Закон притяжения - Евгения Гордеева Страница 50

— Что? Алекс и Селена? — с надеждой кинулась к призраку и кувырнулась с кровати.

— Петра, я никогда не видел твоих друзей, — как ни в чём не бывало, продолжил Гораций. — Но они пребывают в точно таком же состоянии, что и вы с Вольфом.

— Не поняла, в каком? — кряхтя, поднялась с пола, потирая ушибленную руку.

— Спят! И тоже уже целые сутки!

— Хлор! Их что, тоже в заложники определили?

— Давай, ты не будешь драматизировать.

— Я не драматизирую, а реально смотрю на этот мир. Так! Надо всё обсудить с Вольфом. Проверишь, как он там?

Пока Гораций отсутствовал, я немного привела себя в порядок. Умылась, предварительно проверив воду на посторонние ненужные примеси. Не хватало того, что бы ещё и физиономия облезла или позеленела невзначай. Мало ли, какие фантазии бродят в голове Лотара. Доверия теперь нет ничему! Переплела косу. Сунула камень-амулет в карман брюк. С хранителем я чувствовала себя спокойнее. Ведь абсолютно не знаешь, чего ожидать в следующий момент от маркиза.

— Спит. И когда проснётся, неизвестно! — сообщил возвратившийся призрак.

— А вдруг маркиз ему специально большую дозу дал, а?!

— И не вдруг, и специально… Давай сами решать, как выбираться из его лап будем?

— А проводи меня к гостям вторых хозяев. Я тогда точно буду знать, они это или нет. Это можно сделать?

— Вполне. Их никто не охраняет. Только я всё равно сначала проверю.

Я еле дождалась, когда он вернётся. Меня внезапно охватила такая радость. Ведь, если где-то совсем рядом находятся наши друзья, и там же живёт Вилда, то наши поиски можно считать завершёнными. Вольф проснётся, мы пойдём на вторую половину замка и решим все вопросы. Вилда вполне может знать, где найти их парамедика Кельса. И у нас будет ещё один день в запасе, если вдруг чего…

— Идём, — позвал меня хранитель.

Они спали так безмятежно, словно дети. Кудряшки Ленки разметались по подушке, прикрыв полголовы Алекса. А он, обняв одной рукой невесту, блаженно улыбался.

Мило… Мило до слёз. Жаль вас будить, дорогие мои, но придётся.

— Алекс, — потрепала парня за нос. Он отмахнулся и что-то буркнул. — Сердится он… Просыпайся! Алекс! — позвала чуть громче.

— У… не мешай…

— Алекс! Вставай, проспишь всё на свете! — начала щипать его за бока, но это мало помогло.

— Петра, — прошептала, проснувшаяся Селена, радостно улыбаясь.

— Тс-с, — прикрыла ей ладошкой рот. — Все вопросы и объяснения потом, — она кивнула согласно. Я убрала руку. — Мы в чужом мире, в замке, поделённом на две части. Мы с Вольфом в одной, — она счастливо улыбнулась, — вы в другой. Хозяева замка враждуют. Нас, как и вас опоили сонным зельем. Верить здесь нельзя никому и надо срочно сматываться домой. Вот только мужчины наши проснуться, и рванём. Да, вот ещё что. Ничему не удивляйтесь и зовите меня Алфеей.

— Хорошо, — прошептала Ленка. — Ты всё-таки сбежала! Я так и думала. А чему не удивляться?

— Вольф изображает равнодушие ко мне, а я, типа его добиваюсь, — она вытаращила на меня и так не маленькие глаза. — Мой титул — герцогиня, других нет.

— Угу… А зачем?

— Вам здешние хозяева про самозваного маркиза Фармазотти рассказывали?

— Да.

— Так вот это — охлоревший выродок, у которого не осталось ничего святого. У него грандиозные планы по завоеванию этого мира, вот мы перед ним комедию и ломаем!

— Я ничего не поняла, но сделаю всё, как ты говоришь.

— Спасибо. Буди Алекса, а я возвращаюсь к Вольфу.

— Петь, а маркиз знает про эм гэ тэ?

— Нет, мы это скрываем.

— Мы тоже. Ну, пока!

— Пока! Придём к вам, как только добужусь этого соню. А! Не пугайтесь Горация!

— Кого? — мотнула она головой и наморщила лоб.

— Хранителя… вроде того, что ты тогда во дворце победила.

— У тебя появился рыцарь-хранитель?

— Это тот, из университета, хозяин энциклопедии. Я его в камне-амулете с собой взяла. Потом расскажу!

— А где он сейчас?

— Шпионит, где же ещё! Предупредит, если сюда кто пойдёт.

— Ну, Петра, ты всегда меня удивляешь!

— Не только тебя. До встречи!

Вернувшись в свою комнату, принялась возвращать её в первозданный вид. То есть, вернула карниз на законное место, сняла со штор заклинание накрахмаленности. Вроде других новшеств я тут не вводила. Почему-то не хотелось, что бы в этом мире остались материальные следы моего пребывания. С чем это было связано, не знаю, но, не хотелось и всё!

Оглядела на прощание комнату, в которую возвращаться уже не собиралась, и переместилась к мужу. Вольф до сих пор спал, и просыпаться не собирался. Пришлось применить небезопасный, но эффективный способ. Мои поцелуи всегда действовали на него пробуждающе. Вот и сейчас он, явно, проснулся, но глаз не открыл. Зато шустро сграбастал меня в охапку, прижал к себе и прошептал, блаженно улыбаясь.

— Петра…

— Кхм… Что здесь происходит?

Ведро ледяной воды на голову было бы для меня сейчас предпочтительнее, чем ненавистный голос маркиза. Вольф расцепил руки, глядя на меня растерянно. Я ему подмигнула, так, что бы Лотар не видел, состроила озверевшее лицо и повернулась к хозяину. Если он ожидал увидеть моё смущение или надеялся, что я буду оправдываться за свой поступок, то он очень сильно ошибался.

— Господин маркиз, — прошипела разъярённая герцогиня Олмарк, поднимаясь над кроватью возлюбленного и принимая самую надменную позу, на которую была способна. — Вас не учили стучаться? — Гнев в глазах полыхал не хуже пламени костра, — Или правила приличия в этом мире не существуют?!

— Это мой дом! — попытался возразить Лотар.

— И что?! — скривила я рот. — Даже на постоялых дворах хозяин стучится в дверь, прежде чем войти к своему гостю! Меня поражает ТАКОЕ Ваше гостеприимство! Я вынуждена отказаться от Вашего крова!

— И Вы думаете, что я это Вам позволю?!

Хорошая фраза. И сказать её можно с такими разными интонациями. Можно, как угрозу. А можно, как просьбу о прощении за бестактность. Именно как просьбу, низко кланяясь, и произнёс её маркиз. Но я видела, каких усилий ему стоит такое смирение.

Игра продолжается? Тогда сменим гнев на милость.

— Эх… — опустила обречённо глаза на недоумевающего Вольфа, перевела взгляд на Лотара, и обиженным тоном произнесла. — Господин Фармазотти, Вы сейчас разрушили мечту всей моей жизни!

— В каком смысле?

— Господин профессор меня уже обнял и собирался поцеловать, а вы помешали…