Песочные часы - Майра МакЭнтайр Страница 5

— Кого?

— Его. — Я подтолкнула Томаса, чтобы он оглянулся. Если парень в смокинге не живой, не настоящий человек, мне пора снова проситься в больницу.

— Его вижу, — с заметным облегчением ответил Томас. — Это Майкл.

— Что за Майкл?

— Это новый специалист, о котором я тебе рассказывал.

Чем ближе парень в смокинге приближался к нам, тем красивее он казался — высокий, широкоплечий, гладкая кожа, а эти губы… Сложно было поверить, что такой человек может работать в «Песочных часах». Я ожидала какого-нибудь пузатенького очкарика за пятьдесят. А такому прекрасному принцу среди крестьян нечего было делать. Да он и ненамного меня старше. Может, он всего лишь стажер. И согласился помочь Томасу задешево, потому что пока не представлял из себя ничего особенного.

— А ты собирался мне рассказать, что он здесь? — тихонько спросила я у брата, в моем голосе злость смешивалась с ужасом.

— Я хотел, чтобы он сначала за тобой понаблюдал.

— Как за каким-то редким зверьком? — прошипела я. — А где ж моя баночка?

Я уже чуть было не выпалила брату все, что я о нем думаю, но сдержалась, так как парень в смокинге стоял в полуметре от нас и смотрел на меня так, будто я могу внезапно вспыхнуть.

— Майкл Уивер, позвольте представить вам мою сестру, Эмерсон Коул. — Ладонь Томаса лежала у меня на спине, и он слегка подтолкнул меня вперед, считая, что мы с Майклом должны пожать друг другу руки.

Майкл перевел взгляд с Томаса на меня, потом нерешительно протянул руку. Вздрогнув, я отвернулась и уткнулась лицом брату в плечо. Хоть он и признал существование Майкла — значит, он точно был настоящим, — мне не хотелось до него дотрагиваться. Когда я снова повернулась к парню в смокинге, он уже убрал руку в карман.

Двери снова открылись — на этот раз это была Дрю. Я предположила, что брат был настолько занят подготовкой к открытию своего предприятия, что не рассказал ей о моей предыдущей галлюцинации. Я не хотела, чтобы она начала суетиться вокруг меня.

— Прости, я такая неловкая. — Я взмахнула рукой, как бы давая Дрю понять, что не стоит меня трогать, и этот жест помог мне скрыть нервную дрожь. — Ничего страшного, возвращайся к гостям.

Многие говорили, что голубые глаза Дрю похожи на лед, но я этого не понимала — лед же прозрачный. Сейчас в этих глазах читалось беспокойство.

— С координацией у тебя все в порядке, поэтому я и волнуюсь, — сказала Дрю, не обращая внимания на мои протесты, и положила руку мне на лоб, потом кисть скользнула по щеке. — Ты не заболела? Может, голова кружится? Хочешь поесть? Или присесть?

— Я себя прекрасно чувствую. Правда, — врала я, стиснув свои безупречные зубы.

Чего я хотела, так это убежать подальше от все еще игравшего джаз-банда и этого красавчика консультанта, стоявшего рядом. Я бы действительно предпочла, чтобы он больше походил на налогового инспектора, а не на модель. Меня это довольно сильно отвлекало.

— Ладно, Томас, лучше бы тебе, конечно, остаться с ней, но Брэд, человек из банка, хотел поговорить с тобой насчет того здания в Мейне. — Дрю так вскинула свои ухоженные брови, что стало ясно — это будет очень выгодная сделка. — А я побуду с Эмерсон.

По страдальческому лицу брата было видно, через какую внутреннюю борьбу ему приходится проходить. Я его отпустила:

— Иди. Да и ты, Дрю. Зарабатывайте.

— Нет, милая, я останусь с тобой. Хочу убедиться, что с тобой все в порядке. — Дрю обняла меня за талию.

— Да правда, Дрю. Иди. Со мной все в порядке, — настаивала я.

— Вы побудете с Эмерсон? — спросил Томас у Майкла таким серьезным голосом, словно речь шла о моем приданом. Или о покупке недвижимости. — Я не хочу, чтобы она оставалась одна.

Я метнула на Томаса недовольный взгляд. Ох уж он мне поплатится за это.

— Конечно, — ответил Майкл.

Услышав его голос, я подпрыгнула — каждая клеточка в моем теле пришла в состояние готовности. Он был густой и хрипловатый. Наверняка он поет. Я снова заверила Томаса с Дрю, что у меня все хорошо, и они ушли, единственные знакомые мне люди среди толпы собравшихся. И мне страшно захотелось оказаться где-нибудь в другом месте — где угодно, только не здесь… И желательно не в колониальном Вильямсбурге.

Я выдохнула весь воздух из легких, взглянула на Майкла и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и у меня перехватило дыхание. Улыбка была сладкая как мед.

— Я не такого человека ожидала увидеть, — призналась я; мой голос досадно дрогнул на средине предложения.

— Такое мне уже говорили, — признался он и проявил себя с лучшей стороны, сделав вид, будто не заметил.

— Хорошо, что мы почти ровесники. — Я так на это надеюсь. — Так что сможем играть на равных.

— Я не думал, что это игра. — Майкл слегка сощурился. Наверное, уже задумался, достаточно ли ему за меня платят. — Как тебя называть, Эм или Эмерсон?

Я нахмурила брови. Не припоминалось, чтобы кто-то меня при нем называл «Эм».

— Пока пусть будет Эмерсон. А тебя как, Майкл или Майк? Или Майки?

— Я что, похож на человека, которого можно звать Майки? — спросил он.

— М-м-м… Нет.

— Пусть будет Майкл. Пока, — добавил он, плотно сжимая губы. Но не жеманно. Наоборот, выглядело очень соблазнительно — он старался скрыть улыбку.

Майкл вытянул руку и провел ладонью по остриям кованого забора, обрамляющего внутренний дворик, а потом повернулся ко мне, стряхивая с пальцев дождевую воду.

— Твой брат очень талантливый, — улыбнулся он. — Никогда не видел, чтобы кто-то столько сил тратил, чтобы вернуть зданию былую красоту. Это тоже его работа?

Из внутреннего дворика как с высоты птичьего полета открывался вид на городскую площадь, которую украшали удостоенные наград реставрированные дома. Окна лофтов почти всех трех- и четырехэтажных зданий светились приятным теплым светом, в них жили либо молодые профессионалы, либо пожилые пары, чьи дети уже разъехались, хотя иногда там можно было найти и обычную среднестатистическую семью. Улицы с разнообразными заведениями, антикварными магазинчиками, кофейнями и галереями освещались точными копиями старинных газовых ламп. В ящиках и кашпо соответственно времени года цвели яркие цветы. И хотя сейчас Айви Спрингс считался одним из десяти красивейших маленьких городков Америки, вообразить, каким он был лет сто назад, было весьма несложно, что представляло определенную проблему для меня.

Например, вон тот запряженный экипаж точно не мог быть настоящим.

В воздухе пахло дождем и душистым горошком, обвивавшим забор, зазвучали первые ноты «Заколдованных» Роджерса и Харта. Я отвернулась от площади, на которой кипела жизнь, и снова посмотрела на Майкла.