Братья Змея - Дэн Абнетт Страница 5

— Вы еще здесь? — удивился чиновник, и глубокая печаль послышалась в его голосе.

— Разумеется, — ответил Хенфайр. — Я — первый законодатель этих кантонов! Я не собираюсь бежать, как дурак какой-нибудь!

— Так было бы разумно, сэр, — грустно промолвил Хеншер.

— Я останусь здесь, — твердо сказал Хенфайр. — Это моя земля, моя территория! Я отвечаю за нее перед самим верховным законодателем! Будь я проклят, если покину землю, которую был избран защищать.

— Значит, будете прокляты, — сухо сказал ответственный чиновник.

Он снял с ее багажной полки небольшой ящик, лежащий рядом с беспрерывно щелкающим прибором для замера радиации. Ответственный чиновник отомкнул ящик — внутри обнаружились две единицы огнестрельного оружия — пара украшенных золотой насечкой болтерных пистолетов, лежащих на бархатной подложке. Быстрыми, уверенными движениями он зарядил оба и передал один из них Хенфайру.

— А вы не робкого десятка, первый законодатель Хенфайр, — промолвил чиновник по крушениям. — Жаль, что не довелось познакомиться с вами раньше.

— У нас еще будет время… — начал было Хенфайр.

— Нет. Времени у нас не будет, — отрезал Хеншер. — Очень сожалею, сэр. Прежде я неверно оценивал положение. Мы не в большой опасности. Мы в безнадежном положении.

— Хотите сказать… вы и я?

— Хочу сказать, Баал Солок.

Первый законодатель Хенфайр тяжело вздохнул и понимающе кивнул, усевшись на свое место в повозке рядом с ответственным чиновником.

И тут появились примулы. Сначала двое — одинокие тощие фигуры в нежном мерцании зарниц. Затем еще. Дюжина… Две дюжины. Очень черные и плотные костлявые фигуры, которые в блеске молний одна за другой бесшумно выступали из густого подлеска. Что-то в их облике заставило Хенфайра подумать шипастых ветках, глянцево-черных и искривленных.

Ответственный чиновник по крушениям поднял свой пистолет. Сэмиал Кейтер Хенфайр сделал то же самое.

— Я действительно очень сожалею, — сказал ответственный чиновник по крушениям.

— Не стоит, — ответил первый законодатель.

Они открыли огонь.

Между тем за их спинами, неслышных в грохоте болтерных пистолетов, неутомимо продолжал трещать прибор для измерения радиации, а вокс-передатчик беспрерывно посылал импульс-сигналы в пространство.

Все это казалось дурацкой шуткой, хотя смысл ее был совсем не очевиден.

Пьеретта Суитон Антони, главный секретарь верховного законодателя в Фуче, еще раз прочла официальный запрос и не разглядела там ничего, что по форме своей могло походить на розыгрыш. Тридцати трех лет от роду, эта примечательная не только проворством своих пальцев, но и быстротой ума особа относилась к своей работе весьма ответственно. Настолько ответственно, что это уже стоило ей замужества и сильно проредило круг ее друзей. Лишь недавно женщины на Баал Солок получили возможность служить в законодательном департаменте, но столь высокой и амбициозной должности смогла достичь одна лишь Пьеретта Суитон Антони. Потребовались упорство и недюжинная энергия, чтобы на карьерном пути преодолеть косные, давно изжившие себя взгляды окружающих на ее пол и профессию. Даже теперь, когда старые правила были изменены и закон признал за женщиной право голоса, ей, чтобы успешно продвинуться по службе, приходилось работать вдвое усерднее и эффективнее любого мужчины.

Антони была стройной женщиной и выглядела намного моложе своих лет. Пребывание на государственном посту предполагало буквальное утопание в парче и мехах официальных одежд, но, как говорили многие — большинство из которых были мужчины — еще глубже Пьеретта утонула в делах своего департамента. Каждый проведенный там день был для нее как сражение, в ходе которого она заставляла мужчин относиться к себе серьезно.

— Это, несомненно, шутка, — произнесла она наконец.

Дежурный рубрикатор при коммуникационной палате дворца лишь сокрушенно пожал плечами.

— Насколько мы можем судить, это подлинное сообщение, мэм. Если приглядитесь, то заметите штрих-пунктир, который удостоверяет авторство отправителя — ответственного чиновника по крушениям и приему космических обломков.

Антони уже заметила. У нее давно был наметан глаз на такие вещи, и она совсем не нуждалась в том, чтобы ей на это указывали.

— Но ведь это запрос на… — она осеклась и смущенно рассмеялась.

Рубрикатор в ответ тоже рассмеялся, но как-то натужно, явно стараясь подладиться к собеседнице.

Антони оборвала смех, и рубрикатор тут же умолк.

— Такого прежде никогда не случалось, — сказала она.

— Вы, пожалуйста, извините меня, мэм, но случалось…

— Когда же?

Рубрикатор пожал плечами.

— Э… Мне надо навести справки. Может лет пятьсот тому назад…

— Это шутка, — сказала она снова.

— Надеюсь, что так, мэм — ответил рубрикатор. — Придется заполнять столько бумаг, если все это на самом деле…

Антони вновь взглянула на официальный запрос. Она знала, что могла его просто проигнорировать: это вполне в ее власти. Она могла проигнорировать все, что угодно, если считала, что этим лишь понапрасну потревожит верховного законодателя.

Однако она не добилась бы своего положения в этом мире, если бы игнорировала правила. Никто так досконально не изучил правила законодательного департамента, как Пьеретта Суитон Антони. Эта женщина знала все тонкости процесса управления, знала также и силу буквы закона. На этот ордер, каким бы смехотворным он не казался, была наложена печать неотложного рассмотрения, и он был составлен с соблюдением всех предусмотренных на этот случай процедур. Антони знала, что подобный протокол нельзя просто проигнорировать, даже если он выглядит идиотским. Даже если что-то случается раз в тысячелетие, это никак не умаляет его важности.

— Собери необходимую информацию, — велела Антони рубрикатору. — Мне придется отнестись к этому, как к подлинному сообщению. Информируй всех штатных сотрудников. Если это мистификация, мы скоро выясним, кто за ней стоит, а пока будь наготове. Придется мне принять это сообщение за чистую монету. Придется доложить о нем верховному законодателю.

— Лучше уж вы, чем я, — согласился рубрикатор.

Антони кивнула.

— Пойдем, — сказала она.

Пока она быстрой походкой шла по длинному, продуваемому сквозняком коридору, рубрикатор направился к своим штатным сотрудникам и, звонко хлопнув бугристыми ладонями, велел им подготовиться к работе в условиях чрезвычайного положения.

Фра Квеш Азур, верховный законодатель Фуче, вооружившись маленькой зеленой лейкой, поливал свой висячий сад. Висячий сад представлял собой длинную террасу на крыше дворца, чудесно украшенную зарослями буйно разросшихся трав и гирляндами вьющихся растений, которые верховный законодатель никому не позволял ни подстригать, ни пропалывать. Он мнил себя выдающимся ботаником, и очень дорожил своей драгоценной коллекцией редких видов. Он уже написал на эту тему несколько монографий, сразу же роскошно изданных и теперь пылившихся в дворцовой библиотеке. В прежние годы посетителям висячего сада открывался прекрасный вид на крыши Фуче, теперь же в этих джунглях трудно было разглядеть даже перила ограждения, не то что окрестности.