Леди-горничная возвращается - Илона Волынская Страница 51

Я только хлопнула глазами — как разбуженная сова.

— Не понимаете? — она стиснула кулачки — идеальные ногти вонзились в ладони. — Вас хотели выдать замуж насильно, вы сбежали, жили сама, учились, воевали даже, звание имеете, орден… И что? Вернулись домой горничной? Знаете, что мне теперь говорят? «Вот, любуйся на свою самостоятельность, и на учебу заодно — всю жизнь будешь за другими ночные горшки выносить! Ни мужа, ни детей, ни денег!» — явно передразнила она.

— Водопровод. И канализация. Ночными горшками уже никто не пользуется. — обиженно буркнула я.

— Милая Эрика… вы позволите вас так называть? — вмешалась Анита и в ответ на кивок барышни осторожно продолжила. — Вы же должны понимать, что женщины, даже если они живут совершенно самостоятельно, вовсе не обязательно достигнут каких-то… немыслимых высот. Это сложно вот так взять и достичь чего-то… с нуля, без поддержки… Большинство просто зарабатывает на жизнь… с друзьями встречаются… в театр ходят…

— Это потом! — неукротимо тряхнула пышными волосами Эрика. — Когда все женщины уже смогут… А сейчас, те, кто решились первыми, просто обязаны быть выдающимися! Чтоб остальных не запугивали, вот как мой отец… «Посмотри, во что она превратила свою жизнь!» — снова передразнила она. — И что я могу ответить? — ее осуждение было таким острым, что хоть дрова руби. — Вот как вы умудрились? Вы же магичка, с образованием, да еще говорите, что капитан, пусть в отставке… Но это же офицерская пенсия, верно?

— Она совсем небольшая. — промямлила я.

— Плюс боевые, и наградные за орден — не знаю, сколько дают за «Последний бал», но ведь точно не меньше, чем за «Защитник Империи»?

«Защитник Империи» у меня тоже есть, но рассказывать об этом так хорошо считающей барышне я не собиралась!

— Так зачем было идти в горничные, и портить жизнь всем остальным? — Эрика воинственно уставилась на меня.

— Если бы я вернулась при богатстве… или там должности, вам бы сказали: «Зато у нее не мужа, ни детей!». — вкрадчиво начала я. — С мужем и детьми: «И вот стоило ссориться с семьей и уезжать, чтобы в конце концов все равно выйти замуж?» Но даже если бы я обзавелась разом и состоянием, и красавцем мужем с выводком детей… да хоть личной дружбой с Его Величеством, знаете, что бы сказали вам? «На такое только особенные женщины способны, а ты самая обыкновенная! Будешь в лучшем случае секретаршей, а то и вовсе… горничной!» Имперские законы, барышня Эрика… — я подалась вперед, принимая ее негодующий взгляд как удар кулаком на жесткий блок, — Дают вам право послать и родителей, и Тристана в Междумирье без экспресса. В любую минуту, как только у вас на это хватит храбрости. Но те же имперские законы позволяют им не поддерживать вас ни в каких ваших начинаниях — учеба или что еще. Имеют полное право. Что бы вы ни затеяли — добиваться этого вам придется самой, не кивая на то, кто чего добился или не добился до вас!

Мы помолчали. Наконец, она пробормотала:

— Я хотела работать с отцом. В банке… Даже пыталась… Но меня только высмеяли, говорят, глупости, женщины в банках не работают… Я им: «А как же Имперский Золотой, там принцесса Голден — председатель правления?», а они… вот точно, как вы сейчас сказали… Ты, говорят, не принцесса! Тебе замуж… Хотя откуда отцу знать, что я с финансами могу работать не хуже… принцессы? А с другой стороны — почему все сразу решили, что не могу? Потому что — барышня?

Опять помолчали.

— Я вот не очень могу… — ответила я. — Все боевые и наградные вложила в предприятие…

— Прогорели, да? — расстроенно откликнулась Анита Влакис. — Бывает… Сама два раза прогорала… ну, почти… прежде чем завод на ноги поставила… на конские… — хихикнула она.

— Не будем о грустном! Анита, пока мужчины заняты своими сигарами, приглашаю вас поплавать. Я проход на мамин пляж открою. — улыбнулась я.

— Знаменитый дамский пляж де Молино? Я о нем только слышала, еще когда совсем молодая была! Там же можно купаться даже… — она стеснительно понизила голос. — Даже нагишом!

— Обязательно. Совсем другие ощущения, не то что в купальном костюме. — кивнула я.

— А можно мне с вами? — нахохлившаяся как воробей Эрика косилась на нас несчастными глазами из-под начёсанных на лоб волос. — Я никогда не слышала про пляж леди, но я так не хочу попадаться вашему брату… и леди Марите… и папе… Я вам всякого наговорила… Но я не хотела вас обидеть, правда! Конечно, я должна была подумать… после всего, что с вами было на войне, чего вам стоило не покончить с собой, и не спиться…

— Надо же, сколько у меня было возможностей — и все я упустила! — промурлыкала я.

— Вот я опять дура, да? — ее мордашка стала совсем несчастной. — Наверное, поэтому отец мне и не доверяет. — совсем понурившись, она поднялась и потянула шляпку за ленты таким трагическим жестом, что просто сердце разрывалось. У Аниты.

— Леди Летиция, она молодая еще, глупая…

— Ладно, идемте с нами. — махнула рукой я.

Куда только страдания делись: Эрика немедленно просияла сверкающей улыбкой. А у дверей в гостиную нас уже поджидала еще одна решительная и знающая, чего хочет, девушка — горничная Тита с сумкой полотенец, ковриков, подушечек. Под мышкой у нее был зажат зонт от солнца, а в глубине сумки что-то завлекательно побрякивало, навевая мысль о холодном лимонаде.

— Я же говорила, что расторопная и сообразительная! — едва слышно шепнула она, с самым почтительным видом семеня за нами к выходу.

«А еще тебе тоже хочется на знаменитый тайный пляж». — мысленно хмыкнула я и кивнула:

— Госпожу Гюрзу еще позови…

— А леди Мариту? — ехидно поинтересовалась горничная.

— А вот ее не надо. — сказала я. Она пятнадцать лет на наш пляж ходила!

Горничная почему-то нервно сглотнула и кинулась бегом — сумка ее звучно побрякивала. И чего испугалась — я ведь была мила, даже улыбнулась…

— Эй, что у вас там в кабинете грохотало? — восседающий у окна в большой гостиной старый де Орво поднял глаза от книги. Его невестки, сидящие рядом на диванчике прямо и неподвижно, как наказанные дети, скосили на нас глаза — и тут же уставились перед собой. — Надеюсь, это Тристан, наконец, вспомнил, что он — настоящий южный мужчина, а не имперский хлюпик, и проучил своих наглых баб?

— Да-да, — покивала я. — Вот, хочу свои синяки барышне Эрике показать. Подготовить, так сказать, к семейной жизни с настоящим южным мужчиной. Так Тристану и передайте, когда он из кабинета вылезет.

Мы почти бегом миновали гостиную и ринулись к выходу.

Возникший из сумрака Костас молча распахнул перед нами дверь. Яркое южное солнце плеснуло огнем, в полумрак дома ворвался неистовый свет и жаркое дыхание пахнущего морем воздуха. Мы шагнули на затененный мраморный портик, я остановилась, прикрывая глаза ладонью…

— А вот и наследник де Орво. — тихонько хмыкнула Анита и полушепотом добавила. — Вы, наверное, не слишком хотите с ним встречаться.