Скифы - Юрий Никитин Страница 5

Для него буквально физическая боль, когда слышит споры, акогда споры вот-вот перерастут в драку, бледнеет и говорит умоляюще: как выможете, мир прекрасен, до хрена вина и женщин, мы ж все человеки, дажеамериканцы в чем-то глубоко внутри тоже почти люди, давайте выпьем, и всестанет хорошо…

Но никогда не добавит привычное: «и не надо будет думать»,потому что думает всегда, мозг у него хорош, только ленив и избегаеткрайностей, мысль о насилии невыносима, он хотел бы всем счастья, но так, чтобыникому не прищемить и пальчика, в этом часто солидаризуется с Klm и как разпотому старается сесть подальше от грубого Матросова, но Матросов не дурак, ивот теперь Бабай-ага поневоле окружил заботой и Матросова, не может оком-нибудь да не заботиться…

Дальше еще пара новичков, смотрятся неплохо, но это вывертего памяти, что сложные формулы запоминает с ходу, а вот как кого зовут,никогда не помнит с первого раза, а потом всю пьянку старательно вслушивается,как кто кого называет… Нет, долой церемонии, он же из ветеранов Корчмы, поправу дедов может не запоминать сразу салаг, лишь после третьего пивапереспросит, как же их зовут, может быть, с ними он как раз и спорил в Корчме?И кто-то из них обещал набить ему морду?

По ту сторону стола голоса стали громче. Спорили Откин иKlm, Откин умело и ровно, как биржевик, кем он и был на самом деле, излагал,Klm надменно выпрямил спину, сказал высокомерно:

— Все неверно. Я, как кадровый офицер и сын офицера… Идаже внук офицера, как по матери, так и по другой матери…

— По какой матери? — вежливо поинтересовалсяОткин. Хлопнул себя ладонью по лбу. — Ах да, прости! Той самой, понятно…

Klm не понял, что за усмешечки, по какому поводу, но ощутил,что подлый Откин его грязно и мерзко оскорбил, уже не первый раз, только понятьбы, где и в чем, тут же на дуэль, мерзавца…

Со своим стулом подошел Черный Принц, подсел по-свойски, онивсе — старая гвардия, сказал деловито:

— А вы ж говорите одно и то же, только разными словами!Не заметили?.. Тем, кто в танке, объясняю для доступности…

Черный Принц, подумал Крылов усмешливо, единственный, комукорчмовцы прощают, можно сказать так, его ник. Обычно же ко всякому, кто входитна сайт под громогласными: Князь, Александр Македонский, Рюрик, Аристотель,Пифагор, а то и того хуже — King, Lancelot, Emperior, Budda и прочиесверхчеловеки, относятся, как к сбежавшим из психбольницы наполеонам. Но когдаЧерный Принц пытался сменить свой ник на нечто скромненькое ислащаво-правильное, корчмовцы зацыкали на отступника: тебе можно!

Он и в самом деле мог многое. Почти в любой области знания.А где не мог, то все равно не признавался в недостаточной компетентности, умелоизворачивался, подставлял оппонента под его же собственные удары, и наблюдающемуза дискуссией казалось, что именно Принц знает и умеет все, а против неговыступают какие-то совсем уж тупые придурки. На него обижались, спорит онрезко, но злость проходила, когда видели, как он размазывает по стенам другихоппонентов: остроумно, зло, коротко, емко, ни одного лишнего слова, ядовито.

Яшка, он новичок в компах, допытывается у Бабая-аги,знатока:

— У меня снова комп не работает!

Бабай-ага спросил благодушно:

— После чего это произошло на этот раз?

— Я его включил — загрузился Нортон. Смотрю —у меня слева диск С и справа диск С. Я подумал — на фиг мне два диска С? Истер правый к чертовой матери.

Поднялся Раб Божий, властно постучал ложечкой по пивномубокалу. Гвалт начал умолкать. Раб Божий оглядел всех исподлобья, поднял пивнойбокал, слегка отставив по-гусарски локоть, и сказал металлическим голосом,словно лязгал затвором:

— Корчмовцы!.. Пять лет как исполнилось нашему веселомуи самому замечательному заведению на свете. Это и питейное заведение, иакадемия, и тренировочный зал на выживание, и все-все, как говорил Винни-Пух!Я, признаться, был поражен накалом страстей, когда первый раз рискнулпереступить порог… Помню, шел спор между Черным Принцем и Кузнецовым опроисхождении слова «Ильмень». По всему залу летали виртуальные табуретки,кто-то кого-то лупил. А вскоре, как мы все помним, состоялась перваяневиртуальная драка между Ласьковым и Матросовым. Потом этих драк было немало,что значитца, теоретический спор продолжался другими средствами… Словом, слабыевскоре убегали на более тихие форумы, а яростные и непримиримые по сей деньдерутся в нашей Корчме! Так пожелаем же сами себе, чтобы и через следующие пятьлет мы вот так встретились здесь, а Валечка подавала нам пиво и креветок…

Над столом со звоном встретились эти массивные вместилищапива. Звенело, грохотало, кое-где плеснуло, клочья пены замедленно сползали потолстым стенкам. Сильно запахло разваренными креветками, это появилась Валюша сширочайшим подносом у самой груди, но груди не на подносе, как делают игривыеофициантки в иных кафе.

Ее ловкие руки быстро расставляли глубокие тарелочки. Ейпомогали, весело перешучивались, тут же возник и пошел наматывать оборотынеутихающий спор на тему «Как обустроить Русь?». Каждый вечер в Корчме швыряниеемэйлами, об этом же в газетах, но что делать: это национальный спорт русскойинтеллигенции, как в Бразилии — футбол, в США — регби, вКанаде — хоккей, а в племени мамбо-юмбо ритуальная пляска вызывания дождя.

Крылов тоже подавал реплики, швырял идеи, искусно парировал,переходил на личности и отступал, если успевали поймать за рукав, но что-тоцарапало сознание, пока не поймал себя на разглядывании девушки, что сидит спарнем за дальним столиком в уголке.

Парень, при более пристальном рассматривании, на этот разпоказался обедневшим адвокатом. По крайней мере, внешность у него самая что ниесть адвокатская. Плотный, живой, смеющийся, дружелюбный, с обтекаемойвнешностью, словно тюлень, только что вынырнувший из воды. Несмотря на егоплотную крепкую фигуру штангиста, он производит впечатление человека, что какртуть просочится в любую замочную скважину, а на той стороне снова встанет наноги такой же улыбающийся, дружелюбный, не испортивший тщательно зализаннойблестящей прически.

Он говорил и говорил, красиво блестя белыми как сахарзубами. Брови его приподнимались. Девушка тоже приподнимала брови, красивыеполные губы кривились в беззвучном смехе.

За это время пришли еще одна парочка и шумная группаподростков с двумя длинноногими девицами без бикини вовсе. Их плоские, как умальчишек, обнаженные груди не вызвали интереса, хотя соски от возбуждения иожидаемого внимания затвердели и торчат, как тюбики помады. Крылов их незамечал, как не замечал, что грызет к пиву, но та девушка выделяется, каклебедь среди гусей и серых уток, как горящий факел в сырой дождливой ночи!..

Он заставил стряхнуть с себя то странное очарование, что шлоот той девушки, поднялся с кружкой пива, сказал громко для всех:

— Сейчас наша страна… да и весь мир, остро нуждается видеях. Последние идеи были… в эпоху революции. Затем — пустота. На Западеидеи перестали двигать этих двуногих еще раньше. В этой пустоте изголодавшийсянарод может ухватиться за любые идеи, пойти под любыми духовными знаменамидуховных вождей. Мне кажется, нигде в мире нет такого бурлящего котла идей, какв нашей Корчме! Так пусть же так будет вовеки!!!