Живое и мертвое. Книга 1 - Алексей Гравицкий Страница 5

Митрик напрягся. Глаза паренька забегали по сторонам.

— Винька, оставь этот разговор.

— Почему? Сам же начал, — Винни и рад был бы остановиться, но его уже несло. — Да, я думаю о своей жизни, а не о благе Витано. А ты разве, стремясь в следопыты, думаешь о благе города? Или о своих интересах?

— Винни Лупо, ты провокатор, и я не желаю иметь с тобой ничего общего, — нарочито громко проговорил Митрик.

— Но когда мы спустимся вниз, мы все будем думать о благе Витано. Хвала Совету и Гильдии, у нас есть такая возможность.

— А разве это плохо? — вдруг резко остановил его Митрик.

Винни споткнулся и задумался. Нет, не плохо. В этой схеме есть уверенность в том, что делаешь что-то значимое, даже если крутишь ворот подъемника всю жизнь. Есть уверенность в завтрашнем дне. Есть понимание себя на своем месте. Но чего-то не хватает. А вот чего, Винни пока понять не мог. А вот его другу, похоже, не хватало свободы. Может, свободы не хватало и ему самому? Кто знает, они вообще еще мало что понимали. Двое мальчишек, сидящих на траве, высоко над городом. Внизу плыл в жарком воздухе Витано — последний оплот человечества. Дома тянулись нестройными рядами до самой городской стены. А там за стеной был ров и полная неизвестность, где не осталось места человеку. Где жили лишь жуткие порождения Пустоши.

— Пойдем вниз, — предложил Митрик. — Вечером нас ждет Санти. А надо еще подготовиться к завтрашним занятиям.

— Идем, — кивнул Винни.

Заведение, в котором Санти решил отпраздновать свое совершеннолетие, носило говорящее название «На посошок». Оно словно подбадривало: пей быстрее, а то закроемся. Несмотря на это, наливали здесь круглосуточно. Наливали, естественно, за зоды.

По большей части Витано обходился без универсальных средств обмена. Совет и Гильдия выстроили и искусно поддерживали систему, которая укладывалась в незамысловатый девиз: «От каждого по возможностям, каждому по потребностям». От правоверного жителя Витано требовалось только одно: чтобы он четко, как машина, выполнял свои обязанности. Качественно работал по полученной специальности. Совет и Гильдия не требовали, чтобы их сограждане превращались в рабов и рвали жилы. Никто ни от кого не просил ничего сверхъестественного. Но и халтурить никому не дозволялось. А если ты работал на совесть, то беспокоиться в жизни тебе было не о чем.

Совет и Гильдия брали на себя распределение продуктов и товаров между жителями. В результате этих стараний все население города жило примерно на одном среднем уровне. Разве что сами члены Совета жили немного лучше. А как жили маги — не знал никто.

При таком регулированном распределении работы, пищи и товаров деньги были абсолютно излишни. И тем не менее, они имели хождение. А питейные заведения были тем редким исключительным местом, где их можно было потратить. Кто владел кабаками в городе, опять же, было неизвестно. В народе поговаривали, что все питейные заведения были созданы Советом и Гильдией, дабы контролировать брожение в народе. Ведь не секрет: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Так это было на самом деле или нет, сказать с уверенностью не мог, наверное, никто в Витано. Но даже если и так, жители трепетно относились и к кабакам, дающим возможность покутить, и к зодам, дающим возможность за этот кутеж расплатиться. Сегодня платил Санти, а точнее, его папаша.

«На посошок» не отличался изяществом, но и не был, что называется, недостойным сына советника, коим являлся Санти. Здесь все было просто, но сработано аккуратно и на совесть. Мощные столы, такие же основательные лавки. Рога и головы каких-то тварей на стенах. Не то неведомых животных, не то чудовищ Пустоши. Откуда здесь взялись эти охотничьи трофеи, не знали даже старики.

Уши, о которых поговаривали в городе, у этих стен, должно быть, тоже были. Но мысли об этом с лихвой перебивали огромные количества выпивки и закуски. Отец Санти посчитал, что восемнадцать лет исполняется только один раз в жизни, и не поскупился. Потому столы ломились, распорядитель подсчитывал потраченные юной компанией зоды, а сама компания была изрядно навеселе.

В зале стояли шум, звон кружек и веселый гвалт.

Винни знал Санти неплохо. Они учились вместе еще со школы. Но дружны особенно не были. Тем не менее, игнорировать приглашение и обижать именинника было бы невежливо. А отказывать себе в празднике Винни посчитал просто форменной глупостью. Потому в кабак он прибежал, даже не успев закончить с заданием. Впрочем, недоученные конспекты можно подзубрить и утром. Надо только встать пораньше.

С этой мыслью Винни пришел в кабак несколько часов назад. Сейчас он уже не был уверен в том, что сможет встать пораньше и что-то учить. Хмель бил в голову и переворачивал в ней все вверх тормашками. Если сначала Винни мирно беседовал со знакомыми парнями и девчонками, то сейчас его потянуло на подвиги. Очень хотелось петь и дебоширить. Может быть, даже закатить драку. Такие мысли, по всей вероятности, приходили не только в его голову.

Рядом появилась красная от выпивки рожа Митрика с льняными, взлохмаченными сильнее, чем обычно, волосами.

— Винька-Линька-песий хвост, — весело сообщил он и поднял кружку.

Сидевшие рядом студенты заржали. «Вот что хмель с людьми делает», — азартно подумалось Винни. Только что были собеседники, а сейчас зрители, которым любопытен уже не он, Винни Лупо, а его столкновение с Митриком.

— Что тебе надобно, Митря, — отозвался Винни, поднимаясь из-за стола.

Митрик хлопнул приятеля по плечу и заорал на весь зал:

— Господа студенты, я хочу выпить за этого человека! Посмотрите на него.

Переорать весь гвалт, что стоял в кабаке, Митрику было не под силу, но своего он добился. Часть юных лиц воззрились на него и Винни с явным любопытством во взгляде. Среди прочих оказался и сам именинник. Санти смотрел на Лупо с интересом. С не меньшим интересом на него глядела Вета.

Ветка, а вернее, ее черные огромные глаза, в которых можно было утонуть, как в омуте, давно и упорно лишали Винни покоя, будоражили кровь.

Но познакомиться ближе мешало стеснение. И сам по себе Винни Лупо внимание черноглазой не привлекал. А уж о таком интересе, с каким Вета поглядела на него сейчас, Винни даже мечтать не мог. Возможно, этот интерес к его персоне вперемешку с алкоголем и решили дело так, как оно решилось.

— Это единственный человек в городе, — продолжал балагурить Митрик: — Кто не хочет быть следопытом. Ему это, видите ли, неинтересно.

Санти перехватил взгляд Веты и ревниво сощурился.

— Ну и что? — фыркнул именинник. — Я тоже не собираюсь становиться следопытом. Это только не наигравшимся детям охота в следопыты. Жажда странствий, мечта об открытии новых земель на благо Витано. Чушь! За благополучие города нужно бороться здесь, внутри этих стен. Здесь, а не там.

Он снова фыркнул и посмотрел на Вету. То, что он сейчас сказал, было революционно смело и могло аукнуться неприятностями кому угодно. Впрочем, неприятности светили кому угодно, только не сыну советника. Уж это Санти прекрасно знал. Здесь наказание было бы минимальным. Разве что подзатыльник и нотация от отца. Но несмотря на всю революционность сказанного, Вета дарила ему свои взгляды только первую половину спича. Потом интерес к имениннику потерялся, и девушка уставилась на Винни с еще большим любопытством.