Попаданка для некроманта, или Как выжить в Академии - Элла Адамар Страница 50

— Не делила я никого, — пробормотала я, насупившись.

Эрих странно на меня посмотрел. С каким-то немым вопросом.

— Только вот не пойму, — сказал Варо, — зачем им врата понадобились…

— Не было никаких врат, — строго перебил его Эрих.

— Как это? — удивился Варо. — Ты… поверить не могу! — возмущенно воскликнул он. — Ты опять ее прикроешь? Да сколько можно? Я думал, ты поумнел. Да что ж такое! Одурманила что ли она тебя?!

— Варо! — осек разволновавшегося друга Эрих. — Никому ни слова о вратах. Ты знаешь о законах. Не забывай, что там и пацан был. Учитывая, какую большую услугу нам оказывает ректор, не будем создавать мужику проблем.

Варо помрачнел и оглядел меня с ног до головы. Весь его вид кричал, как ему не нравится вся эта ситуация.

— Повозки готовы к отъезду, — пробубнил Варо и вышел за дверь.

Я выдохнула. Эрих и Варо нас не выдадут, но оставалась еще Бри.

— Бри нас сдаст, — тихо сказала я. — Она видела, как мы активировали врата.

— С ней разберутся, не волнуйся.

Эрих был спокоен, как удав, но я жутко волновалась.

— Еще, те слухи про убийцу, — я пыталась подобрать слова. Эрих нахмурился. — Я подумала, что Бри могла быть причастна.

— Нет, — сразу же отрезал Эрих.

Я удивленно вскинула на него глаза.

— Но она напала на меня на кладбище. А потом здесь…

Эрих покачал головой.

— Это не она, Мариша.

Эрих поднялся на ноги и, сняв с себя плащ, протянул его мне.

— Надень. Не стоит шокировать адептов своим видом. Жду на улице, надо возвращаться в Академию.

Эрих вышел следом за Варо. Я озадаченно смотрела ему вслед и не могла поверить, что он не хочет даже проверить эту догадку. Почему он так уверен, что Бри не причастна? Если только он знает, кто настоящий убийца. Если только… И тут мои сомнения и подозрения вновь расцвели буйным цветом. По телу прокатилась дрожь. А еще странная услуга, которую оказывает им ректор. Что если он с ними заодно? Что если он прикрывает и прячет здесь Эриха? Бредовые мысли и теории лезли в голову один за другим.

Я подошла к зеркалу над умывальником. Выглядела я ужасно — вся чумазая от сажи. Белая рубашка, жакет и юбка были испорчены, местами просто опалены до дыр, но на теле ожогов не было. Удивительно.

Я надела плащ Эриха, от него приятно пахло мускусом и кожей, и вышла из сторожки. Адепты рассаживались по повозкам. В одной из них я заметила Бри. Она сидела нахохлившись и опустив глаза в пол. Рядом с ней был Варо и что-то ей выговаривал с серьезным лицом.

Эрих взял меня за руку и увлек за собой к последней повозке, усадил в самом конце, сам устроился рядом. Подозреваю, сделал это, чтобы оградить меня от любопытных взглядом адептов. Через три повозки от нас я увидела поникшего Нортона, а рядом с ним Цацу. Она утешала его, поглаживая за плечо.

Обратный путь занял около часа. Сразу по приезде меня, Нортона и Бри сопроводили в ректорский кабинет. Мы ждали в приемной, пока Эрих беседовал с ректором. Варо ждал с нами, развалившись в кресле и не спускал с нас глаз.

Я сидела с поникшей головой. Попытка вернуться домой не удалась, но теперь моя учеба в Академии было под угрозой. И не только учеба, но и моя свобода. Я не верила, что Бри нас не сдаст, несмотря на слова Эриха. Нортона отец прикроет, а меня от тюрьмы никто не спасет. Я была в таком напряжении, что меня подташнивало.

Нортон, кажется, не волновался. Он не сказал ни слова с тех пор, как мы вернулись и вообще старался на меня не смотреть. Бри же сидела гордо расправив плечи и взирала на всех с презрением. Вокруг ее запястий мерцали синие кольца — сковывающее заклятие, которое наложил на нее Варо, но даже это ее не смущало и не умеряло гордыни.

Дверь распахнулась, Эрих нашел меня взглядом и тихо сказал:

— Идем.

— В тюрьму? — обреченно спросила я, когда он вывел меня в коридор.

— К тебе.

— Разве меня не отчислили?

Я не понимала, что происходит. Эрих, схватив меня за локоть, быстрым шагом вел нас к общежитию.

— Я ведь сказал, что все будет хорошо. За что тебя должны отчислить?

— Но Бри, врата…

Эрих резко остановился.

— Я ведь сказал, ни слово о вратах. Забудь о них. Не было никаких врат.

Эрих был раздражен, поэтому я не осмелилась перечить.

Мы молча поднялись на пятый этаж общежития. Эрих мазнул взглядом по моей хлипкой двери.

— Тебе нужен хороший замок. Я могу поменять, если хочешь, — он уставился на меня медовыми глазами, и во взгляде было больше, чем предложение сменить замок.

— Спасибо, не нужно, — буркнула я.

Мне не нравились его резкие перепады настроения. Где гарантия, что убийца не Эрих? А сменив замок, он может сделать дубликат ключей и получить постоянный доступ в мою комнату.

— А что так? — проникновенно спросил Эрих.

Его глаза вспыхнули хищным огнем. Я понимала, он знает причину, но хочет услышать это от меня.

— Не хочу, чтобы у вас были ключи от моей комнаты.

Мне стоило усилий, чтобы выдержать его взгляд.

Эрих подавил смешок.

— Боишься меня?

— Думаю, вам пора, магистр.

Я хотела обойти Эриха, но он загородил мне путь. Оттеснил к стене, уперев руки по обе стороны от меня, и практически зажал в объятиях. У меня перехватило дыхание от такой близости. И прежде чем я успела опомниться, Эрих наклонился и легко коснулся моих губ своими. Его руки легли мне на шею, а пальцы нежно погладили кожу.

Я замерла в его объятиях, как растерянный зайчонок. Волна новых ощущений медленно накрыла меня с ног до головы, подавив страх и сомнения. С удивлением я обнаружила, что мне нравятся его прикосновения. Его губы были мягкие, горячие, а поцелуй неторопливый и чувственный.

Когда я совсем обмякла в его объятиях, Эрих оторвался от меня и хрипло прошептал:

— Ты должна знать. Я не тот, за кого ты меня принимаешь.

Я распахнула глаза и встретилась с его затуманенным взглядом.

— Я не магистр, — тихо произнес он. — Вообще не преподаватель.

Мое сердце забилось чаще. О чем он?

— Мариша, те слухи про убийцу в Академии… Это правда.

Меня будто ошпарило кипятком. Романтическое настроение вмиг улетучилось. Эрих заметил мое напряжение, в его темных глазах я видела свое испуганное отражение. Его пальцы все еще лежали на моей шее, поглаживая кожу, но теперь прикосновения не казались нежными — они пугали.