Давным-давно  - Марина Леванова Страница 5

Девочка недоверчиво посмотрела на него. Зачем-то покосилась в темный проем, прислушалась и согласно кивнула, проворно перебираясь под теплый бок незнакомца. Как там он себя назвал? А, ну да, добрый путешественник.

– Ты нравишься мне, – тихо произнесла девочка.

– А теперь спим. Завтра решим, что с тобой делать, – ответил он, опускаясь рядом и заботливо подталкивая вокруг них плащ. Немного подумал и решительно притянул худенькое тельце к себе. Охнул, когда почувствовал на своей груди холод детских рук, стиснул зубы и шумно засопел, проклиная тех чудовищ, которые могли бросить это дитя здесь в полном одиночестве. – Да ты как кусок льда, – перевел дыхание. – Ну почему все нелепости этого мира должны случаться только со мной? – тихо проговорил он в темноту, уже смеживши веки. Хитро улыбнулся и добавил совсем уже шепотом: – Можно не отвечать.

Наслаждаясь незнакомыми ощущениями тепла, сытости, защищенности, боясь даже пошевелиться, она лежала и прислушивалась к размеренному стуку сердца «доброго путешественника». А вдруг ей все это только снится и сейчас предстоит проснуться? Ведь к ней уже не раз приходили удивительные, красивые, добрые сны, где всегда была одна и та же женщина, которая улыбалась ей, нежно брала на руки и баюкала, прижимая к своей груди и напевая грустную песню. А еще в этих снах всегда был кто-то, кого она до ужаса боялась. При одном лишь воспоминании о плохом человеке девочка забеспокоилась, заворочалась, попыталась вывернуться из крепких рук.

Юноша приоткрыл глаза, недоуменно посмотрел на лежащее рядом лохматое чудо, усмехнулся и еще крепче обхватил ее руками:

– Спи уже!

Голова доверчиво приникла к груди, а через какое-то время он услышал мерное дыхание спящего ребенка.

Иногда судьба начинает писать свою историю с совершенно нелепого, казалось бы, события или происшествия. То, что не должно было никогда случиться – случилось. Кто не должен был встретиться – встретился.

Раннее утро. По земле стелется утренний туман. Первые лучи солнца поблескивают в каплях росы на буйной весенней зелени. Лес медленно просыпается, принося в мир привычные свои звуки. Из окна первого этажа выглянул юноша, обвел внимательным взглядом округу, посмотрел куда-то позади себя и что-то сказал, собирая привычным движением черные длинные волосы в хвост. Отвернулся, подошел к оконному проему, оперся руками о каменную кладку и уверенно спрыгнул вниз, грациозно приземляясь точно на ноги. Посмотрел наверх и что-то крикнул. Из окна следом сначала полетел объемистый мешок, а через мгновение в черном проеме показалась худенькая фигура ребенка на вид лет пяти от рождения. Цепляясь руками за край проема, она лишь мгновение с сомнением разглядывала юношу, стоявшего внизу и протягивающего к ней руки, а затем доверчиво прыгнула вниз. Бережно подхватив ее, юноша залился звонким смехом, веселясь от всей души над испуганным и взъерошенным видом своей ноши.

По заросшей и давно всеми забытой дороге, уходившей в неведомую даль, доверчиво взявшись за руки уверенно шагали прочь от старых развалин две фигуры. А из полуразрушенной башни за ними настороженно наблюдала пара жгучих черных глаз.

Громко хлопнув дверью, из дверей общей кухни выскочила грузная женщина неопределенного возраста с растрепанной прической и красным лицом и понеслась со всех ног по усыпанной гравием дорожке к парадному входу величественного здания под громким названием «Дом милосердия». Едва успевая переставлять короткие толстые ножки, за несколько метров до своей цели она начала громко причитать и размахивать руками. Добежав до дверей, она исчезла на короткое время внутри здания для того, чтобы тут же явиться вновь, но уже в сопровождении двух дюжих мужчин. Жестикулируя и что-то громко объясняя, она без конца нелепо подпрыгивала и периодически заламывала руки, требуя немедленного отмщения и призывая неуклюжих и неповоротливых мужиков двигаться быстрее.

– Я всегда говорила. Я ведь всегда знала, с самого первого дня появления этой рыжей бестии в нашем уважаемом и заслуженном заведении, где испокон веков воспитывались только студиозы из самых приличных семей…эээ… – Припомнилось вдруг, что в приюте также учились дети, у которых и вовсе не было родителей. Потеряв нить своих рассуждений, женщина фыркнула и с новой силой запричитала на весь двор: – Эта гадина пролезла в подвал и слопала огромный кусок окорока пудов так на несколько. – Видя недоверие на лицах сопровождающих ее мужчин, она уверенно закивала: – Да-да, не меньше.

– Уважаемая, позвольте, там ведь в чем душа держится, куда же в нее столько могло вместиться? – удивленно спросил другой мужчина, невольно замедляясь и поглядывая на своего напарника, который в этот момент остановился и с сомнением смотрел на женщину.

– А вот не позволю, знать ничего не знаю, вора поймали с поличным, вот. Ректор что говорил? То и говорил, что главное – поймать, наказание последует неминуемо. За чем тогда дело стало? – спросила разгневанная женщина, с вызовом подбоченившись. – Сколько за это время всего ценного пропадало, а поймать никого не получалось.

– Надо дождаться господина Ректора и только потом вершить суд. И то еще надо для начала доказать виновность-то. Нет, я на такое точно не подписываюсь, – твердо сказал пожилой мужчина, отворачиваясь и решительным шагом направляясь обратно. – Я ухожу, а ты как знаешь.

Юноша удивленно проводил взглядом уходящего сторожа. Припоминая все слухи, ходившие об этом найденыше и о столь трепетном покровительстве главы приюта этой девчонке, он ощутил в душе на мгновение возникшее сомнение. Неуверенно посмотрел в лицо разъяренной женщины, вспомнил томный и многообещающий взгляд ее дочери и принял окончательное решение.

– А мы пойдем и малость поговорим с той воришкой. – Он недобро улыбнулся, увеличивая шаг в предвкушении предстоящего наказания.

Ворвавшись в просторный зал кухни, они не сразу смогли обнаружить виновницу. Девочка едва дышала под тяжестью съехавших на нее мешков с крупой и вдобавок восседавшего сверху сыночка поварихи. Одежда, лицо, волосы ее были перепачканы в муке. Девочка в ужасе наблюдала за вновь прибывшими. В противоположном углу жалобно скулили служки и помощники при кухне, не решаясь даже сдвинуться с места.

– Маманя, смотри, – гордо потрясая огромной поварешкой, зажатой в пухлой руке, сообщил высокорослый детина, указывая другой под себя, – как исправно лежит, ей от меня ни за что не сбежать. У, как зыркает своим глазищами. А можно мне ее тоже наказать? – с надеждой в голосе спросил он, заискивающе заглядывая в глаза матери.

– Нет, нельзя. Сами управимся. – Вместо матери ответил мужчина, подойдя к нему и рывком подняв с мешков. – Ты хоть сообразил бы, что она может душу отдать под эдакой тяжестью. – Он ощутимо встряхнул детину и начал подталкивать к выходу, попутно вырвав из его рук поварешку и жестами приглашая всех остальных немедленно очистить помещение. Когда в кухне остались только он и повариха, направился к мешкам и небрежно подхватил не по годам щуплую девчонку с пола. Повернулся к женщине и вопрошающе посмотрел, та понимающе кивнула и поманила рукой за собой.