Пищевая цепочка - Виктор Ночкин Страница 51

— Ну и что? — Слепой ухмыльнулся. — Ты даже не выслушал меня, а уже споришь. Может, то, что я предложу, не так уж страшно?

— Знаю я твои штучки, наслышан.

— Вот ведь, — притворно удивился Слепой, — все знают обо мне! Наверное, и анекдоты рассказываете, когда я отвернусь, а? Пришёл сталкер Слепой в бар «Сто рентген»… Ладно, ладно, давай серьёзно — и с самого начала. Что произошло ночью?

— Ну что, бухие сталкеры уснули, кто-то из них обчистил рюкзак жирного…

— А с чего вы все решили, что это был один из восьмёрки? На склад мог войти кто угодно.

— Они бухали допоздна, ночью движение по базе прекращается. Да и вообще… как-то странно, если бы чужой. Представь себе: другой сталкер сидит неподалёку, ждёт, пока на складе угомонятся, потом лезет… причём знает, в чьём рюкзаке сегодня праздник. Нет, это маловероятно, да и слишком рискованно. Если бы один из них проснулся, увидел чужого… Нет, нет, вряд ли. Не входил чужой.

— Правильно, чужой ждал снаружи, ему вынесли хабар, а в рюкзак Пузыря лазил один из этих. Они взяли хабар, скинули кому-то снаружи… Это несложно устроить. Улучил момент посреди пьянки, послал мейл: подойди туда-то, затаись и жди. Это не случайный прохожий, а? У вора есть сообщник снаружи, но вор здесь. И потом, прикинь: толпа начала собираться раньше, чем эти долговского координатора вызвали, — Слепой кивнул в сторону подозреваемых. Те переминались с ноги на ногу, ожидая конца разговора.

— А это ты к чему? — недоумённо нахмурился Рожнов.

— К тому, что кто-то пустил слушок о краже. Кто-то снаружи. Нужен был шум, чтобы тебе захотелось скорей решить дело, хотя бы и поединком.

— И какой вывод?

— Очкарик наверняка не виноват. Ну разве что виноват в том, что бухает не в меру, а после не слышит, когда ему в рюкзак чужой контейнер суют.

— Это я и сам понимаю. Но ты его хочешь на поединок угнать? Против этого бандита? Да ты погляди на Расписного! Это даже не поединок, у Очкарика никаких шансов.

— Ну да. Я думаю, Грибник с Расписным заодно, они и есть воры, но хабар не при себе носят. Ты же велишь после поединка следить за ними, верно? И на выходе обыск велишь устроить?.. Я так и думал… Грибник, конечно, тоже это понимает. Значит, хабар они передали сообщнику, который пойдёт с базы сразу после них. Ты его возьмёшь на КПП. Есть, конечно, вариант, что это не Грибник с Расписным… Но, по крайней мере, на Арене никого зазря не пристрелят, разве этого мало? Ну ладно, хватит разговоров. Я думаю, твой парень уже на Арене побывал и сговорился, чтобы нам приготовили сцену. Тебе останется только потолковать с Арни, чтобы бойцам выдали пистолеты с холостыми патронами.

— А-а…

— Рискованно, я знаю. Но в случае чего вали на меня. Если обман откроется, скажешь: Слепой во всём виноват. Пусть меня выгонят отсюда с позором и запретят впредь являться на территорию «Долга». Я, знаешь ли, буду только рад. Не нравится мне у вас, скучные вы все.

— Значит, ты хочешь…

— Да брось, Рожнов, ты всё равно ничего лучше не придумал. Значит, давай попробуем по-моему.

Потом Слепой радостно сообщил сталкерам, что уже уломал капитана, и все дружно побрели со склада наружу. Там бойцы «Долга» заставили толпу освободить дорогу и запретили плестись следом. Но у Арены тоже было людно. Арни с шутками и прибаутками объявил, что в его театре антракт, так что недовольные зрители как раз расходились, когда Рожнов привёл группу подозреваемых. Арни Слепому никогда не нравился. Этот парень, распоряжавшийся боями на Арене, хотя и выглядел добряком, на самом деле отличался изрядным цинизмом. Сохраняя непроницаемое выражение добродушной курносой физиономии, он провожал на смертельные бои отчаявшихся парней, мог и подлянку устроить, к примеру, подсунуть пистолет с наполовину снаряжённой обоймой, а то и вовсе «калаш» с парой патронов — Слепому говорили о таких номерах. Сколько бы в историях об Арене ни было выдумок, но рассказчики сходились в одном: что Арни способен на грязные шутки.

К тому же Слепого раздражала манера Арни вечно потирать ладони, поэтому он предоставил переговоры Рожнову. Тот тоже большого энтузиазма не испытывал, и кстати, задача была не из простых: разбитной Арни мог растрепать любой секрет, следовало убедить его придержать язык. Пока капитан толковал с распорядителем в соседней комнате, все маялись, Очкарик поминутно вздыхал, видно было, что ожидание даётся ему с трудом. Даже Расписной не выпендривался. Наконец на пороге появился Арни — ухмыляющийся и потирающий ладони, как всегда.

— Ну, — бодро осведомился здоровяк, — кто у нас больной? Кому процедурки прописаны? Ты?.. Или ты?.. А, Расписной! Здорово, здорово… Я же тебе говорил, что если подсел на Арену, то не соскочишь. Помнишь, говорил, что ты ещё вернёшься? С кем тебе сегодня встречаться? Вот с этим? Ну, мужики, у вас и шуточки… Расписному трёх таких нужно, чтобы хоть какой-то интерес был. Может, ему автомат дать? Как тебя, мужик?.. Очкарик? А, ну да, я бы и сам мог догадаться… Очкарик, дать тебе автомат? Два! Два «калаша»! Чтоб интерес был!

— Уйми сквозняк, — посоветовал развеселившемуся Арни Рожнов. Капитану происходящее было очень не по душе, и потому хотелось скорее покончить с этим делом. — У нас не развлечение, так что интереса не требуется. Дашь по «макарову», как договорились.

— Ну ладно, — посерьёзнел Арни. — Значит, так. Кто в процедурке не участвует, пройдите, что ли, на трибуны. Сидеть там тихо, не орать, бойцам советов не давать, не то сами на Арену у меня выйдете, там и будете прыть показывать. Ясно? Вот и валите. А вы, куски мяса, скидывайте снарягу. Заберу ваши манатки на ответственное хранение. У меня, как в швейцарском банке, ничего не пропадёт. Процентов, правда, не набежит, не надейтесь, проценты только тем, кто…

— Заткнись, а? — попросил Рожнов.

Сталкеры, не участвующие в поединке, ушли, остались лишь бойцы, Арни и Слепой с Рожновым. Пузырь тоже задержался. Когда участники сбросили снаряжение и остались в грязных свитерах, Арни без смущения охлопал обоим карманы — проверил, нет ли оружия, — потом предъявил два ПММ:

— Выбирайте.

Расписной с Очкариком переглянулись, протянули руки, снова настороженно покосились друг на друга… Наконец каждый взял по стволу.

— Повторяю, ближе трёх метров не сходиться, стрелять издали. Иначе у Очкарика шансов нет. Если патроны выйдут, прекращаем бой, оба невиновны, — зачастил Слепой. Он хотел отвлечь парней, чтобы те не слишком разглядывали оружие Арни. Патроны у обоих были холостые, но знать бойцам этого не полагалось. — Очкарик, за мной. Рожнов, ты Расписного выводи. Когда Слепой с Очкариком выходили из помещения, позади тихо заговорил Пузырь:

— Расписной, слушай… ты, это, не убивай Очкарика, а? Если убьёшь, мне ж никто хабара не вернёт.

— Ну, это уж как получится, — ухмыльнулся сталкер, при этом его шрамы растянулись, придавая лицу странное выражение. — На Арене, знаешь, не до расчётов, там всё очень быстро получается.