Закрытая школа магии - Екатерина Елизарова Страница 5

– Глупости! Они просто ошарашены немного. Никто не думал, что Аркадий Борисович всерьез решится на новый набор после всего.

– После чего? – насторожилась я.

– А! – махнула рукой Альбина. – Он же наш основатель, ему виднее, как поступать правильнее, верно? Ты уже получила свое расписание? Куда тебя определили?

– Понятия не имею.

– О, ну тогда доедай скорее и пойдем.

Я с досадой перевела взгляд на ломящийся от еды поднос.

– Кофе остыл? – по-своему поняла мое замешательство девушка.

– Да. Терпеть не могу холодный кофе, – пробормотала я и встала.

– Подожди, не надо! – воскликнула Альбина и, приблизив чашку к себе, уставилась на ее содержимое.

Пара секунд, и от напитка вверх поднялся пар!

– Как это? – не поверила я своим глазам.

– Ерунда. Просто разогнала частицы.

– Ничего себе «просто». Тут все так умеют?

– Нет, у каждого свои фишки, – рассмеялась она. – Иллюзии, астральные полеты, левитация, дублирование. Много всего. Но в остальном у всех стандартный набор: яснослышание и ясновидение, телепатия, телекинез. Да не переживай, – усмехнулась она, – с последними двумя у большинства серьезные проблемы и сплошные неуды на зачетах. К тому же первое, чему учат всех новичков, – это блокировка сознания от нежелательного воздействия.

– Пожалуй, мне и правда стоит поскорее получить свое расписание, – пробормотала я пораженно.

– Оксана, а у тебя в самом деле золотой?.. – спросила Альбина шепотом.

– Браслет? Да. Почему это всех так заботит?

– Да потому что даже у сильнейших здесь – только черные!

– И что это значит?

– Классификация, конечно, условная, но принято считать, что зеленый – это низший уровень проявления дара, первый. Синий – второй, красный – третий, черный – четвертый и золотой – высший, пятый уровень. Понимаешь?

– Не очень, – призналась я. – Ты пойми, еще пару дней назад я и не подозревала ни о какой магии!

– И это тоже сбивает с толку. Такого уровня сила обычно проявляется еще в раннем детстве.

– То есть со мной что-то не так? Или браслет достался по ошибке? Об этом все думают?

– Не бери в голову! Пусть думают, что хотят. Очень надеюсь, что тебя определят к аналитикам и мы будем учиться вместе! Не представляешь, как наскучили мне эти зануды, – рассмеялась она. – А больше и поговорить не с кем! Борцы держатся обособленно, а все остальные намного младше.

– Аналитики, борцы. Что это вообще за разделение?

– Две старшие группы. Группа «А» – актив или, как еще их называют, группа Альфа. Они самые сильные из учеников, плюс по способностям собраны атакующие и наиболее эффективные при работе с разрывами и сущностями. И группа «Б» – провидцы, одаренные ясновидящие, трансляторы. В общем, мы работники тыла, так сказать, – усмехнулась она. – Борцы – группа «А», а аналитики – группа «Б», забавно, да?

– Ну если Альфа и Бета, то вполне логично, – сказала я.

– А ведь точно! – воскликнула Альбина и погрузилась в раздумья.

– Ну а он? – спросила я через некоторое время и кивнула себе за спину. – Тот, что ходит вечно хмурым и, кажется, старше остальных.

– Волк. – Я вскинула брови. – Так его все зовут. У борцов вообще приняты прозвища и, типа, крутые сокращения. Ему, насколько я знаю, двадцать один. Он действительно старше всех. Был раньше, – добавила она, скорчив рожицу. – У него четвертый уровень. Черный. И это все, что о нем известно.

– Ну что, готова? – бодро спросила меня Альбина, когда мы наконец покончили с завтраком. – Пора узнать, куда тебя определили.

– Хорошо, – кивнула я не очень-то уверенно.

– Тебе не о чем переживать, – шепнула она и улыбнулась.

И как ей это удается? От одного взгляда на эту жизнерадостную девушку тревоги и правда как будто отступают.

* * *

Альбина проводила меня к кабинету директора и, убедившись, что тот на месте, отправилась на занятия.

– Здравствуйте, – сказала я, заходя.

– Вот и прекрасно! – обрадовался Аркадий Борисович. – Мы очень вас ждали, Оксана. Золотой уровень – это нечто невероятное! Расскажите же скорее, что заставило вас передумать?

– Не боитесь, что я вас разочарую?

– Ничуть, моя дорогая! Если вы сейчас скажете, что сила никоим образом не проявила себя, а здесь вы, допустим, под влиянием дурного сна или внезапной перемены настроения – тем интереснее это будет! Поверьте, любые подробности имеют значение для понимания вашего, вне всякого сомнения, выдающегося случая.

– Надо сказать, вы почти правы, – хмыкнула я и… рассказала ему без утайки все произошедшее со мной после отъезда из школы.

– Очень любопытно, – заключил директор. – Уверен, нас ожидает немало сюрпризов. Однако… При подобных начальных проявлениях разумнее, пусть и совсем ненадолго, посещать все же начальную группу. Проблема в том, что среди новичков…

– Одни школьники, да?

– Да, – признал Аркадий Борисович. – Ничего. Определим вас пока к аналитикам. Ребята там куда спокойнее, чем в группе «А». Ну и при необходимости назначим индивидуальные занятия, хорошо?

– Конечно, – кивнула я. – Спасибо. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь объяснил, что вообще происходит. С миром. Если, конечно, вариант моего помешательства можно исключить окончательно.

– Будьте уверены, – рассмеялся директор. – Ничего ненормального с вами не происходит.

– Верится с трудом, – пробормотала я.

– Что ж, я кое-что расскажу вам, дабы избавить от ненужных сомнений. Мир, который мы знаем, в самом деле меняется. Сверхъестественное, те явления, которые не признает большинство, было всегда, но не носило столь глобального характера. Пугало и отрицалось. Эти времена подходят к концу. Ткань мира истончается, и барьер, разделяющий привычную нам реальность и тонкий мир – стирается. Как следствие, к нам все чаще проникают обитатели оттуда, не всегда дружелюбные. Мы же учимся проникать туда, взаимодействовать или отгораживаться. Меняется сама плотность пространства, и меняемся мы. Это не хорошо и не плохо, это данность. А вот взгляд на происходящее у всех разный. Кто-то мечтает оградить людей от нависших перемен, замедлить преображение мира. Кто-то течет в созвучии с происходящим, но бережет шаткое равновесие, не позволяя «гостям» из другого мира задерживаться здесь надолго. А есть и те, кто сам открывает им двери.

– И к которым относитесь вы? Какой подход верен?

– Мы помогаем развить и подчинить способности, Оксана, а не прививаем мировоззрение. Этот выбор каждый делает сам.

От директора я вышла задумчивая и отрешенная. Мысли витали где-то далеко, никак не желая возвращаться в привычное русло. А потом меня отвлек шепот.