Хозяин тумана - Томас Барнс Страница 5

В Небоскребе все знали, что, благодаря квадратной форме своего черепа карлик может стоять в такой позе, вверх ногами, несколько часов подряд. При этом из круглого смеющегося рта сплошным потоком исторгались бесконечные шутки.

— Где ты пропадал, несносный чудак? — обратился принц к другу нарочито спокойно, точно вокруг ничего особенного не происходило.

— Я торчал под крышей, мой повелитель… — грустно ответил шут чрезвычайно низким, внушительным голосом, никак не вяжущимся с его нелепой, комичной внешностью. — Ходил по чердаку и смотрел сверху на двор…

Голос исходил откуда-то из самой глубины его тщедушной груди. Он опускался вниз, к плоскому куполу затылка, упиравшемуся в пол, и резонировал там, как в гулкой пустой камере.

— Что же ты там увидел? — спросил Таррейтал с легкой печальной улыбкой, опустив голову, чтобы видеть лицо шута. — Какова погода? Светит ли солнце, и можно ли идти в лес на прогулку?

Он и сам прекрасно представлял себе, что там можно было разглядеть с верхнего этажа. Конечно, принц отдавал себе отчет в том, что никаких надежд уже не осталось. Только в глубине души все равно теплилась еле различимая искорка какой-то детской, наивной, слабой и призрачной надежды.

— В лес нельзя идти, мой повелитель, Море прибывает быстро… очень быстро… Наккут становится все меньше в размерах, и только Небоскреб пока возвышается над серой водой…

Кипис вздохнул и ловко пошевелил пальцами ног, изображая морские волны.

Действительно, большая часть пространства вокруг Небоскреба уже была затоплена, а воды Внутреннего моря все никак не могли успокоиться. Уровень воды постоянно поднимался и подгонял людей-крыс, бегущих из окрестных лесов, направляя их прямо к высокому зданию.

— Серых убийц много… очень много… — тяжко вздохнул шут, точно уловив мысли своего повелителя. — Они уже ворвались во двор, ничего не боятся и лезут в дом. Как ты думаешь, скоро все будет кончено?

— Не знаю…

Кипис подвигал огромными ушами, безжизненно лежавшими на полу, и добавил после небольшой паузы:

— Под крышей, на чердаке, за одной маленькой дверкой я нашел кое-что интересное…

— Что же это? — рассеянно поинтересовался Таррейтал, потирая ладонями лицо.

— Пока я не могу тебе объяснить… это что-то большое и сложное! — гулко признался квадратноголовый карлик. — Но, кажется, это какой-то аппарат, очень старинный и непростой… Только аббат Фарсманс может понять и рассказать нам, что там за штука…

Несмотря на то, что семья Вингмохавишну вместе со своими подданными уже долгие годы жила здесь, в Небоскребе, древнее многоэтажное здание было настолько огромным, что там все еще встречались уголки, в которые столетиями, даже тысячелетиями не ступала нога человека. Люди, облюбовавшие для своего жилища восьмигранный Небоскреб, постоянно натыкались на что-нибудь неизвестное, откапывая в руинах странные предметы, не имеющие для них даже названия.

— Неужели ты думаешь, что теперь у аббата будет время для разных глупостей? Полагаешь, он станет разбираться с твоей бесполезной находкой? — горько усмехнулся Таррейтал. — Разве ты не видел сверху, что происходит там, у ограды?

Тяжело вздохнув, Кипис опустил ступни и оторвал крупную квадратную голову от пола, ловко встав на ноги без помощи рук. На его голом лбу билась зеленовато-золотистая жилка, и под прозрачной кожей было видно, как внутри сосуда струится темная кровь с каким-то изумрудным оттенком.

— Все кончено? — полуутвердительно, полувопросительно обратился шут к принцу. — Мой повелитель, ты думаешь, что это так?

— Думаю, чудак, что ты совершенно прав, как всегда… — горько улыбнулся Таррейтал. — Ждать осталось совсем немного…

— Может быть, еще удастся отбиться от мутантов!

— Не обманывай себя… если они сумели прорвать ментальное защитное кольцо Фарсманса, ничто их не сможет остановить теперь. Наши люди не рождены для войны… Что поделаешь, если природа нас создала для другого, для песнопений и молитв?

— Мы должны надеяться! — промолвил карлик, голосом низким, басовитым, но звучащим не очень-то уверенно. — Все может еще перемениться!

— Перестань, приятель… все кончено!

— Тогда лучше позабавиться напоследок! — вскричал шут. — Мой повелитель, не грусти, я покажу тебе пару трюков, которых ты еще не видел!

— Что же, давай, мой любимый чудак, потешь меня напоследок…

— К великому повелителю, главе рода Вингмохавишну, из его родной Индии с почтением прибыл важный гость! — объявил с готовностью Кипис и громогласно затрубил: — Человек-слон!

Он подпрыгнул, закричал дурашливым голосом нечто нечленораздельное. После этого стал изображать, что из всех сил вытягивает руками свой нос. Делал он это виртуозно, с силой вцепляясь пальцами в бледные ноздри и тужась от невероятного напряжения.

Через мгновение губы удрученного принца уже тронула невольная улыбка. Ему и в самом почудилось, что на прямоугольном лице карлика вырос длинный вытянутый нос, очень похожий на морщинистый хобот, изображенный на картинке из древней книги.

Огромные уши шута взмыли вверх без какой-либо помощи рук. Кипис несколько раз взмахнул ими, точно отгоняя надоедливых насекомых.

Несколько минут он ходил вперевалку по комнате, срывая хоботом воображаемые плоды с воображаемых деревьев. Он останавливался, уморительно наклонял крупную голову набок и прислушивался к крикам животных, звучащим в невидимых джунглях.

На короткое время принц забыл обо всем. Глаза его засверкали, и он, не отрываясь, смотрел за проделками Киписа.

Но сильные удары грома заставили его вздрогнуть. Таррейтал встрепенулся, обвел глазами пространство комнаты, погруженной в полумрак, и улыбка сползла с его губ. Разгладившееся было лицо принца снова в одно мгновение исказилось горестной гримасой.

Это не укрылось от внимания шута.

— Что же ты снова опечалился, мой повелитель? — спросил он, застыв в неестественной позе человека-слона. — Неужели тебе не понравилось?

— Понравилось… ты замечательно все делал… мне очень понравилось… все очень хорошо… — грустно кивнул Таррейтал и добавил без всякой связи: — Только не пойму одну вещь…

— Какую, мой повелитель? — встрепенулся шут. — Что тебе неясно?

Вместо ответа принц только потерянно усмехнулся и неопределенно махнул рукой. Взгляд его уставился в какую-то точку пространства, и карлик уже не осмелился тревожить его, почтительно замерев рядом.

Прошло несколько минут, прежде чем Вингмохавишну оторвал глаза от невидимой, абстрактной точки. Он провел по лицу рукой, как человек, только что очнувшийся от глубокого сна, и прошептал:

— Не пойму, почему я должен погибнуть так рано, если Фарсманс всегда предсказывал мне долгую, очень долгую жизнь? Неужели Аббат обманывал меня? Или восемнадцать лет это так много?