Лига дождя - Лариса Петровичева Страница 5

– Пойдем, Лизавета, душа моя. Время – деньги.

День Лизы продолжился в загородном доме Эльдара.

Раскрытый чемоданчик лежал на стеклянном столике в центре огромной, богато обставленной гостиной. Лиза, подобрав ноги, устроилась в одном из кресел, а Эльдар время от времени принимался ходить туда-сюда – ему явно не сиделось на одном месте.

– Итак, ты – природная ведьма. Скорее всего, склонность к тому, что называют колдовством – это генетический сбой, – Эльдар остановился, плеснул в бокал коньяка и сделал глоток. – Мы с тобой, с точки зрения большинства, уроды. Монстры. Я – ведьмак первого посвящения, то есть пострашнее и покруче, чем ты. Ты – тоже урод, но пока еще почти ничем не отличаешься от массы. Сидишь на полу в торговом центре и ревешь потому, что потеряла копеечный крем.

Лиза подумала, что уже ничему не удивляется. Ведьмы, монстры… после увиденного сегодня она и в Деда Мороза была готова опять поверить.

Хотя уродом быть не хотелось. Это все-таки было слишком. Откровенность Эльдара казалась Лизе неприятной.

– Что такое посвящение? – спросила Лиза, игнорируя подкол по поводу крема. Внутренний голос подсказывал, что таких подколов будет еще немало.

Эльдар швырнул в рот фисташку из вазочки и ответил:

– Обряд, который освобождает твои силы. Сейчас ты скорее пупок себе порвешь, но стекло на вахтера не обрушишь. Кулаком – да, возможно, если не струсишь. Мысленным ударом – нет. Хотя это так – тьфу и растереть. Перед девками румяными выделываться.

Отчего-то Лизе показалось, что Эльдару почти нет дела до румяных девок – слишком много времени отнимают иные задачи, в том числе и борьба с самим собой. Похоже, он снова прочитал ее мысли, потому что подмигнул и отсалютовал бокалом. Что-то мешало Лизе вздохнуть с облегчением по этому поводу. Должно быть, понимание того, чем все-таки кончится этот вечер.

– А потом обрушу? После посвящения?

Эльдар, который, пританцовывая, двигался по гостиной, вдруг остановился и совершенно серьезно посмотрел на Лизу.

– С легкостью, – ответил он. – А еще ты сможешь влюбить в себя любого мужчину, от соседа Васи до президента, сделать так, что у декана вырастет собачья шерсть на лице, скрутить сгибельника из тряпки, чтобы убить человека на другом краю света, и вернуть здоровье ребенку на последней стадии рака.

Он говорил правду, но Лиза не знала, что ей делать с такой правдой. Она не понимала, о чем конкретно думает и что чувствует, мысли метались, словно испуганные белки.

– Ты сможешь забыть о нищете, – Эльдар выложил то, что было несомненно сильным козырем.

Лиза поежилась. Она прекрасно понимала, что вариантов дальнейшей жизни у нее было не слишком много. Вернуться в деревню, работать в школе учителем сразу по всем предметам и окончательно состариться к тридцати годам, либо выйти замуж за однокурсника, родить сперва одного, потом второго ребенка, складывать копейку к копейке, чтобы купить себе лишние колготки и мечтать об отдыхе хоть где-то, кроме дачи в сотне километров от города, – вот и все варианты.

– Мы уроды, да. Но мы очень богатые уроды. Сегодня я заработал двухкомнатную квартиру… чего не отдашь за жизнь единственного ребенка, правда?

– Мог бы и бесплатно девочку спасти, – мрачно сказала Лиза.

Эльдар безразлично пожал плечами.

– Мог бы. Но сегодня я спасу ее, завтра тоже поработаю за спасибо, а через месяц вернусь в Кондопогу, работать в музее природы экскурсоводом. Или в дурку – санитаром. Не смотри, что я дрищ. Я сильный, буйных скрутить смогу. Одним словом, снова полезу в то дерьмо, откуда выбрался, но буду помогать всем, до кого дотянусь. – Поставив бокал на стол, Эльдар потянулся в карман за сигаретами, но на полпути передумал. – Понимаешь, Лиз, все имеет свою цену. Ты либо платишь деньги, либо берешь просто так… но потом все равно придется заплатить. И уж поверь мне – лучше отдать эти веселые разноцветные бумажки, чем, например, удачу за десять лет. Или возможность встретить любовь всей жизни. Да мало ли… Деньги, во всяком случае, можно контролировать. Это намного проще.

Он спрятал руки в карманы и отвернулся к окну. Под окном был сад – уже растерявший листья, мокрый, насупленный, но Лиза точно знала, что весной, когда цветут абрикосы, там очень красиво.

– Ты из Кондопоги? – спросила она.

Эльдар помолчал, потом ответил:

– Да.

Лиза подумала, что он не хочет говорить об этом, однако через пару минут Эльдар произнес:

– Представь себе, городишко почти на краю света. Вечная скука. Обыватели, которые суют свой нос в чужие дела именно из-за этой скуки. И я. Ребенок из очень приличной по местным меркам семьи, у которого случаются припадки. И во время этих припадков он может покалечиться или покалечить кого-то из близких. Не говоря уж о сломанной мебели, – Эльдар улыбнулся, но улыбка вышла кривой и болезненной. – Как ты думаешь, что сделают с таким ребенком?

Лиза смотрела на него и не могла отвести взгляда. И ответить не могла – горечь стиснула горло сильными пальцами.

– Наверное, лечить станут, – сумела выдавить она в конце концов.

Эльдар кивнул.

– Родители сдали меня в больницу. Давай я не буду тебе рассказывать о том, как именно меня лечили. Приятного мало, как ты понимаешь. Факт остается фактом: я оттуда вышел еще большим психом, чем поступил. К тому же озлобленным на весь белый свет. На родителей в первую очередь, потом уже на все остальное. Как сейчас помню: девяносто второй год, страна на ушах стоит, вся муть со дна поднялась, куда идти и что делать – вообще неясно. И все миллионеры, потому что миллионом можно подтереться, он ничего не стоит. И я тогда решил, что никогда больше не буду голодать и нуждаться. Убью, украду, сделаю все, что можно и чего нельзя – но не буду. Почти Скарлетт О’Хара, но у меня ситуация была все-таки похлеще.

От девяносто второго года у Лизы почти не осталось воспоминаний – память подсовывала зиму, метель, дорогу домой из школы и точившего душу червячка, который уверял, что лучше уже не будет и весна никогда не наступит. Она понимала, что Эльдар прав: все люди лезут наверх. Выше и выше, как можно выше, и не дай бог свалиться обратно.

– Так что подумай сама, чего ты хочешь, – сказал Эльдар. – Вернуться в свою Дуевку-кукуевку, коровам хвосты крутить или подняться туда, где весь мир будет стоять в очереди, чтоб лобызнуть тебя в задницу. Я свой выбор сделал. Выберешь правильно – помогу.

– Мы уроды, – вымолвила Лиза, чувствуя, что губы дрожат. – Уроды.

Эльдар улыбнулся – открыто, откровенно и безумно.

– Верно, – ответил он. – Уроды. Но этот мир – наш.

* * *

В «Плазу», огромный торговый центр, сияющий стеклом, пластиком и разноцветной подсветкой витрин, Лиза никогда не заходила. Что делать понаехавшей девчонке там, где носовой платок стоит больше, чем ее повышенная стипендия – на бедность просить? Эльдар толкнул ее в спину, и Лиза практически влетела в здание: влетела и на минуту застыла, ослепленная красками, звуками, запахами. Здесь была совсем другая жизнь, и эта жизнь, которая и в мечтах не могла стать Лизиной, вдруг подхватила ее и унесла.