Эльфийский клинок - Ник Перумов Страница 5

— Ты подумай! — воскликнул Торин, хлопнув себя руками по бокам. — Как же до меня сразу-то не дошло! Клянусь бородой Дьюрина, свет ещё не видывал такого глупого гнома!

Они молчали, глядя друг на друга. Кэрдан Корабел! Последний Властитель-Эльф Средиземья. Последний из оставшихся членов Совета Мудрых. Бывший хозяин Кольца Огня, подаренного им Гэндальфу. Непобедимый, могущественный Кэрдан — и кого-то опасается! Неужели угроза настолько велика? Но если она такова — разве отгородишься от неё стенами?

Хоббит и гном стояли возле потухающего камина. За окнами нёс свои воды к Великому Морю широкий непокойный Брендивин. Хоббитания безмятежно спала…

Фолко вдруг почувствовал, что стены его тесной комнатки как бы раздвигаются, его мысль поднимается высоко в небо, зорко оглядывая безмерные пространства пустых земель с редкими, едва заметными огоньками малочисленных и разбросанных поселений. Что происходит там, в этих бескрайних просторах? Хоббит видел змеящиеся внизу русла безымянных рек, тёмные лоскуты бескрайних лесов, видел иссиня-чёрные на фоне звёздного неба вершины горных хребтов… Откуда-то из этих затянутых ночным сумраком пространств ползла на них тень неясной, страшной угрозы. Вот и Кэрдан тоже что-то заметил, и, значит, их страхи не беспочвенны…

Фолко огляделся. Знакомые предметы, знакомая комната… Невыносимо! Что делать? Хотелось сразу же, вот сейчас, выхватить меч, броситься вперёд очертя голову навстречу этой безликой, безымянной опасности, схватиться в открытую… Но когда, где, с кем?! Хоббит высунулся в окно, жадно ловя разгорячённой грудью прохладный ночной ветер. Рядом с ним стоял гном.

Где-то за рекой, в Амбарах, пропел первый петух. Фолко потёр слипающиеся глаза. Возбуждение спало, взгляд его упал на оставленный посреди комнаты сундучок. Хоббит подошёл к нему, встал на колени. Глухо щёлкнул замок. Хоббит откинул тяжёлую крышку. Над его плечом раздалось взволнованное сопение Торина.

Из недр сундучка Фолко извлёк увесистый свёрток. Он осторожно размотал тряпицу, и взору гнома предстала древняя, написанная для сохранности на пергаменте Книга в переплёте из тёмно-багровой кожи. Хоббит протянул её Торину.

— Устраивайся, — сказал он и, поставив на стол несколько подсвечников, придвинул стул. — Это одна из самых первых копий, снятых с Красной Книги. Не знаю, кто её переписывал, но здесь стоит собственноручная подпись Великого Мериадока, удостоверяющего, что копия полностью совпадает с оригиналом.

Обеими руками гном бережно принял драгоценный том и присел к столу; Фолко пошуровал кочергой в камине, потом полез куда-то в угол, достал жбан с пивом и две глиняные кружки.

— Торин, но что же мы можем сделать, если там действительно… кто-то грызет землю?!

— Я думаю, сделать можно многое, — не отрываясь от книги, сказал гном. — Прежде всего нужно, чтобы в это поверили все гномы Средиземья. Потом можно просить подмоги и у Короля. Он могуч и бесстрашен, он не откажет в помощи… если только мы сможем ему всё объяснить. Да и Кэрдан… и к нему можно будет отправить послов… Но прежде всего нужно всё до конца понять самим.

— Ну а если тем, подземным, от нас ничего не надо? Живут себе, роют куда-то тоннель…

— Откуда мне знать? Может, и так… Вполне вероятно, что там вообще ничего и никого, а просто у морийских гномов от страха в глазах помутилось и в ушах зазвенело… Всё равно я намерен сходить туда сам.

Фолко грустно кивнул. Гном уйдёт… Прочитает Книгу и уйдёт на трудное, небывалое дело… Он будет пробираться ночными трактами, останавливаться на постоялых дворах, спать где придётся… Увидит чужие страны, пройдёт по неведомым рекам… И Фолко вдруг очень захотелось отправиться с ним, бросить эту опостылевшую ему тихую, сытную жизнь, испытать то же, что познали четверо обессмертивших себя хоббитов, странствовавших с великой миссией по Средиземью… Фолко присел на кровать и глянул гному через плечо. Морща лоб и сосредоточенно шевеля губами, Торин впивался глазами в каждое слово. Он читал первые листы Книги, повествовавшие о достопамятной беседе добропорядочного хоббита по имени Бильбо Бэггинс с волшебником Гэндальфом в солнечное утро на крыльце усадьбы хоббита… Всматриваясь в знакомые страницы, Фолко не заметил, как крепко уснул.

Гном с улыбкой глянул на задремавшего хоббита, снял нагар со свечи, отхлебнул пива и снова уткнулся в Книгу, время от времени что-то записывая в висевшую у пояса книжечку.

Шли часы, шуршали перелистываемые страницы. Небо на востоке стало постепенно светлеть. Запели петухи, заскрипели ворота — Бэкланд постепенно просыпался, чтобы взяться за свои повседневные дела…

Прошло ещё около часа, и когда над краем Старого Леса появился багрово-алый солнечный диск, гном услышал шаги и в усадьбе. Где-то хлопнула дверь, послышался плеск воды, потянуло вкусными ароматами. Торин отвлёкся и задумался о том, как лучше будет представиться хозяевам усадьбы; с едва заметным беспокойством он бросил взгляд на спящего Фолко и подошёл к окну.

Первые рассветные лучи озарили зелёные берега широкого Брендивина. Солнечные копья пронзали ещё остававшиеся в укромных уголках ночные тени, и остатки мрака поспешно бежали, возвращая земле привычные очертания и краски. Кое-где над заливными лугами плавал прозрачный серебристый туман. На другом берегу реки чернели высокие еловые островины, пока ещё лишённые цвета и отчётливых очертаний. Раздались трели утренних птиц, в селении неподалёку и в самой усадьбе грянули третьи петухи. Гном подошёл к стоявшей в углу комнаты бочке с водой, чтобы умыться, когда по коридору вдруг раздались тяжёлые, чуть шаркающие шаги и кто-то сильно дёрнул дверь, которую Фолко предусмотрительно запер на засов.

Дверь не поддалась. В коридоре раздался чей-то густой бас:

— Фолко, негодник! Что это ты закрылся? Истинный Брендибэк ничего не скрывает от старших! Слышишь, бездельник? Отвори немедленно!

Фолко подпрыгнул на постели, ничего не понимая спросонья. Очнувшись, уставился на содрогающуюся под ударами дверь, потом как-то обречённо съёжился, втянул голову в плечи и, шаркая, поплёлся открывать.

Дверь распахнулась, на пороге появился пожилой дородный хоббит с изрезанным морщинами круглым лицом. Под густыми нависшими бровями прятались небольшие глазки неопределённого цвета.

— Ага! — протянул он, засовывая руки за пояс и широко разводя в сторону локти. — Вот он, бузотёр! Кто увёл пони из конюшни и не вернул его, а? Я тебя спрашиваю, негодник!

Толстые красноватые пальцы крепко впились в ухо Фолко и принялись немилосердно его выкручивать. Фолко побледнел и скорчился от боли, но не проронил ни звука.

Вошедший не обратил никакого внимания на привставшего и уже открывшего рот для приветствия Торина. Он методично драл Фолко за ухо.

— Где пони, бездельник? Где пони, дармоед? Я тебя спрашиваю! Истинные Брендибэки должны неустанным трудом умножать доставшееся им от предков состояние, а не транжирить его, как хоббитонская голытьба! В твои годы я пас овец, работал от зари до зари, и ни разу у меня не пропало ни одной! А ты? Чем ты занимаешься? Теряешь пони! Замечательного пони, такого сейчас не достать ни за какие деньги! Такого пони не было даже у Тукков! Вместо того чтобы искать пони, взятого без спросу, ты беззаботно дрыхнешь!