Война сказок - Сергей Сухинов Страница 5

– А зачем мне обязательно ее огорчать? – опустив глаза, сказал он.

– Конечно, незачем, – согласилась девочка. – Робин – да не Гуд, пошли на Станцию, нас ждут…

Они еще раз взглянули на скалистые вершины иорных гор – за последнюю неделю горы заметно выросли! – и пошли в сторону Тракта. Саманта, как всегда прямая и решительная, уверенно шла впереди, забросив за спину лук, из которого она сегодня так позорно стреляла. Бесстрашный Робин брел сзади, бормоча под нос: «Пекарь… Что мне ваш Пекарь! Нейла… Нашла тетю!.. Даже ниже меня на два дюйма!»

Спустившись по крутой тропинке с утеса, на котором одиноко стоял разлапистый дуб, друзья вошли в густую рощу молодых лип – тоже иорных. Они успели заметно подрасти, пока Робин в течение двух часов пытался научить Саманту приемам китайской борьбы, владению деревянным мечом и стрельбе из лука. Нельзя сказать, чтобы совсем безуспешно, но Робину в его вунд-школе встречались девчонки и потолковее… Например, крестообразный удар: мечом в лицо и одновременно кинжалом в грудь – это же так просто!

Он настолько увлекся мысленной схваткой с коварным противником, что Саманте пришлось самой разыскивать еле заметные следы кабаньей тропы, ведущей через рощу к Тракту. Когда Робин опомнился, они уже стояли на опушке Вековечного леса, в какой-то сотне метров от южной оконечности дороги.

– Молодец девчонка! – сказал он, не скрывая восхищения. – Я-то думал, ты опять заплутаешься в дебрях и заведешь меня куда-нибудь в Глухомань…

– А ты поменьше бы спал на ходу, – осадила его Саманта, но уже не так сердито – похвала обрадовала ее. Не часто Робин удостаивает ее такой чести и правильно делает…

Опушка леса заросла молодыми иорными ясенями с серебристыми гладкими стволами и могучими кронами, образующими несколько этажей, на которых, согласно летописи Толкина, любили жить эльфы. «Почему на Станции нет ни одного эльфа? – подумала Саманта. – Кого только не выращивает Пекарь и его помощники в Родильне: гномов, троллей, орков, а эльфов – ни одного. Быть может, их создают на других станциях? Надо будет спросить сегодня наставника – но тихо, когда рядом не будет мисс Нейлы или кого-нибудь из воспитателей. Тоже мне воспитатели – с хлыстами в руках…

Пройдя неширокую полосу ясеней, практиканты углубились в чащу тонкоствольных тополей – уже настоящих, выросших, как сорная трава, за восемь лет действия Проекта. Земля под ногами потеряла прежнюю упругость, набрякла холодной, с ржавым налетом водой. Робин пошел впереди, уверенно перепрыгивая с кочки на кочку и подавая руку Саманте в самых трудных местах. Еще несколько метров они продирались сквозь глухую крапиву, высоко подняв руки, чтобы уберечь лицо от жалящих листьев, а затем еле заметная тропинка резко пошла вверх, выходя на Тракт.

Робин одним прыжком одолел крутой подъем, остановился на мгновение и со сдавленным криком прыгнул назад, сбив с ног ничего не подозревающую Саманту. Они упали в жесткую придорожную траву и затихли.

– Враги? – еле слышно прошептала девочка.

– Хилари из банды мисс Эмипгс, – так же тихо ответил мальчик. – Ведет «уродцев» на полигон…

Саманта уже и сама поняла, кто идет по Тракту, – вблизи отчетливо раздавались цокот копыт и слоноподобный топот. Набравшись духу, девочка привстала на колени и осторожно раздвинула ветви кустарника. Из-за поворота на широкую грунтовую дорогу, именуемую громко Внешним Трактом, выехал всадник на могучей черной лошади. Одежда его тоже была черной – широкий развевающийся плащ, под которым тускло поблескивали вороненые доспехи. Ребристый шлем глубоко утопал в плаще, нависая над мглистой пустотой, в которой светились два холодных красноватых огонька. За Черным Всадником гуськом потянулись шесть троллей – последней усовершенствованной модели. Огромные, почти трехметровой высоты, с тупыми носорожьими мордами, они кротко перебирали своими колоннообразными ногами, поднимая тучи пыли. Плотно сбитый коротышка с добродушным красным лицом следовал в нескольких шагах позади на юрком электрокаре и тяжело дышал. Время от времени он разражался проклятиями.

Биороботы шумно проследовали мимо Саманты, не заметив ее возбужденного лица среди густого кустарника – лишь Черный Всадник, казалось, чуть скосил глаза-огоньки. Через две минуты Тракт вновь опустел, только пыль, поднятая ногами троллей, продолжала висеть желтым бурлящим облаком.

– Кто это был? – небрежно спросил Робин. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и со скучающим выражением на лице лениво грыз сухую травинку.

– Кажется, Уильям, – с сомнением ответила Саманта, поднимая с земли брошенный колчан со стрелами. – Во всяком случае, мне показалось, что он подмигнул мне одним глазом…

– Тогда точно это был старина Уильям, – безапелляционно заявил Робин, упругим движением вскочив на ноги – Саманта даже охнула от восхищения. – Другие назгулы если бы почуяли нас… Пришлось бы нам давать тягу – только пятки бы засверкали!

– С ними был Хилари с электрохлыстом в руках, – напомнила девочка, поднимаясь вслед за товарищем на Тракт. – Если бы кто-нибудь из «уродцев» сделал хоть шаг в сторону…

– То я бы с ним разделался по-свойски! – расхохотался Робин.

Сорвав со лба обруч, опоясывающий длинные, до плеч, волосы, он высоко подбросил его в воздух и тут же, сбросив лук с плеча, послал вослед ему стрелу. Обруч, вращаясь, поднялся метров на пятнадцать, и в момент, когда он развернулся к земле своей плоскостью, стрела прошла точно в его центре. Робин заулюлюкал и вновь издал победный клич.

Саманта, смеясь, потрепала его по жестким густым волосам.

– Робин Гуд согнул железный прут, – с иронией сказала она. – Пошли скорее, а то Пекарь надерет нам уши!

Станция – шесть белых разнокалиберных зданий – располагалась в нескольких километрах от Внешнего Тракта на вершинах двух тесно примыкающих друг к другу лесистых холмов, разделенных глубоким оврагом. На Медвежьем холме стояло пять корпусов – Родильня, Операторная, Киберцентр, Склад, а также жилое помещение со столовой. Святая святых Станции – Лаборатория возвышалась на самой скалистой макушке соседнего Лисьего холма. Над оврагом был протянут неширокий мост из стеклопластика, настолько прозрачного, что у идущего по нему невольно возникало ощущение, что он парит в воздухе. Связь с Центром и другими Станциями, а их вокруг Территории располагалось двенадцать, осуществлялась с помощью грузовых и пассажирских вертолетов и флайеров, для которых был выстроен небольшой аэродром у подножия Медвежьего холма. Раз в неделю по средам на Станцию доставлялись продукты, почта и необходимые материалы для Родильного цеха, и так же раз в неделю, но уже по пятницам, большой грузовой флайер увозил партии подготовленных биороботов. Куда и зачем – об этом среди персонала Станции, насчитывающего около тридцати человек, говорить было не принято. А если и находились желающие порассуждать за ужином в кругу приятелей о дальнейшей судьбе «уродцев», то на следующий день говоруна вызывала к себе в Лабораторию начальница Станции мисс Нейла Эмингс. После такого визита у провинившегося портилось настроение на неделю-две. Так текли месяц за месяцем – пока в начале сентября на Станции не появились три практиканта из лучших школ материка для вундеркиндов.