Метро 2033. Мраморный рай - Сергей Кузнецов Страница 51

Макс полез наружу; Сергей последовал за ним.

Как и рассказывал усатый коренастый боец, знаток легенд метро, огонь прошел, и скоро все в туннеле стало таким, как до его появления; если бы не жар в воздухе, обгоревшие куртка и штаны Макса, Сергей мог бы подумать, что все это ему привиделось… Просмоленные шпалы, к примеру, совсем не пострадали.

Выбравшись в туннель, Макс стал хлопать себя по ногам и бокам, отряхивая годами копившуюся в нише пыль.

— Да ладно, не выпендривайся, — сказал Сергей.

— Скоро станция. Не могу же я выглядеть, как бомж какой-то… — ответил Макс, мельком глянул на Сергея и невозмутимо добавил: — Как ты, например.

Сергей осветил себя. Весь его прежде относительно чистый камуфляжный костюм был в серо-черных грязных разводах. Он тоже начал отряхиваться.

Лицо болело и жгло. К тому же стала ныть и дергать рана в плече. И вообще, чувствовал он себя прескверно: на борьбу с невидимым врагом ушло много сил; понятно, что действие транквилизаторов заканчивается, он начинает слабеть. Впереди — завершающий участок трассы, на котором определится: он обогнал смерть, спас Возницына, а тот, в свою очередь, вытащил его, Сергея… либо костлявая вышла вперед и преградила дорогу, как попыталась сделать это только что, во время «дыхания дракона». Пока ему удавалось опережать главного противника. Но станет ли везти и дальше?

— Метро — хорошая школа, — сказал Макс. — Но, сколько в ней ни учись, закончить не удастся…

— Это ты к чему? Денис, поднимайся, пора идти…

— Так. Ты ищешь врага там, где его нет.

Трое усталых путешественников неторопливо, спотыкаясь, брели по туннелю в сторону станции «Шоссе энтузиастов».

— Не понимаю, — сказал Сергей.

— А понять придется. Ты понимаешь, что за нами идет охота?! — Макс почти шипел.

— Охота?

— Нас преследуют от самой колонии. Я не знаю, зачем… И кто. Убирают свидетелей. Неандертальца того стрелой в спину. Стрелой! Помнишь, перед самой деревней амазонок? Стрелой, как и этого Литягина. Допустим, дверь в подвал у Тихона открыли тоже они…

— Может быть, мы им живыми нужны, — прокручивая в памяти события последних недель, предположил Сергей. — А может быть, не все мы? И кого именно из нас они преследуют? Это ведь ты был на задании, ты, весь из себя засекреченный, Макс, ты, а не мы!

— Знаешь, что?! — обозлился тот. — Нечего валить с больной головы на здоровую!

Сам подумай! — заупрямился Сергей. — Это дело рук профессионалов! Там целая команда действует! Убивает людей, похищает… Пробираются в укрепленные объекты незамеченными… Сказать тебе? Ты убегаешь от кого-то. Насолил каким-то серьезным парням и дал деру. Это тебе надо спешить, Макс, а не мне! Потому что, если ты будешь оставаться на месте, тебя достанут и…

— И что же я, сам им в лапы иду? — усмехнулся Макс.

— Устал прятаться, хочешь разобраться!

— Что же тогда не меня стрелами в поле утыкали, а неандертальца с дубиной? Две в спину, две в шею. А ты бы даже и не услышал ничего, шел бы себе дальше, пока тебя удильщики не заудили… Серьезные люди в серьезном мире…

Макс крякнул, повернулся и зашагал по туннелю, светя лучом по стенам. Сергей и Денис поспешили за ним. Н-да, думал Сергей, Шерлок из меня ни к черту.

— Но кто?! Кто тогда? Что за странная логика у них? Что им от нас нужно?!

Макс молчал. Денис, на которого Сергей тоже на всякий случай бросил вопросительный взгляд, только пожал плечами.

Впереди показался тусклый свет станции «Шоссе энтузиастов». Макс замедлил шаги, раздумывая о чем-то. Он смотрел на Дениса. И, когда заговорил, тоже обращался к нему.

— Послушай, дружище, а может, ну его в баню, этого Возницына? Зачем он нам нужен? Попытаемся обойтись без него, а?

Сергей от таких слов чуть было не лишился чувств.

— Ты что, издеваешься?! — Он переводил взгляд с Макса на своего сына и обратно. — Какого же черта ты меня сюда потащил? Возницын… Это моя единственная, понимаешь ты, единственная надежда! Мы что тогда сюда шли? Зачем через огонь этот… Вообще из колонии… Жизнью сына я зачем…

А Денис смотрел только на Макса — серьезным, сосредоточенным, вовсе не детским взглядом; казалось, он отлично понимает, что имеет в виду этот большой, сильный человек. Понимает, но ответить не решается, обдумывает, взвешивает.

— Ребята, да вы что, с ума сошли?! Макс, ты зачем говоришь моему сыну такие вещи?! Прекрати! Я его отец, я, и моя жизнь зависит от того, найдем мы Возницына или нет! Он мой последний шанс!!!

— Серега, — тяжело сказал Макс, глядя в пол, — а если он… Не твой шанс? Ну, например, умер он… Или вообще?

Теперь обращался он к Сергею, но смотрел по-прежнему на мальчика. А мальчик — на него. Они будто пытались загипнотизировать друг друга взглядами, мерились силой. Никто не уступал, оба были сильными противниками. И в Денисе сейчас — Сергей видел это отчетливо — беззащитный ребенок отступил вглубь, а его место занял другой: тот человек, который исцелял, прорицал, подчинял остальных своим замыслам.

— Что вы затеяли, братцы? — почти жалобно вопросил Сергей. — Хватит вам! Пойдемте, станция совсем близко.

Макс с усилием оторвал взгляд от лица мальчика и направил луч фонаря в лицо Сергею. Тот зажмурился и отвернулся.

— Запиши себе где-нибудь, — глухо сказал Макс. — Я предпринял попытку. Первую и последнюю.

«Шоссе энтузиастов», как объяснили Сергею, была станцией жилой. Люди ежедневно на нескольких дрезинах в сопровождении охраны ездили работать на «Перово» и «Авиамоторную». Первое время несколько раз попадали под «дыхание дракона», те, кто не успел в этот момент спрятаться, — гибли; потом приноровились: у «дыхания дракона» были, оказывается, свои ранние приметы, по которым его можно было предугадывать и избегать.

И то сказать: на маленькой, узкой, короткой, тяжелой станции «Шоссе энтузиастов» с низким сводом, с аляповатыми квадратными колоннами было сложно оборудовать рабочие места, тут и жилых помещений не всем хватало.

Лицо Сергея распухло, голова болела, тело было словно ватным. Успеть бы добраться до «Площади Ильича», думал он, а там… И тут же с горечью одергивал себя: что там? Мгновенно выяснится, куда пропал Возницын? Ерунда… Если его не нашли до сих пор, скорее всего, он мертв: сожжен «дыханием дракона», утащен коммунистами в какой-нибудь закуток и там тихо удавлен, или еще чего… Господи, да все, что угодно! Следовательно, жизни мне осталось — день. Это при самом благоприятном раскладе. А то и несколько часов. Песка совсем уже мало остается в стеклянной колбе. Сыплются песчинки, сыплются, и последнюю уже видно.

Мысль о близости смерти завораживала, замораживала. Он почти физически ощущал, как медленно холодеет и покрывается тонкой ледяной коркой сердце, а мороз уже прокрадывается в душу, легкие… и вот становится трудно дышать, изо рта в теплом натопленном помещении валит густой пар… Вступление к смерти. Пролог. Предварительное охлаждение.