Беглый огонь - Александр Зорич Страница 5

– Я не милиционер, – ответил я.

– А кто? Просто военный? Лесник?

– Я… хм… местный. А вот вы, вы кто?

– Меня зовут Лида Ротова. Я из лаборатории средств оперативной диагностики имени академика Качалина, проспект Ленина? восемьдесят шесть! – бодро отрапортовала девушка. – Я, между прочим, лаборантка. Научный руководитель нашей исследовательской группы – профессор Гурария Евгений Евгеньевич…

– А город… какой город? – едва ворочая пересохшим языком, спросил я.

– Припять, – отвечала назвавшаяся Лидой. – Так вы все-таки милиционер?

– Нет же! Не милиционер я! – Костлявая рука страха уже почти отпустила мои нежные сталкерские внутренности. Девушка оказалась обычной. Ну, почти обычной. Насколько это возможно для девушки из Припяти. («И что? Там где-то все еще есть лаборатории? Нормальные лаборатории? Ну? допустим».) Теперь бы еще узнать, как ее сюда занесло. – Ну а здесь-то вы как оказались? Припять ведь далековато! И почему вы одна?

– Тут вот какая история. – Девушка сделала два шага навстречу мне, но я жестом остановил ее, ни к чему все эти сближения. – Я расскажу, если вы опустите свой пулемет. Меня он пугает.

– Это не пулемет. Автомат Калашникова. – Сдержать улыбку я, признаться, не сумел.

– Ну автомат, какая разница? – Девушка сердито наморщила лобик. – Тут вот какая история. Вчера, то есть двадцать пятого числа, у нашего завотдела Алеши Матвеева был день рождения. Мы с ребятами – с Аллочкой Поповой, Валерой Зиновьевым и Бобой Гусятиным – решили именинника поздравить. Накрыли стол прямо в лаборатории. С вневедомственной охраной договорились – наш Пал Палыч за бутылку «Посольской» обещал нас хоть до утра терпеть. Ну, посидели. Выпили. Поздравили Алешу. Уже расходиться пора было, когда Алла вдруг сказала: «А давайте в лес съездим, такая погода хорошая, воздухом подышим, на звезды посмотрим!» А мы ей: «Ночь на дворе, ты с ума сошла! Лучше уже после первомайской демонстрации в лес рванем, как и собирались!» А она говорит, что на первое мая народу всегда в лесу полно, сесть негде, все шашлыки делают, на гитарах бренчат, дети орут. Никакой романтики! А я ей: «Ты с ума сошла? Что делать в лесу ночью?» Но всем, кроме меня, идея понравилась. Народ заорал: «В лес! В лес!» Я так думаю, им, наверное, шампанское в голову ударило. Я-то не пью, мне врачи не разрешают… Из-за антибиотиков. Что они все пьяные, я поняла еще, когда они чуть не подрались, споря, справедливо ли, что каунасский «Жальгирис» повторно стал чемпионом… Но я же не думала, что они до такой степени пьяные! В общем, я зачем-то согласилась с ними ехать, тем более что Валера Зиновьев обещал на отцовской «Волге» всех свозить, он тоже непьющий по здоровью. Вот я и подумала: с Валерой не страшно. Если что, он защитит. В общем, приехали мы сюда, машину оставили. Алла достала из пакета бутылку «Арарата», мы ее начали пить. Мужчины развели костер, было так тепло! Говорили про всякое – Алка начала всякую чушь нести про то, что хочет выйти замуж за гениального шахматиста вроде Каспарова, Боба Гусятин принялся всех наших коллег по очереди изображать… Он вообще пародист прирожденный, хоть в «Вокруг смеха» выступай! В общем, было симпатично, но тут, уже почти час ночи было, мне захотелось в туалет. Я пошла… Старалась подальше уйти, стеснялась, что меня от костра увидят. А потом, когда решила вернуться, – тут широко посаженные карие глаза девушки наполнились неподдельными слезами, – я поняла, что заблудилась. На часах было как раз один час ночи двадцать минут…

Пока Лидочка Ротова тарахтела свою бесконечную тарахтелку, мне все больше делалось не по себе.

Первым, что меня насторожило, была «первомайская демонстрация». Сколько лет мы не празднуем Первое мая? Правильно. Тридцать с чем-то.

Вторым был «Жальгирис» – баскетбольная (или хоккейная?) команда времен молодости моих родителей.

Наконец, третий звоночек раздался в районе «гениального шахматиста вроде Каспарова».

А когда Лидочка добралась до «одного часа двадцати минут» я… в общем, я… совершенно потерял контроль над своим страхом и разрядил в любительницу ночных прогулок по лесу полный магазин, тридцать патронов.

При этом я кричал что-то вроде «Вот тебе, сука!». А может и не кричал, это ж дело такое.

Однако вместо того, чтобы, будучи прошитой десятком хищных пуль, завалиться в смертельных корчах на спину, вместо того, чтобы орать благим матом, во все стороны фонтанируя кровью или хотя бы что-нибудь еще в таком же духе изобразить, Лидочка лишь заслонилась рукой, словно мои пули были чем-то вроде ветерка, несущего пыль ей в глаза, и этаким визгливо-обиженным тоном стервы-самоучки спросила:

– Что вы делаете, мужчина?

И вот тут я по-настоящему испугался. И по-настоящему охренел.

Потому что ни одна пуля не достигла цели. Я тридцать раз промахнулся в идеальной ситуации, в которой промахнуться было невозможно. Словно бы Лидочку окружало неведомое защитное поле мощности неописуемой.

Чтобы полностью оценить мое охренение, надо понимать, что среди нашего брата-сталкера циркулируют сотни легенд и быличек об опасных тварях Зоны, о тварях-имита–торах. Эти мутанты прикидываются ранеными людьми, умело подражают звукам человеческой речи, а некоторые не просто подражают, но и обладают достаточным интеллектом, чтобы вести подобие связного общения.

Есть, например, легенды об изломе. Излом – это редкий мутант с длиннющей хватательной рукой, которая имеет несколько «лишних» суставов, как лапа паука. И вот он, пряча до времени эту свою руку в складках одежды, превосходно притворяется неопытным сталкером и просит помощи. А потом – вжик! – и в один взмах своей боевой конечности отрывает тебе голову.

Или вспомнить наводящие жуть рассказы о контролерах, которые, забавляясь, внушают встречному обманные зрительные образы… Ну, к примеру, что перед ним стоит его горячо любимая девушка или не менее горячо любимая мама.

Или вот был один сталкер по прозвищу Шашлык – очень мясо любил, всякие там кебабы, – так ему контролер внушил, что перед ним – чебуречная. И отправился Шашлык прямехонько в жарку, которая на месте «чебуречной» расположилась… Точнее, отправился бы, не будь с ним опытного Ватсона.

В общем, если кто не понял, объясняю: так называемая Лидочка Ротова, якобы лаборантка, представляющая собой ходячий советский журнал середины восьмидесятых годов прошлого века, больше всего смахивала на неизвестного разумного мутанта, который этим самым журналом обчитался. А что? С Радара или из подвалов самой ЧАЭС мои знакомые несколько раз всякие там «Огоньки» и «Здоровья» приносили…

Однако любого мутанта тридцать пуль из «калаша» поразили бы. Пусть не насмерть. Но стервозненько вопрошать «Что вы делаете, мужчина?» он бы, мутант паскудный, уже не стал. А орал бы он благим матом, ага.

Лидочка же Ротова была жива и невредима. Феномен!

Тут я понял, что в любом случае надо что-то решать. Пусть передо мной не мутант, а, скажем так, аномалия, но стоять столбом и смотреть на это я уже не мог.