Проклятие Одии - Майте Карранса Страница 50

Наверное, Анаид так и кричала бы, пока не потеряла сознание, но в этот момент отворилась дверь и появилась Илона, деловито тащившая безжизненное тело Дориски. У несчастной молодой омниоры были перерезаны вены на руках. Кровь еще стекала по ним на пол.

— Госпожа! — воскликнула Илона. — Прибыли гости. Надо спрятать эту девчонку.

— Гости?

— Да. Только что. Сейчас их селят в восточном крыле замка.

Подойдя к окну, Графиня помрачнела. Действительно, во дворе замка стояли два запряженных породистыми лошадьми экипажа, из которых выходили одетые по придворной моде люди.

«Как они посмели явиться в замок в неурочный час?! Какая наглость! Ворваться в жилище несчастной одинокой вдовы после захода солнца! Могли бы остановиться в корчме, а поутру отправить к ней лакея с просьбой об аудиенции!»

— Скажите, что я утомлена и никого не принимаю.

— Госпожа, прибыл ваш родственник благородный господин Юрай Турзо. Он желает вас видеть.

В сердце Анаид затеплилась надежда.

«Если это, действительно, Юрай Турзо, они с Дориской еще могут спастись, хотя молодой омниоре остается жить считанные минуты!»

— Эржбета! — раздался за дверьми мужской голос.

Отойдя от окна, Графиня прошипела Илоне:

— Скажи ему, что я плохо себя чувствую.

— Госпожа плохо себя чувствует! — приложив ладони ко рту, заорала Илона.

— Со мной врач. Он ей поможет.

— Я сплю. Зачем они меня будят?! — Графиня начала нервничать.

— Госпожа спит! Ее не велено беспокоить!

— Почему же у вас горит свет?

— Каков наглец! — прошипела Графиня. — Скажи ему, что у меня температура, и я пью настой ромашки.

— Госпожа пьет настой ромашки! У нее температура!

Эта отговорка, кажется, подействовала.

— Ну, хорошо. Передай госпоже, что я поговорю с ней завтра утром.

До завтрашнего дня оставалось еще слишком много времени. Анаид понимала, что они с Дориской до него не доживут. Нельзя было терять ни секунды.

Зажмурившись, девушка собрала оставшиеся силы и направила их на свои руки. Нечеловечески усилием она вырвала кандалы из стены и сломя голову бросилась к окну.

— На помощь! — закричала она. — Спасите! Убивают!

Но выпрыгнуть из окна Анаид не успела. Своей железной рукой Дорка схватила ее за шею и швырнула к ногам Эржбеты, которая вырвала из рук у прислужницы плеть и начала бешено хлестать ею девушку.

— Ах ты, мерзкая тварь! Гадюка! Доносчица! Интриганка!

Но Анаид уже поборола страх. Когда плеть больно хлестнула ее по рукам, которыми она закрывала лицо, девушка настолько вознегодовала, что вызвала бурю.

В окно влетела молния. Уничтожая все на своем пути, она пронеслась над головой остолбеневшей одиоры и вылетела сквозь каминную трубу.

Замок содрогнулся от раската грома, и Анаид выпрямилась во весь рост.

«Сейчас или никогда!»

Выхватив волшебный трут, Анаид подожгла его огнивом и бросилась к Графине. Однако та была начеку и отклонила пламя к шторам, которые тут же запылали.

— Избранница! Ты — Избранница! — воскликнула наконец все понявшая Графиня.

Выхватив свой заколдованный атам, Эржбета Баторий ринулась на Анаид, намереваясь прикончить ее на месте.

В этот момент раздался страшной силы удар, дверь слетела с петель, и в помещение ворвался Юрай Турзо в сопровождении старосты Чахтицы. Рядом с ними на пороге возникла худая угловатая девочка, бросившаяся вперед и закрывшая своим телом израненную Анаид от ножа Кровавой Графини.

Атам вонзился в грудь Дацилии. Девочка вскрикнула и рухнула на пол. Анаид в ужасе закричала. Эхом ее крика стал возглас высокой женщины с честными глазами, склонившейся над безжизненным телом Дориски.

— Дориска, дочь моя! — содрогаясь от рыданий, твердила она.

И солдаты, и староста топтались в дверях. Их мутило от вида такого количества пролитой крови.

С занавесок пламя перекинулось на балдахин. Потом загорелась кровать. Густой дым ел глаза. Все кашляли и пятились, стараясь держаться подальше от огня.

— Именем короля! — воскликнул Юрай Турзо, хватая за руку Эржбету Баторий.

Широко открытыми от ужаса глазами смотрел он на трех окровавленных девушек, одну из которых закололи у него на глазах.

Анаид не обратила внимания на язвительную усмешку задержанной Графини. Девушка усердно тащила раненную Дацилию прочь из горящих покоев. Когда Анаид, наконец, наложила руки на рану девочки, чтобы попытаться ее залечить, рядом во весь рост поднялась омниора Орслоя с трупом дочери на руках.

— Моя девочка умерла! Будь проклята та, что пила ее невинную кровь! Да покарают ее мертвецы в чреве своего царства!

Анаид остолбенела от ужаса.

«Дориска умерла!» Умерла из-за нее… Не может быть! Ей это снится… — Девушка зажмурилась. Потом открыла глаза. Вокруг все было по-прежнему. Она не спала.

В чаше была кровь Дориски. Анаид испила из запретной чаши кровь омниоры!

Селена резко повернула руль влево. Автомобиль занесло на асфальте, и он слетел с шоссе. Все могло бы закончиться очень плохо, если бы за рулем сидел новичок, но Селена уверенно направила машину по едва заметной лесной дороге прямиком к озеру.

Хотя она и ехала очень быстро, в голове у нее царила полная ясность. Ей нужно было сбить Гуннара со следа.

Ни на секунду не спуская глаз с дороги, Селена произнесла заклинание на древнем языке. В ту же секунду поворот на лесную дорогу, куда она только что свернула, скрыли совершенно настоящие на вид густые кусты.

За ночь Гуннар почти нагнал Селену. До этого времени гонка шла по негласным правилам, — сразу после захода солнца ее участники останавливались, отдыхали, приводили себя в порядок, прогуливались на свежем воздухе, ужинали, и крепко засыпали, не опасаясь, что один из них внезапно вскочит и ринется среди ночи наутек или вдогонку. Гонка возобновлялась вновь только на следующее утро.

Селене не раз хотелось нарушить эти нелепые правила, но у нее ни разу не хватило на это духа.

Однако неподалеку от Урта Гуннар ринулся в погоню гораздо раньше обычного. Он почти нагнал Селену. Теперь их разделяли километров десять, не больше. Гуннар явно хотел нагнать ее до того, как она доберется до Урта, что лишний раз подтверждало, что Анаид была именно там.

Селена могла запутать следы так, чтобы он ни за что не догадался, куда она направляется, но на это требовалось время, а как раз сейчас его у Селены не было. Она очень волновалась.