Марш мародеров - Сергей Волков Страница 51

Наверное, это патруль аковцев был. В общем, ушли мы, прямо через кладбище, без дороги. Когда возле озера Средний Кабан привал сделали, Ник на меня за то, что стрелять без команды начала, так ругался, что я даже заплакала. А Хал сказал ему, что если бы не я, они бы нас врукопашную уделали бы, потому что дистанция была маленькая, и мы лопухи, что так близко их подпустили. Ник спорить не стал, он только сказал, что если мы хотим победить, то у нас должно быть единоначалие и дисциплина. Вилен его поддержал и Хал тоже согласился, что без дисциплины на войне нельзя.

Вот поэтому меня оставили. Хал ушел с мужчинами из общины, они будут отвлекающий маневр выполнять. Ник и Вилен на тягаче уехали в обход. Сегодня ночью все начнется. А я сижу тут, в подвале Дома Кекина, запершись вместе с Камилом, и жду. Это, наверное, вообще главная женская работа — сидеть и ждать. Хорошо еще, что я тут не одна. Камил, когда мы сюда забрались, все обнюхал, во все уголки залез, все ходы-выходы проверил. Поймал крысу, съел и возле двери лег — охранять. Я дверь на замок заперла и села рядом.

Замок с ключами, настоящий, работающий, не ржавый. Мне его Филатов подарил. Мы его встретили, когда к рыбакам поехали первый раз. Там место такое — раньше речной порт был, а потом, когда Волга ушла, все травой заросло и деревьями. Протоки какие-то остались, озера. Жарко было, мы все наверх повылезали, на броне разлеглись, только Вилен один в духоте мучился, но иначе никак — сменить его некому, никто из нас водить тягач не умеет.

Филатов из кустов вышел, и мы так резко остановились, что Камил чуть не слетел на землю. Я думала — он лаять будет, а он уши прижал и за меня спрятался. Испугался, что ли? Или пахло от Филатова чем-то таким, неприятным для собачьего носа?

Мы, вообще-то, все пахнем. Это так ужасно, что я иногда просто утыкаю нос в воротник или в угол одеяла, если ночь. Мыла нет, шампуня нет, про дезодорант я вообще молчу. Нет, нагреть воды и помыться — не проблема, но только на первый взгляд. Потому что для этого нужно время, емкости подходящие и место, причем укромное. А самое главное — чем мыться-то? Одной водой — ерунда получается. Кто-то из моих знакомых ролевиков с реконструкторами тусовался и говорил, что в старину мылись золой — там все вещества такие же, как в мыле. Ну, попробовала я… Нет там никаких веществ, одни грязные разводы остаются. В общем, с гигиеной у нас беда. Действительно — живем, как в средние века. Цивилизация наша без электричества и магазинов оказалась в полуобморочном состоянии. Хотя кого я обманываю? При смерти она: чуть дышит и пульс еле прощупывается.

На самом деле, это не мои слова. Так Филатов сказал. Он все такой же, в плаще и с вилами. Я про пятого аковца вспомнила, спросила у него — как, мол, он сумел? А Филатов только плечами пожал, давая понять, что вообще не понимает, о чем речь.

Ник ему говорит — давайте с нами. А он — не могу, очень занят. И ушел. На прощание замок с ключами мне подарил, а Нику — две сигнальные ракеты военного образца. Сказал, что пригодятся. Там такая трубка и металлический колпачок в конце. Его нужно открутить, появится веревочка. За нее дергаешь — и ракета взлетает.

С рыбаками мы быстро договорились. И с Цапко, он раньше фельдшером был, а теперь — главный врач города. Но Аслана и всех его отморозков он ненавидит. Просто и сразу сказал, что поможет всем, чем может. Цапко нас предупредил, чтобы мы к Монаху даже не думали обращаться и его людей опасались. Ник тогда сказал, что с Монахом разбираться будем позже, после победы.

Только бы у них все получилось! Только бы никого не убили…

Вообще — никого.

Когда солнце поднимается высоко и дело идет к полудню, Ник делает неприятнейшее открытие: в тягач поступает вода. Сначала ее совсем немного, так, похлюпывает что-то под ногами в десантном отсеке. Но потом уровень поднимается на несколько сантиметров, и Ник начинает паниковать.

— Вилен, мы утонем в этом болоте!

— Ну, утонуть, наверное — вряд ли… — глубокомысленно заявляет сонный Юсупов, глядя на залитый пол. — А вот эта… системам оно всё повредить может.

— И что делать?

— Вычерпывать, — пожимает плечами инженер. — Ведро эта… смять чуть-чуть, чтобы удобнее с плоского пола воду забирать — и айда.

Потрясенный простотой решения, Ник, расплескивая воду, безропотно шлепает через десантный отсек в корму тягача и находит там замасленное ведро. Открыв верхний люк, он принимается за работу. Тут же налетают комары, несколько слепней с басовитым жужжанием бьются о стенки в тщетных попытках выбраться из стальной ловушки, в которую превратился для них тягач.

Вычерпав почти всю воду за каких-нибудь пятнадцать минут, Ник веселеет. Становится понятно, что течь не помешает выполнить задуманное, да и занятие на весь долгий день найдено.

Как известно, хуже нет, чем ждать и догонять. А если вдобавок от тебя, от твоих действий зависят жизни нескольких сотен — а в конечном итоге и тысяч! — человек, ожидание превращается в изощренную пытку. И тут есть только одно лекарство — отвлечься, причем не просто там пасьянс раскладывать или ворон считать, а чтобы дело было важным и нужным, вот как с этой водой.

Так или примерно так рассуждает Ник, выгоняя из тягача слепней. Комаров он попросту шлепает старой рукавицей-верхонкой. Наконец, ложится на лавке, весьма довольный собой. До «часа Ч» остается еще долгих двенадцать часов…

— Слышь, ты не дергайся, не дергайся, парень. Все будет как в аптеке, — говорит Николай Заварзин нетерпеливо вышагивающему туда-сюда по поляне Халу.

— Сам знаю, блин!

— Ну, тогда сядь и не мельтеши, не пугай народ раньше времени. И так все на взводе.

Хал хочет ответить бригадиру рыбаков что-то резкое, но натыкается на лениво-спокойный взгляд Заварзина, машет рукой и садится прямо на землю.

— Вот так-то лучше, — кивает Николай, поудобнее устраиваясь на стволе упавшей осины. — До вечера у нас времени — пруд пруди. Всем отдохнуть надо, успокоиться. Жека, проверь посты!

Один из рыбаков, рыжеватый, с длинными волосами и густой бородой, вскакивает, неловко закидывает за спину автомат и исчезает между деревьями. Остальные — ровно шестьдесят пять человек — провожают его взглядами.

Посты Заварзин выставил на тот случай, если вдруг кому-то в городе взбрело бы в голову проведать, как нынче ловится рыбка. По плану Ника о вооруженных рыбаках до поры не должна знать ни одна живая душа.

— Интересно, — покусывая травинку, говорит Заварзин, — какое сегодня число? Часом не первое сентября?

— Анна Петровна календарь ведет, — откликается кто-то из рыбаков. — Я только забыл с утра посмотреть…

— Хорошо, если первое сентября, — с какой-то мечтательной интонацией произносит Николай. — Приметный день. Дата.

Хал угрюмо смотрит на скуластое лицо Заварзина, на немытые волосы, сосульками свисающие на лоб, на кудрявую светлую бороду и неожиданно для самого себя говорит:

— Сейчас бы в школу. В третий класс. Пришел, сел, звонок, училка, здрассте-дети-здрассте, блин… Тишина, покой, цветами пахнет и мелом, в столовке кисель дают. А я школу не любил тогда, блин. Дурак потому что был.