его на суд Чести, обвинив в поведении, порочащем звание аристократа Темной Империи и используя свои полномочия, лишил титула. Лорд Градак побелел в мгновение. Оно ж как, — папа улыбнулся, — оно ж ему с рук сошло бы, да Градак по глупости, пообещал после суда, что до тебя доберется. Вот после этого директор ваш его и уничтожил, да в ссылку наш прежний лорд отправился. Как я понял, оттуда не возвращаются. Хотя как лорд Тьер услыхал — ума не приложу, Градак все это мне шепотом сказал.

Ну, про слух магистра это мы уже знаем.

— Папа, — мы с бабулей опять переглянулись, — а ты… с лордом Тьером беседовал?

— А как же, — отец кулак сжал, — вот такой мужик! Мы ж после суда в Загреб приехали, выпили, посидели, я ж ему про все рассказал, а он мне про то, что Градак уже никогда не вернется.

Хороший мужик, директор ваш.

Все, думаю, сейчас точно скажу, но тут отец добавил:

— Так вот о лордах, Дэя. Мой ответ только — нет! Потому что растут они в полнейшей вседозволенности, творят чего хотят, а женщина для них… Их женщины это жена, с ней как с богиней, а сами втихаря все на простых девок заглядываются, да в спальни свои тягают. За лорда не отдам, Дэя! Я все сказал!

Такой поворот событий меня совсем не устраивал, и я попыталась возразить:

— Папа, я…

— Три дня и Руи уберется, — оборвал меня отец, — потом жду твоего лорда, но учти, Дэя, плохому человеку не отдам. В глаза ему посмотрю — если душа темная, пусть он хоть сам император, не отдам!

— Хорошо папа, — я опустила голову, скрыв улыбку, и решила, что папу ждет сюрприз. И, кажется, приятный.

По крайней мере, есть надежда на это. А пока:

— Папа, что мне делать с женихами? — решила спросить я.

— С двумя сам поговорю, — отец вернулся к похлебке, — а вот кузнец этот мне не нравится, но его Руи притащила…

Да, с кузнецом возникли проблемы.

Когда мы с папой вернулись домой, на дворе уже были накрыты столы для мужчин, а в доме для женщин, это потому что зима и нечего матерям как настоящим, так и будущим, на морозе дрожать. Женихов, как и полагается по традиции, усадили по главе трех столов, и каждый с родней человек в двадцать прибыл. Но едва я вошла в калитку, ко мне со всех ног бросилась девочка лет пяти, с разбегу обняла, вскинула светлую головку, посмотрела на меня синими глазищами и спросила:

— А ты будешь моей мамой?

Я оторопела, но вмешался отец. Наклонившись, подхватил малышку, подкинул ее визжащую от восторга вверх, поймал и строго сказал:

— У тебя своя мама есть, Кину. А сейчас беги к папе быстро-быстро, как ветер. Сможешь?