Счастливый брак гарантирован! - Мария Шмидт Страница 51

Неисправимый романтик Эридан. Когда в кафе он спокойно отреагировал на нее с Антоном, Виктория даже вздохнула с облегчением. Значит, больше она не приносит боль этому человеку. Но это был не он, а только какой-то жалкий демон, которому не дано понять, что такое любовь. Встреча с настоящим Эриданом на этот раз оказалась очень болезненной. Если подумать, то все правильно, все на своих местах. Ректор счастливо воссоединился со своею парой, у Виктории теперь есть Антон. Купидонов, конечно, намного приземленнее, но от этого и понятнее и ближе. Почему тогда так больно? И эти слезы в глазах Эридана, когда он понял, что Виктория теперь с Антоном, и у них все серьезно.

Еще рогатый этот прицепился. Не допусти он столько ошибок, сыграй чуть лучше, Виктория и правда приняла бы его за Эридана. Но когда прикинулся Антоном… Это смешно. От Антона такое тепло идет, что его и с закрытыми глазами узнать можно. Но сначала эта игра позабавила. Едва так называемый Антон вошел в отдел аналитики, он огляделся и прямиком направился к ней.

– Ну что, поехали? – даже фирменную улыбку Купидонова скопировал.

Для особой достоверности еще и к Верихову обратился, стоящему неподалеку. Что-то про завтрашний день, мол, не затягивать, отправляться с утра пораньше.

Едва Виктория взяла вещи и вышла за сущностью в безлюдный коридор, решила сразу поинтересоваться:

– Могу ли я узнать имя столь навязчивого красавца?

Сущность скинула личину, обратившись уже знакомым черным демоном.

– Бронислав Васильевич?  Вам идет новый образ.

Демон усмехнулся и навис, пылая огнем глазниц.

–Ты пойдешь со мной, –  голос наполнил сознание, от его мощи даже голова разболелась.

– Вот как. То никому не нужна была, то уже целая очередь, – как-то само вырвалось у Виктории.

Пол под ногами начал проваливаться, она ощутила, что летит каким-то порталом. Неизвестность не радовала, да и вообще утомила суета последних дней. То вампиры, то демоны, Эридан, который не может примириться с разрывом, еще и Антон с разборками. Тихое и спокойное время, проведенное у бабушки в деревне, вдруг вспыхнуло в памяти ярким маяком среди бушующего моря. Виктория потянулась на свет маяка, но что-то черное удушливо начало сжимать все тело, не отпуская. Разозлившись еще больше, Виктория стала брыкаться что есть сил… И ударилась так, что в глазах потемнело

– Меее, – недовольно протянула коза Манька.

Оказалось, Виктория неудачно распласталась посреди знакомого двора. Забыв про ушибы, она с радостными воплями бросилась обнимать привязанную к ограде животину, словно сестру родную встретила. От неожиданности та даже не стаяла сопротивляться.

– Внученька, – ахнула баба Поля, выйдя на крылечко.

И тут же руками всплеснула:

– Нельзя тебе здесь, ни минуточки больше нельзя! Да что же так…

– Почему, баба Поля? – не поняла Виктория.

Здесь было так чудесно, светило солнышко, луга зеленели, домик такой уютный. А где-то внизу речка.

– Чую, беда над тобой нависла, – бабушка так и не спустилась с крылечка.

– Демон какой-то прицепился, баба Поля. Сейчас меня в портал утянул. И я даже не знаю, вижу все это или…

Баба Поля нахмурилась, поджав морщинистые губы.

– Пойди, внученька, на мою могилку. Только не пугайся ничего. Будет тебе защита.

Но зачем уходить? Здесь было так спокойно, и никаких бед. Душа рвалась остаться. Но баба Поля глянула так строго, что рука сама к амулету дернулась.

Бабушка сказала про могилку?

Деревенское кладбище в вечерних лучах навевало тоску. В такое время покойников никто не беспокоит своим посещением, вокруг не было ни души. Виктория села на скамеечку и стала ждать. Время шло, но ничего не происходило.

«Прости, но по-другому никак», – послышалось откуда-то издалека.

Или просто голос бабушки звучал приглушенно?

«Не пугайся…» – теперь стало понятно, что голос звучит где-то в сознании.

Из-за могильного холма выглянула змеиная голова.

– Баба Поля, ты, что ли? – осторожно поинтересовалась Виктория.

Голова качнулась.

– Как-то… неожиданно… – протянула Виктория.

«Пока я рядом, он не посмеет приблизиться».

Змея скользнула к ногам Виктории и свернулась колечком.

– Ты только не обижайся, – осторожно попросила Виктория, – но вид у тебя не очень. Привыкнуть надо.

«Всегда побаивалась змей, – прошептал голос бабы Поли, – но это единственная ипостась, в которой можно на какое-то время вернуться. И только в одном случае».

– В каком, баба Поля? – Виктория чувствовала, что если она перестанет разговаривать, то впадет в легкую панику.

«Ты последняя из нашего рода, и тебе грозит опасность».

Виктория взяла змею на руки, бережно прижала к груди и перенеслась в свою квартиру.

– Вот так, баба Поля, я живу.

В сумочке завибрировал телефон, но Виктории было не до него. Бабушка Поля скользила волнистой лентой по комнате, изучая обстановку.

– У меня есть рюкзачок, ты в него как раз поместишься. Мне ведь надо на работу ходить, там еще всякое разное.

Виктория достала рюкзак и положила на пол. Змея осторожно заползла внутрь.

– Пойдет? Могу купить побольше.

«Спасибо, внученька, этого будет достаточно».

– Может, проголодалась? Давай, что-нибудь приготовлю.

«Нет, милая».

Змея подползла к креслу и ловко заползла на него.

«Я подремлю немного».

Наверное, стоило посмотреть, кто там все время названивал, но Виктории надо было привести голову в порядок. Например, принять контрастный душ. Едва досушила волосы – в дверь позвонили. Стал бы демон звонить?

– Виктория, а мы тебя потеряли! – Алексей Константинович радостно улыбнулся.

– Проходите.

И уже в комнату:

– Бабушка, у нас гости!

– Бабушка? – переспросил Верихов.

– Осмысленная реинкарнация с целью защиты рода, – пояснила Виктория.

Казалось, удивленным бровям Верихова уже некуда было ползти. Но на этот раз они превзошли сами себя.

– Бабуль, знакомься, это мой коллега, Алексей Константинович Верихов. Алексей Константинович, а это Пелагея Димитриевна, моя бабушка по маме, баба Поля, потомственная колдунья. В несколько необычной ипостаси.

Змея приветственно махнула кончиком хвоста.

– Хорошо выглядите, Пелагея Димитриевна, – вежливо проговорил интеллигентный Верихов. – Извините, можно я позвоню, там Антон волнуется.