Демонолог - Эндрю Пайпер Страница 5

– В данный момент уместно было бы представиться, – говорю я, сам удивленный резкостью и агрессивностью собственного тона. Это, конечно, вовсе не выступление с позиции силы – я отлично это понимаю. Скорее, это самооборона. Маленькое животное надувается и увеличивается в размерах, чтобы создать иллюзию свирепости перед лицом хищника.

– Свое настоящее имя я, к сожалению, сообщить вам не могу, – говорит она. – Конечно, я могла бы придумать что-нибудь, какой-нибудь псевдоним, но ложь в любом виде мне противна. Даже безобидная, невинная ложь для удобства общения.

– Это дает вам определенные преимущества.

– Преимущества? Но это же не соревнование, профессор! Мы с вами на одной стороне.

– И что это за сторона?

Тут она смеется. Это больше похоже на болезненный хрип, на еле сдерживаемый кашель. Обе ее руки взлетают, чтобы прикрыть рот.

– Ваш акцент… я никак не могу определить, откуда он, – говорю я, когда она успокаивается и кольцо на ее большом пальце перестает вертеться.

– Я жила во многих местах.

– Вы, стало быть, путешественница.

– Скорее, бродяга, странница. Вероятно, лучше назвать это так.

– Бродяжничество предполагает отсутствие цели.

– Неужели? Нет, такое невозможно. Потому что оно привело меня сюда.

Она чуть сдвигается вперед, так что теперь сидит на самом краешке скамейки, передвинувшись, кажется, дюйма на два или на три. И тем не менее впечатление такое, будто теперь она сидит прямо на моем столе. Расстояние между нами слишком маленькое, что довольно бестактно. Теперь я чувствую, как от нее пахнет. Аромат, смутно напоминающий запах гнилой соломы, гумна или тесного скотного двора, битком набитого животными. Проходит секунда, когда я чувствую, что, кажется, не смогу вдохнуть еще раз, не выразив при этом явного отвращения. И тут она начинает говорить. Ее речь не совсем перекрывает этот запах, но несколько уменьшает его интенсивность.

– Я представляю клиента, который прежде всего требует полной конфиденциальности и осторожности. В данном случае, как вы, несомненно, поймете и должным образом оцените, это требование налагает на меня определенные ограничения, так что я могу сообщить вам лишь самую необходимую информацию.

– Принцип «знаешь лишь то, что тебе необходимо знать».

– Да, – говорит женщина и склоняет голову набок, как будто никогда раньше не слышала этого выражения. – Только то, что вам необходимо знать.

– И в чем это необходимое заключается?

– Нам нужен ваш опыт и знания, чтобы помочь моему клиенту понять некий имеющий место процесс, представляющий весьма значительный интерес. Именно поэтому я здесь. Чтоб пригласить вас в качестве консультанта, использовать ваши профессиональные знания и проницательность, ваш опыт наблюдений, словом, все, что вы сочтете необходимым для того, чтобы прояснить дело и помочь нам понять этот… – Тут она замолкает, вроде как подбирая нужное слово из списка всех возможных, и в итоге останавливается на самом лучшем из всех неподходящих терминов. – Этот феномен.

– Феномен?

– Если вы извините меня за этот слишком общий термин.

– Все это выглядит крайне таинственно.

– Это необходимо, как я уже говорила.

Посетительница продолжает смотреть прямо на меня. Словно это я заявился к ней со своими вопросами. Словно это она ждет от меня дальнейшего продвижения вперед. Что ж, я делаю следующий шаг.

– Вы сказали «процесс». И что он собой являет? В подробностях, пожалуйста.

– В подробностях? Это выходит за рамки того, что я могу вам сообщить.

– Потому что это тайна? Секрет? Или потому, что вы сами не понимаете, что это такое?

– Хороший вопрос. Но ответить на него – значит, перейти границы того, что мне велено было вам сообщить.

– Вы не слишком много мне сообщаете.

– Да, даже рискуя нарушить условия и ограничения, полученные мной в качестве инструкций, я, с вашего позволения, могу сказать, что в состоянии сообщить вам очень немногое. Вы – эксперт, вы – профессор, а не я. Я пришла к вам в поисках ответов, желая узнать вашу точку зрения. У меня же нет ни того ни другого.

– Вы сами наблюдали этот феномен?

Она судорожно глотает. Кожа у нее на шее натягивается так туго, что мне видно, как слюна проходит и опускается вниз по горлу, двигается, как мышь под простыней.

– Да, наблюдала, – отвечает она.

– И какое у вас сложилось о нем мнение?

– Мнение?

– Как бы вы описали его? Не профессиональным образом, не как эксперт. Просто каковы были ваши личные впечатления и ощущения? Что, по вашему мнению, это было?

– Нет, этого я не могу сказать, – говорит незнакомка, качая головой и опустив глаза, как будто я флиртую с ней и это мое к ней внимание стало причиной ее смущения.

– Почему не можете?

Она поднимает глаза:

– Потому что это не имеет названия, я не в состоянии придумать, как это назвать.

Мне бы следовало попросить ее уйти. Какое бы любопытство она у меня ни вызвала, когда я только заметил ее у двери своего кабинета, теперь оно уже исчезло. Подобный обмен пустыми словами не приведет нас никуда, разве что к раскрытию еще более странных странностей, которые не будут иметь ничего общего с занятными анекдотами о сумасшедших женщинах и их предложениях, которыми я мог бы потом потешить знакомых за ужином. Потому что она отнюдь не сумасшедшая. Обычные защитные покровы, которые всякий ощущает при коротких знакомствах и беседах с безвредными эксцентриками, сейчас исчезли, и я чувствую себя совершенно открытым и даже беззащитным.

– Зачем я вам понадобился? – вместо этого спрашиваю я, сам того не желая. – На свете полно других профессоров английской литературы.

– Но очень мало демонологов.

– Я бы не стал именовать себя таким образом.

– Не стали бы? – Женщина улыбается. Легкомысленно, с юмором, явно с намерением отвлечь меня от понимания того, насколько серьезно она настроена. – Вы ведь известный эксперт в области священных текстов, мифологии и тому подобных вещей, не так ли? В частности, специалист по всем зарегистрированным и упоминаемым в Библии появлениям Врага рода человеческого, верно? И по задокументированным в апокрифической литературе фактам демонической активности в Древнем мире. Разве в моем досье имеются какие-то ошибки?

– Нет, все, что вы говорите, – правда. Однако я не знаю ничего о демонах или о явлениях такого рода, которые не упоминаются в тех текстах.

– Конечно! Мы и не рассчитывали, что у вас есть опыт прямых столкновений с ними.

– А кто мог на это рассчитывать?

– И впрямь, кто мог? Нет, профессор, то, что нам нужно, – это всего лишь ваши ученые познания, ваша квалификация как эксперта.