Воин. Знак пути - Дмитрий Янковский Страница 5

– Жаль… – сочувственно вздохнул Волк. – Он теперь с русичей попробует мыто и за товар брать…

– А чего жаль? – не понял Сершхан.

– Его зубов…

Они оставили Ратибора с конями на торжище, а сами двинулись к морю, выведать сколько может стоить найм корабля. Погода стояла жаркая, но легкий морской ветерок не давал воздуху сделаться душным, приятно шевелил волосы и шумел в ушах ласковой пеной прибоя. Пахло солью, прелыми водорослями и медленно уходящим летом. Море искрилось у берега тысячей бликов, а дальше, упираясь в виднокрай, наливалось холодной густой синевой, вызывая что-то похожее на почтительный страх.

– Дальнего берега совсем не видать… – поежился Волк не смотря на жару. – И долго так плыть?

– Смотря каким ходом. – пожал плечами Сершхан. – Но в море есть такие места, когда земли не видать вовсе. Ни с одного краю, ни с другого. Только седые от пены волны кругом.

Волк еле заметно вздрогнул.

– Может мы поспешили коней продавать? Если посуху пойдем, гораздо больше про меч выведаем!

Витим косо взглянул на соратника.

– Выведать-то выведаем, да вот сколько времени даром уйдет? Нет. Решили, так решили – до Днепра пойдем морем!

Волк возражать не стал, но обычная перед дальней дорогой радость на лице омрачилась, смазавшись тенью озабоченности.

От нечего делать купили еды на приморской улочке и пошли к причалу, вылезшему в море на добрых два десятка шагов. Пока друзья швыряли в прозрачную воду белесые от соли голыши, Витим умудрился поссориться с кормчими двух кораблей, вернулся потный, раззадоренный и злой как упустивший добычу зверь.

– Охренели совсем… – хмуро уселся он у кромки воды. – Заломили такую цену, что легче вплавь переплыть, чем столько платить за корабль.

После полдня ветер сменился и подул в сторону моря, принося с собой пряный запах трав и сырого леса. Но временами нес и запахи города – душные, смрадные, неживые. Ратибор вернулся довольный, без коней, но с туго набитой калитой.

– С ромеями торговать – одно удовольствие! – похвастался он. – На их жадности можно заработать куда больше, чем на их трусости.

– Решил торгашом стать? – зло пошутил Витим, недовольно хрустя пережаренной лепешкой. – Тогда для начала тунику прикупи, а то в русском кафтане скоро тесно станет.

– Чего ты дуешься? – испортить стрелку настроение было сложно. – Тухлую рыбу в лепешке нашел? Не серчай, тут такое бывает. Товару много, иногда залеживается…

– Знаешь сколько с нас за корабль содрать удумали? – уже серьезно нахмурился воевода. – Две сотни монет!

– Четыре гривни? – не поверил своим ушам Ратибор. – До Днепра? Они что, все тут тухлой рыбы объелись? Чего стали, ведите к этому умнику!

Большинство кораблей качались на волнах в сотне шагов от берега, вцепившись в каменистое дно бронзовыми якорями, и только два суденышка поскрипывали канатами у самого причала. Одно из них пустовало после резвого напуска Витима, а на другом широкоплечий ромей покусывал стило, разглядывая вощенную дощечку. Он хмурился, то и дело вычеркивая что-то, потом сплюнул за борт и швырнул записи вслед за плевком.

– Вычеркивать стало нечего? – по-гречески спросил стрелок. – Или места для записей не осталось?

– Прежде чем поддевать. – на прекрасном русском ответил мореход. – Выучил бы язык получше. Надумали плыть?

– А это от тебя зависит. – скривился Ратибор, переходя на родной язык. – Лучше расскажи, что случилось. Неспроста ведь цены до небес подскочили! А коль даже за такую плату желающих выйти в море не много, значит дело серьезное. Сказывай, может поможем друг другу.

– Чтоб я ромеям вспомогал? – начал было Витим, но Сершхан пихнул его локтем, и воевода смолк, злобно шикнув.

Ромей сверкнул глазами, но тоже умерил свой пыл и сказал упавшим голосом:

– Коль по чести, никто ничего толком не знает. Известно, что три корабля, ушедшие в Константинополь, не добрались до цели, а два других должны были прибыть в Херсонес к нынешнему утру, но не дошли и к полдню. Город еще спокоен, но мореходы выходить отказались, требуют снарядить боевые корабли, поглядеть что к чему.

– Ясно… – нахмурясь протянул Ратибор. – Значит беда. Но ты сам той беды убоялся не очень…

– У меня жена и пять ребятишек. Мне их кормить надо. Думаешь просто так жадный ромей решил с вас три шкуры стянуть? Если загину, будет семье хоть какое подспорье.

– Да ну? – удивленно поднял брови стрелок. – С каких это пор ромеи что-то творят во славу рода? Ваш бог велит принимать все как есть, не перечить ему, ведь на все его воля. Загинут твои ребятишки, значит так тому и быть…

Хозяин корабля стиснул кулаки и шагнул навстречу обидчику, но Ратибор только рассмеялся ему в лицо.

– Вскипел аки котелок на огне… Погоди, головой подумай, а не сидячим местом. Ну загинешь ты за две сотни монет, хватит их на год твоей вдове и детишкам, а дальше что? Им кормилец нужен, дурья твоя башка!

– Я не могу не плыть! На что тогда вообще семейство кормить? Ничего, подожду нанимателя побогаче вас, кроме меня выйти в море никто все равно не осмелится.

– А если мы предложим дело получше?

– Например?

– Пойти задаром. – серьезно сказал Ратибор.

Ромей совершенно опешил, заготовленное возражение прилипло к похолодевшим устам.

– Ну, не задаром конечно, – продолжил довольный собой стрелок. – Но за обычную плату. Зато мы поможем тебе разузнать из-за чего корабли не проходят. Узнав это, заработаешь куда больше денег, чем выколотишь с нас. Вернешься героем. Понимаешь, нам обидно платить две сотни монет, когда мы знаем, что все равно переможем любую опасность и дойдем до цели. Согласен?

– Да кто вы такие? Проходимцы… С чего я должен поверить, будто вы любое лихо одолеть можете? Ступайте откель пришли!

Ратибор широко усмехнулся, глубина серых глаз осветилась искристым озорным светом.

– Доказать, значит? Это мы могем. Витимушка, давай покажем на что мы способны.

– Перед ромеем хвастать? – воевода даже покраснел от злости. – Хрен вам без соли!

– Ну не заради денег. – усмехнулся Ратибор Теплый Ветер. – Заради справедливости!

– Иди ты… Хотя ладно, пусть знают кого ободрать решили. Давайте, други, вспомним ту штучку, которую показали хазарскому хану. Кажется она ему по нраву пришлась, по крайней мере от набега он тогда отказался. Начали!

Изумленный такими словами ромей и вовсе остолбенел, когда в мгновение ока Ратибор остался на деревянном причале один, а его соратники словно просочились сквозь плотно пригнанные доски. Огромный лук будто сам прыгнул в руки, трижды щелкнула тетива, хлыстом разорвав полденный зной, стрелок закинул оружие за спину и прыгнул с пирса, но вода не отозвалась всплеском, только высоко в небе кувыркались три скрещенные стрелы, пробившие одна другую. Они падали прямо на доски причала, свистя в воздухе перьями, но в миг, когда поравнялись с головой ромея, из под причала ветром рванулся Сершхан. Сверкнула кривая сабля, разрубив одно древко вдоль на равные половины. Они с треском разлетелись в стороны, но не упали. Совершенно одновременно причал вспучился двумя проломами – из одного появилась, схватив обломок стрелы, могучая рука воеводы, а из другого сверкающий неземным светом меч Волка. Обломок стрелы коснулся лезвия и замер, наколовшись на отточенный булат. Тут же меч и кулачище Витима скрылись из виду, а все четверо как ни в чем ни бывало выскочили на причал и стали друг возле друга пред очами ромея. На лицах играли довольные усмешки, одежда сухая, словно не прыгали тут, а вяло прогуливались по улицам жаркого города. Даже не запыхался ни один…