Оковы для ари - Валерия Чернованова Страница 5

— А может, лучше дома напьёмся, — кивнула на непочатую бутылку вина, которую, возвращаясь из Ведьмовского, с горя прикупила в супермаркете через дорогу.

Вместе с сосисками и творогом.

Вообще-то я со спиртными напитками в контрах. Они не очень дружат с моим организмом. Но сегодня тому придётся смириться и потерпеть, потому что его хозяйке жизненно важно расслабиться и забыться. После таких-то разочарований и обломов.

— Ты уже срослась с этим своим домом, — беззлобно проворчала моя гипотетическая жилетка, приглаживая собранные в высокий хвост волосы и подушечкой безымянного пальца поправляя в уголках губ ядрёно-красную помаду.

Рядом с Дашкой — фигуристой брюнеткой модельного роста, я выглядела первокурсницей или подростком, только что выпущенным из школы. А сейчас, с короткой стрижкой и макияжем «без макияжа», и вовсе могла сойти за девочку пубертатного возраста.

— Анька, паспорт возьми, — словно угадав мои мысли, весело посоветовала подруга. — А то тебе крепче сока ничего не нальют. Ты, вообще, когда успела так похудеть и помолодеть?

Пока была в другом мире, а моим телом владела одна хитромудрая девица.

— За это спасибо стрессам и краху личной жизни, — призналась вслух и, кстати, совершенно искренне.

Пожелав всё ещё обиженному на меня Котею Котеньевичу быть добрее, щёлкнула выключателем и захлопнула входную дверь.

Ещё одна подстава — мёрзнуть два месяца в одной зиме, чтобы, так и не дождавшись тёплых дней, перенестись в другую. Спускаясь за подругой, на ходу застёгивала пальто и обматывала шею непомерно длинным шарфом, при этом честно пытаясь не ухнуть с лестницы на пятнадцатисантиметровых шпильках.

Всею моею пусть и не слишком изящной, но зато страшно удобной обувью, Её Щедрость облагодетельствовала соседей. Жаль, я не догадалась раздать служанкам Фьяррины драгоценности…

Выжили одни-единственные ботинки на невысокой танкетке, но они после экскурсии по русской глубинке требовали тщательной очистки.

Загрузившись в такси, мы поехали в центр города, чтобы уже через полчаса выгрузиться возле барной стойки «Инсомнии». Вернее, выгрузились мы у входа в пафосное место, а уже оттуда окунулись в мир ультрамариновых огней, дизайна хай-тек и оглушительного техно.

— Расскажешь, почему рассобачились? — потягивая из закручивающейся спиралью трубочки коктейль (что-то радужное и пахнущее, как фруктовая жвачка — ноу-хау местного бармена), начала двигаться по пути разгадки Даша.

Я цедила мартини и одну за другой уничтожала оливки. Так себе, конечно, ужин, но всё же лучше, чем никакого.

А ещё лучше было бы остаться дома и, как и планировала, зарядиться сосисками с жареной картошкой.

— Он изменил мне.

Рассказать Даше всё, от невероятного начала и до такого же безумного финала, я, понятное дело, не могла. Но и в том, чтобы врать близкой подруге, тоже приятного мало. А у меня в последнее время и так одно сплошное враньё и мало приятного. Поэтому решила ограничиться полуправдой, в озвучивании которой за последнее время неплохо поднаторела.

— Действительно, что ль? — вместо того, чтобы вознегодовать и пообещать при следующей же встрече навалять Воронцову за измену, дёрнула дугами бровей недоверчивая. — Хм… — это уже глубокомысленно. — А Лёшка сказал, что ты ему изменила.

— Вот ведь ж… — Громыхнула музыка, заглотив начало слова, и в итоге я проорала Дашке в ухо: — Опа!

А ещё переживала, что чуть хозяйство ему не заморозила. Теперь вижу, что зря.

Переживала и не заморозила.

— Нютка, так это правда? Он тебе, а не ты ему? — Гипнотизируя заботливым взглядом, подалась ко мне Даша. Накрыла мою руку своей и ободряюще её сжала. — Вот ведь членистоголовый! Думает, козёл, не головой, а…

— Я поняла твою мысль, Даш. — Опрокинула в себя остатки вермута и попросила бармена плеснуть мартини туда, где ему сегодня самое место — в мой бокал.

И оливок в вазочку подбросить.

Всё, не хочу говорить о Воронцове. Думать о нём — тем более.

— Значит, завтра снова в ЗАГС? — Увы, Даша не собиралась закругляться.

— Угу, как на работу. Будем заявление подавать.

— А если Лёшка заартачится и не подпишет?

Тогда точно что-нибудь подморожу. Какой-нибудь жизненно важный орган. И это я не про сердце или то, что находится у него в черепной коробке.

— Подпишет, куда денется.

Вторая порция оливок и вермута испарилась ещё быстрее и как-то до обидного незаметно.

Махнула рукой бармену, подзывая, а в следующую секунду чуть не заорала на всю «Инсомнию». Не сделала этого только потому, что из-за опалившей кожу боли из лёгких выбило весь воздух. Самоцвет накалился до такой степени, что, казалось, на мне только что, как на корове, поставили тавро. Едва не шипя, подталкиваемая неведомой силой, резко развернулась на стуле, чуть не слетев со скользкого сиденья. Затуманенный болью взгляд выхватил пробирающихся сквозь разгорячённую, забрызганную каплями огней толпу двух бугаёв в строгих чёрных костюмах. Расчищавших дорогу…

Наверное, я бы всё-таки свалилась, если бы Дашка мёртвой хваткой не вцепилась мне в плечо. Вдохнула полной грудью кондиционированный воздух — раз, другой. Сердце стучало с такой силой, словно вдруг стало перчаткой невидимого боксёра, в качестве груши для битья использовавшего мои рёбра.

Подалась вперёд, услышав свой собственный ошеломлённый шёпот:

— Не может быть…

И в мыслях завопила:

«Герхильд?!»

Это не могло быть правдой. Безумной фантазией, алкогольной галлюцинацией… Чем угодно!

Кем угодно, но только не Скальде.

Бессчётное множество раз в своих самых дерзких мечтах рисовала я себе этот момент. Представляла, как тальден, благополучно позабыв об обмане, является за мной и возвращает в сказку. Но проходили дни, те стягивались в недели, а ледяным принцем на белом фальве в моей жизни даже не пахло. Я уже почти поверила, что Фьярре удалось обвести, теперь уже своего мужа, вокруг пальца и стать для него любимой, единственной, неповторимой.

Стоило закрыть глаза и увидеть их вместе, как руки чесались что-нибудь разбить или добавить всему, что попадалось в поле зрения, ледяного блеска. И вот, спустя месяц, квартира нуждается как минимум в косметическом ремонте: обои пузырились и опадали целыми полосами, как порыжевшая листва по осени, и никакие проветривания не помогали избавиться от сырости, протравившей стены и мебель.

Надеялась, если не придёт за мной, то хотя бы явится за драгоценной силой. Но, может, Его Великолепие ведать не ведает, что Её Лучезарность мало того что лгунья, так ещё и пустышка. Может, обман раскроется только после рождения ребёнка. Или того хуже: когда наследника-дракона в двенадцатилетнем возрасте начнут испытывать на наличие магических способностей.